Еще когда Каролин была ребенком, актерские способности позволяли ей в совершенстве воспроизводить манеры Синтии, ее речь. Довольно часто, чтобы одурачить свою няню Бонни, каждая из сестер выдавала себя за другую. Когда пони Синтии забрела в цветник миссис Деркес и обглодала там почти все ирисы, то извиняться к домику миссис Деркес вместо Синтии поскакала Каролин, тем самым избавив сестру от малоприятной нравоучительной речи, с которой миссис Деркес не преминула выступить и в которой пространно толковалось о жутких плодах детской беспечности.

Небольшие отличия, которые непременно проявятся, можно будет объяснить временем, проведенным в разлуке с Джейсоном, и тем жизненным опытом, который она приобрела. Единственная вещь, которая могла бы выдать ее внешне, были ее дешевые, плохо сшитые платья. Да, и еще волосы… Но новая прическа тоже могла быть с легкостью объяснена отсутствием служанки, которая бы убирала их.

В конце концов, Джейсон принял ее за Синтию. За многие годы своей театральной деятельности Каролин поняла, что люди верят только в то, во что они хотят верить, и видят только то, что хотят видеть. Вряд ли Джейсон станет пристально присматриваться к ее манерам и прислушиваться к ее словам, чтобы найти какие-то отличия от Синтии, тем более если супруги испытывали сильную неприязнь друг к другу. Более того, он ведь уже пообещал ей, что на корабле он по мере возможности будет избегать ее. Каролин решила, что для нее не будет слишком сложно вести эту игру в течение того времени, которое ей потребуется.

Каролин сильно сомневалась в том, что Синтия действительно отплыла в Вест-Индию. Ее сестра могла быть застенчивой и скромной, но у нее был острый ум. И она ни за что на свете не оставила бы столь очевидные следы. Скорее всего она заказала рейс на имя своего любовника просто с той целью, чтобы ввести мужа в заблуждение и заставить его идти по ложному следу. И это сработало, криво усмехнувшись, подумала Каролин, наблюдая за тенью Джейсона в смежной гостиной.

Каролин не имела ни малейшего представления о том, что могло заставить Синтию сбежать, но в одном она не сомневалась — всему виной был Джейсон Сомервилл. Ее первое столкновение с Джейсоном доказало ей, что он был человеком, способным довести до отчаяния кого угодно. Было похоже, что Синтию он ненавидел, в то время как все остальные любили ее. Одного этого, на взгляд Каролин, было достаточно для того, чтобы распознать его дурной характер.

Неудивительно, что «чувство Синтии» так часто приходило к ней в последнее время. Спасение Синтии не доставит ей никакого беспокойства, если, конечно, не считать необходимости мириться с отвратительным темпераментом лорда Браутона. В конце концов, после пережитого прошлой ночью испуга она сама была намерена покинуть этот остров. Конечно, Флориан проклянет ее за то, что она оставила его без Джульетты, но Белинда с радостью и достаточно быстро сумеет его утешить. Ничто не связывало Каролин с труппой, и у нее было достаточно причин, чтобы уехать с острова. Долгие годы мечталось ей наконец снова вдохнуть прохладного и сырого воздуха Англии, снова увидеть ее спокойную неброскую красу, так разительно отличающуюся от многокрасочного буйства тропиков. Она так устала жить здесь, ей так хотелось домой. Она бы давно уже уехала, если бы в Британии не жила ее сестра, которую ей очень не хотелось смущать своим присутствием. Но теперь к скандальному бегству Синтии от мужа добавится еще один новый скандал из-за того, что ее сестра — актриса. Но смущаться Синтии не придется, потому что ее там нет.

Всем сердцем радовалась Каролин тому, что лорд Браутон обещал ей не посягать на нее в постели. Не пообещай он ей этого, она бы не взяла на себя роль Синтии. Сама мысль о том, что в принципе возможно сносить ласки этого холодного, грубого чудовища, заставила Каролин вздрогнуть от ужаса и омерзения. Никогда!

На удивление необычно холодный бриз вызвал у нее дрожь. Она вернулась в комнату, разделась и улеглась в постель. Решение было принято. В течение некоторого времени она будет Синтией Сомервилл, леди из Браутон-Курта, женой Джейсона Сомервилла. Уверенная, что ее план сработает, и чувствуя себя совершенно спокойной, Каролин заснула, едва коснувшись подушки.

Следующим утром се грубо разбудили. Она открыла глаза и, мигая, в сонной растерянности уставилась на Джейсона Сомервилла.

— Вставай. Нам пора собираться на корабль.

— Сейчас?

Каролин устремила взгляд на открытое окно. Рассвет едва брезжил.

— Корабль отправляется рано, и я намерен успеть на него. Давай одевайся!

Наконец мысли се прояснились, и она вспомнила, кто был этот человек, что стоял напротив нее, и что собирались сделать они наступившим утром. Каролин зачесала назад свободно ниспадающие волосы, которые вчера вечером не были убраны в толстую косу, и зевнула.

— Хорошо, — сонно ответила ему Каролин. — Я тотчас оденусь, как только ты выйдешь из комнаты.

Повернувшись на каблуках, он вышел. Каролин поднялась, поспешно совершила утреннее омовение, надела на себя сорочку, чулки и панталоны. Все это было легким и воздушным. Нижние юбки под клеткой кринолина она не носила, чтобы хоть немного облегчить те неимоверные страдания, которые несла с собой жара. Она выбрала белое простое платье с рукавами до локтя и глубоким вырезом, обрамленным белым крахмальным воротничком. К воротнику приколола перламутровую камею — свадебный подарок Кита.

Каролин причесала свои густые волосы, заплела две толстые косы, которые уложила над ушами. В своей скромной, завязанной под подбородком шляпке и простом платье она выглядела очень строго. Каролин улыбнулась той мысли, что, несмотря на свою добропорядочность, несмотря на то что она никогда никому, кроме своего законного мужа, не отдавалась, се все же ставили на одну доску с проститутками и неверными женами, и все это только из-за ее профессии.

Но теперь наконец она избавится от своей ложной репутации, потому что сейчас она больше не являлась скромной актрисочкой, но была леди Синтией. Она улыбнулась своему отражению в зеркале. Восторг лицедейства заставил учащенно биться ее сердце. Если обмануть Джейсона все-таки удастся, то это и будет лучшей наградой за ее игру. Дом, благополучие Синтии и — тут се улыбка приобрела коварный оттенок — удовлетворение, полученное оттого, что она на ступеньку или две спустит Браутона вниз.

В комнату за ее багажом вошел один из служителей отеля. Перед тем как надеть перчатки, Каролин бросила последний взгляд в зеркало и гордой походкой вышла в гостиную, где ее поджидал Джейсон. Она сгорала от нетерпения — так хотелось ей получше рассмотреть его. Но каждый раз, когда она предпринимала такую попытку, смелость оставляла ее. И только когда они уселись в нанятой карете, которая повезла их по улицам в порт, ей удалось это. Взгляд Джейсона был устремлен в окошко, так что она без труда могла наблюдать за ним.

В неясном утреннем свете она заметила, что он был гораздо красивее, чем ей показалось прошлой ночью. Природа наделила его густыми, черного цвета волосами, а искусные парикмахеры, к услугам которых, надо полагать, прибегал Сомервилл, прекрасно их укладывали. В отличие от многих мужчин, которые, следуя моде, носили пышные баки, Джейсон тщательно брился. Ничто не нарушало строгих, бескомпромиссных линий его лица, мужественного подбородка и сильно выдающихся скул. Глубоко посаженные глаза оказались не темными, как давеча показалось Каролин, но серебристо-зелеными. Пушистые ресницы обрамляли эти удивительного цвета глаза, а прямые брови придавали взгляду чувственный оттенок. С таким красивым носом и хорошо вылепленными губами, подумала Каролин, он был бы красавцем, если бы не это напряженное выражение лица и не глубокие складки у рта. Признаки скрываемой злобы и неудовлетворения явно портили его лицо. Скорее всего, размышляла она, его внешность была отражением его злобного характера.

Как только карета остановилась, Джейсон открыл дверцу и выпрыгнул наружу, причем он сделал все это с необычайной поспешностью. Он протянул руку, чтобы Каролин могла опереться на нее, но она упрямо проигнорировала этот жест и, чтобы не упасть на узких ступеньках, схватилась за дверцу. Ей приятно было видеть, как нахмурился Джейсон на такое проявление ее грубости. Величественный и спокойный, поджидал их корабль в конце длинной пристани; увидев его, сдержать своего восторга Каролин не смогла. Она возвращалась домой! Но тут она вспомнила, что проявлять свою радость ей было нельзя.