— А-а. Ты интересуешься танцами?

— Очень. Я бы так хотела посмотреть.

— Но сегодня вечером танцев не будет, — заявил Хантер.

— Почему?

— Мы приезжаем в Новый Орлеан слишком рано, еще до наступления вечера, — объявил Хантер, и девочка сразу погрустнела:

— Да?

— В любом случае у меня нет с собой бального платья, — добавила Линетт. — Так что никаких танцев.

Невольно у нее вырвался грустный вздох. Она довольно часто бывала на балах, но очень давно не получала от них удовольствия… уже много лет, с тех пор, как рассталась с Хантером.

Она повернулась к Хантеру и увидела, что он задумчиво смотрит на нее. Линетт догадалась, что он вспоминает о том же: о балах, где они всегда были вместе, о том, как кружились в медленном вальсе или отплясывали быстрые ритмы. Линетт будто бы снова почувствовала обнимающие Руки Хантера, его ладонь, накрывающую ее руку, когда они кружились по залу, пьяные от любви и восторга.

Линетт отвела взгляд в сторону. Внезапно стало нечем дышать. Лучше бы ей не приходили в голову подобные мысли. Хантер больше не любит ее и даже не был бы сейчас с ней если бы не поиски общего ребенка. Та чудесная прежняя жизнь утрачена навсегда. Будет только легче, если она перестанет постоянно ворошить прошлое. Хантер отвернулся.

— Идемте. Кажется, корабль собирается отчаливать, — глухо пробормотал он.

Мэри Маргарет очень хотелось наблюдать, как будет происходить отплытие. Она мигом бросилась вперед. Хантер и Линетт медленно пошли следом за ней. Когда они остановились у трапа, судно дернулось. Поэтому Хантер настоял, чтобы на палубе Мэри Маргарет села на стул рядом с Линетт. Они все вместе стали смотреть, как постепенно уплывают вдаль берега Миссисипи. Но даже тогда девочка то и дело вскакивала со своего места, восклицая от каждого нового вида. Они видели большую груженую баржу, тихо плывущую по реке, мальчиков, удящих рыбу с лодки, взрослых рыбаков, возвращающихся домой.

— Ой, посмотрите, посмотрите! — говорила восторженно Мэри Маргарет, время от времени оборачиваясь к Линетт и показывая пальцем на заинтересовавший ее новый предмет.

— Да. Я вижу.

— О-о, как красиво! Вокруг вода, — ахала она снова.

К концу дня, когда они причалили в Новом Орлеане, Мэри Маргарет все-таки устала и захотела спать.

На следующее утро их ожидало разочарование, потому что пароход из Нового Орлеана в Галвестон отправлялся только через неделю. Но, настроившись на ожидание, Линетт решила использовать предоставившуюся возможность и заказать для Мэри Маргарет три новых платья. Девочка возликовала от идеи «обновить гардероб». Вскинув руки, она с энтузиазмом сжала Линетт в объятиях, когда та предложила за завтраком сходить к здешней портнихе. Ей очень пришлось по вкусу, что два будут обычные платья, в которых можно играть, а третье — муслиновое, предназначается для посещения церкви.

— О, мэм, можно, оно будет желтое? Мне всегда хотелось иметь ярко-желтое платье.

— Если ты так хочешь.

Мэри Маргарет весело захлопала в ладоши.

— А будут на нем рюши? — с сияющими глазенками спросила она.

— Да, конечно! — рассмеявшись, ответила Линетт. — Там будет столько рюшечек и оборочек, что удовлетворит желание любой девочки. Да и ленточек тоже много.

— И ленточки будут подходить по цвету к моим волосам? — поинтересовалась Мэри Маргарет, обсуждая свои будущие туалеты.

Хантер, слушая их разговор, не смог удержаться от смеха.

— Линетт, посмотри, что ты наделала! — дразнил он ее, глядя на них веселыми зелеными глазами. — Девочка становится модницей, как и ты.

Линетт бросила на него шутливо-гневный взгляд, но Мэри Маргарет поспешила защитить свою благодетельницу.

— О-о, нет, сэр! Я даже не могу надеяться стать похожей на миссис Конвей. Она очень красивая.

— Да, — согласился Хантер, улыбаясь серьезному личику Мэри Маргарет. — Она действительно у нас красавица.

Он посмотрел на Линетт, и шутливое выражение на его лице исчезло. Глаза внезапно потемнели и стали блестящими, а Линетт быстро опустила взор и вдруг покраснела.

— Нам нужно идти, Мэри Маргарет, — пробормотала она, вставая. Пока они собирались к портнихе, у Линетт был отрешенный вид, она не взглянула ни разу на Хантера.

Обычно Хантер обращался к ней с излишней вежливостью, граничащей с безразличием, что, как заметила Линетт, бесконечно раздражало ее. Но когда на его лице появлялось определенное выражение или он бросал на нее многозначительный взгляд, Линетт вспоминала о той ночи на пути в Батон-Руж, когда они занимались любовью. Стало ясно: что бы ни говорил Хантер, он все еще желает ее.

В таких обстоятельствах, когда Хантер оказывался рядом, Линетт было очень трудно держать себя в руках и вести себя внешне нормально и спокойно. Появление огоньков в глазах, легкое смягчение губ, интерес к ней — все говорило о его желании, что, в свою очередь, постоянно вызывало у Линетт чувство трепета.

Линетт знала, что из этого ничего не выйдет. Во-первых, Мэри Маргарет была отличной маленькой сопровождающей, которая постоянно присутствовала и спала с Линетт в одной комнате. Но более того, даже если бы не Мэри Маргарет, Хантер никогда бы не позволил себе снова приблизиться к Линетт.

Он ведь так и заявил ей. Но самое ужасное, что Линетт чувствовала: она больше уже не властна над собой и своими желаниями, как и ее спутник.

Невыносимо тяжело все время находиться рядом с Хантером, но не сметь дотронуться до него, обнять или встать на носочки и поцеловать.

Большую часть пути у них сложились ровные, даже дружеские отношения. Они непрерывно находились вместе, часто подшучивали и поддразнивали друг друга, как когда-то раньше. Сейчас, только в последний момент, вспомнив, какие между ними на самом деле взаимоотношения, Линетт остановила себя вовремя, иначе могла сделать или сказать что-нибудь, что смутило бы их обоих.

Создавалось впечатление, что Линетт все больше и больше привязывалась и испытывала постоянную тягу к Хантеру. Она думала, что отчасти это объясняется тем, что последние дни они все время вместе, ожидая в гостинице отправления парохода, им нечем заняться, нечем отвлечься. Поэтому оставалось слишком много свободного времени, что позволило размышлять и вспоминать беспрестанно.

К концу недели Линетт обратила внимание, что Хантер тоже находится в некотором напряжении: выглядит более раздражительным, а линия губ стала жестче. Он все чаще отсутствовал, уходя на длительные прогулки. В поведении появилась какая-то резкость, Даже нервозность. Несколько раз Хантер делал замечания Мэри Маргарет, что та очень шумно играет или задает много бессмыслен-

ных вопросов, потом всегда извинялся, объясняя это тем, что устал от бесконечного ожидания. Но Линетт подозревала, что здесь кроется нечто другое. Наверное, его нервы тоже немного подрасшатались от постоянного давления, неудовлетворенной страсти. Иногда Линетт недоумевала, как им удается справляться с этим во время долгого путешествия в Техас.

По крайней мере, здесь, в городе, возможно уйти из гостиницы. Линетт с Мэри Маргарет посещали различные магазины, а Хантер ежедневно выходил на одну из своих продолжительных прогулок. А чем им заняться на борту корабля по пути в Техас, где будет некуда пойти, кроме одной из кают? Линетт без энтузиазма относилась к перспективе провести всю дорогу, спрятавшись в своей каюте. По мере приближения дня отплытия нервы Линетт становились все напряженнее и напряженнее.

К тому дню, когдалужно было отправляться, и Линетт и Хантер были уже на пределе. Мэри Маргарет, получив свои новые платья, провела полдня перед зеркалом, примеряя снова и снова. Она демонстрировала их Хантеру, который в этот день завтракал с ними в комнате. Она прыгала, хихикала, строила рожи и громко болтала, пока Хантер резко не прикрикнул на нее. После чего девочка сразу затихла, а личико ее погрустнело. Хантер чертыхнулся и встал с места. — Извини, Мэри Маргарет. Я старый неуклюжий медведь, и мне не место сегодня в компании юных барышень.