— Боюсь, что без учебы ну никак нельзя… Потом учеба это не всегда учебники, иногда это весело… И не патентной комиссии тебе надо бояться. Все гораздо серьезнее, экзамен на патент тебе сдавать просто некому, ты такой ЕДИНСТВЕННЫЙ. Разве ты еще не понял?

Через некоторое время Одрик успокаивается и вытаскивает голову из моей куртки. Я снимаю полог и смотрю на Торкану, что сидит рядом и изображает свежесваренного рака.

Андао уже ощутимо клонится к закату, когда вдалеке появились пригороды вольного города. Первым высаживаем у его дома Одрика, Лотти очень рада возвращению блудного братца, но смотреть на эти нежности у меня нет сил, Торкану от этого зрелища тоже с души воротит и мы, быстро попрощавшись, едем к трактиру Джурга.

Орк искренне радуется моему возвращению, еще бы, как я уехала, клиентов стало намного меньше, шпионов нет и просто зевак, что раньше приходили посмотреть на меня, тоже не стало, а еще плетение для охлаждения зала сегодня с утра приказало долго жить, хорошо, что не жарко. В общем радости орка нет предела. Мне бы сейчас в бадейку с водичкой, но надо еще Торкану куда–нибудь поселить. Сама я тащить вещи Торканы не хочу, много их. Нагружаем ими помощника орка и еще одного официанта и все вместе дружно идем к соседнему трактиру, занятому веселыми вдовушками.

Несмотря на вечер, соседний трактир почти пуст, оставляю подругу с вещами и носильщиками в тесном холле и иду искать хозяина заведения, как там его зовут?

Питейный зал тоже пустоват, за стойкой сидит пожилой мужчина с великолепными седыми бакенбардами, я такие только в кино видела. Глаза у него хитрющие, но добрые.

— Что ассе угодно?

— Вы дядюшка Вардус?

— Ну, я.

— У вас наверху есть комната с приведением, я хотела бы ее у вас снять, до конца ярмарки. Сколько вы за нее хотите? — На лице у хозяина заинтересованность, а в хитрых глазах алчность. — Предупреждаю сразу, что приведение останется на месте. — Весь интерес сразу куда–то пропал.

— Два медных грошика в день.

— За комнату с приведением в борделе? Один в день, и то это много.

— Хорошо один. Вселяетесь когда? — Надо было предложить один за два дня… Теряю хватку.

— Да прямо сейчас. — Дядюшка Вардус со вздохом выходит из–за стойки и идет выдавать мне ключ от и так открытого номера, но … положено.

Торкане комната понравилась, приведение, ее как мага не напугало, а чего его бояться. Это оно должно нас бояться, я так думаю. Носильщики сгрузили ее вещи и я, попрощавшись, отправилась к себе в ванну. Совесть меня все же мучила и я велела Маре присматривать за номером Торканы, чтобы с девушкой не случилось чего, все же в борделе теперь живет, мало ли что…

А из–за этих варгов одно сплошное расстройство! Я ж одного брала напрокат, сэкономить хотела и, как положено, оставила залог, а он больше чем стоит хороший варг, и теперь эти… нехорошие люди … отказались брать другого варга взамен размазанного по полянке и залог не вернули. Одни убытки! Теперь придется платить за постой и корм двух варгов, а зачем мне два? Все больше никогда не буду брать варгов в прокат, дешевле будет купить дикого и чтобы Мара его чуть поправила, правда его потом не продать, но все равно дешевле!

Письмо в Ричелит:

«Дорогая тетушка, устроилась на работу и прямо рядом с домом. Работа хорошая. Новостей никаких особых нет, сильно скучаю. У меня появился поклонник, но мне он не нравится.»

На следующий день секретарь Радужной ложи сделал запись:

«Агент «Рыжая» поселилась рядом с объектом. Контакт установлен успешно, наблюдение ведется почти постоянно. У объекта есть официальный жених, но день свадьбы не назначен и более близких отношений между ними нет.»

Утро порадовало меня молочной кашкой на илларьем молочке, в деревне все на варжьем делают, и приходом Мариса, то–то я себя вчера так плохо чувствовала. Велела орку никого ко мне не пускать и закрылась в номере с книжками. Отдохнуть мне надо, после всех этих поездок, а ведь после дней богов опять в дорогу уже в топи.

Обед мне тоже испортили, только приступила к жаренным карасикам в золотистой хрустящей корочке, как возле моего стола нарисовался посыльный с запиской от самого полковника Тайной стражи, с то ли требованием, то ли просьбой немедленно явиться к нему для дачи показаний «об инценденте у хутора Криллова Балка». Делать мне нечего, как только по допросам бегать! Ну, я и написала с обратной стороны требования–приглашения куда полковнику вместе со всей Тайной стражей стоит пойти погулять. Отдала бумажку посыльному, а на словах добавила, что полковник в этом деле все равно ничего не понимает, и что если что–то действительно надо уточнить, то пусть асса Вордер сам приходит сюда, а я никуда не пойду. Доела карасиков, но уже совершенно без аппетита и пошла отдыхать — сиеста.

Полковник Калларинг сидел в своем кабинете и изучал строки, написанные ровным твердым почерком. Таких слов написанных на бумаге он никогда не читал, слышать слышал, и неоднократно употреблял сам, но в письменном виде, такой набор фраз читал впервые, а многие фразы вообще были написаны на неизвестном языке и не читались, но общий матерный смысл в них однозначно угадывался.

— А на словах она ничего не просила передать? — Спросил он у незадачливого посыльного.

— Просила. Сказала… — Посыльный закатил глаза, и сделал страшное усилие, вспоминая, что же его просили передать. — Что Вы ничего в этом не понимаете, и если очень надо, то пусть, дескать, асса Вордер приходит к ней сам.

— Асса, может, Вы к ней сходите? — Асса Вордер, сидевший в кресле, многозначительно ухмыльнулся.

— Это просьба или приказ?

— Просьба. — Настроение у полковника испортилось окончательно. Он с облегчением вздохнул, когда Анна после известных событий наконец–то вернулась в город, радовался, что с ней все в порядке, что у него есть повод повидаться с ней. А тут такой ответ… До чего же женщины непредсказуемы!

— Ладно, схожу, но только как частное лицо. — Полковник поморщился. «Значит, записей на кристалл вестись не будет.»

— Хорошо, давайте как частное, но потом вы мне, надеюсь, расскажите, что сочтете нужным?

— Да, конечно.

И асса Вордер бодрым шагом направился в сторону ярмарки, он не торопился, и по дороге зашел по кое–каким свои делам и неспешно пообедал. Так что в трактир Джурга он пришел уже к окончанию времени сиесты, так любимой его старой приятельницей Зитой. Асса Анна сидела в общем зале, за своим любимым столиком и пила травяной отвар с мятой и собиралась отведать только что испеченных сладких пирожков. На присутствие кого–либо еще она явно не рассчитывала. Асса ясно видел, как слегка скривилось ее лицо при виде мага, но она пересилила себя и приветливо улыбнулась:

— Асса Вордер, не скажу, что рада вас видеть, но присаживайтесь, раз пришли. Чай с мятой будете?

— Спасибо асса не откажусь, а пирожком угостите? — Анна приветливо махнула рукой на тарелку и откусала первый кусок от пирожка, стала жевать и от наслаждения закрыла глаза. — Асса Анна, я здесь как лицо не официальное. — Магиня покосилась на мага, но продолжила молча уничтожать пирожки. — Мне хотелось бы услышать ваши ответы на некоторые вопросы.

— Лично вам или полковнику?

— Лично мне. — Твердо ответил маг. — Полковник тоже хотел бы услышать ответы на некоторые вопросы, но они у него другие и он побеседует с вами как–нибудь потом, когда вы будете чувствовать себя лучше.

Во как! Все время забываю, что сильные маги могут по ауре определить критические дни у женщин, а тем более синие маги. Надо будет что–нибудь придумать, чтобы не оповещать всех подряд о своих «критических днях».

— Спрашивайте.

— Это Одрик повинен в этом «выбросе магической энергии неизвестного происхождения»?

Ну и вопросики у старого хитреца. Чтобы потянуть время и обдумать, что отвечать и отвечать ли вообще, не торопясь, набиваю и раскуриваю трубочку. И еще раз обновляю и укрепляю полог от прослушивания.

— Асса Вордер, этот вопрос лично от Вас ли от Тайной стражи?