— Я хочу любить тебя… больше всего на свете. — Его голос задрожал от волнения. — Но я… я боюсь. — Слезы появились у него на глазах вместе с этим признанием. — Я… я… — Он замолчал, а когда наконец снова смог заговорить, его голос был еле слышен: — Помоги мне, пожалуйста. Помоги мне найти мужество, чтобы поверить в наши мечты.

Пенелопу до глубины души потряс вид Сета, всегда такого сильного и самоуверенного, теперь плакавшего и просившего о помощи. Но она понимала, что этот момент является переломным для них и, только освободившись от своих страхов, он сможет обрести душевное равновесие, которое позволит ему наконец принять ее любовь.

Стараясь облегчить ему боль и страдания, она потянулась вперед и поцеловала его в соленые от слез губы.

— Я здесь, любимый, и я помогу тебе. Я всегда буду рядом с тобой, — нежно произнесла она, обняв его и крепко прижавшись к нему. Осторожно, чтобы не коснуться раны, она положила его голову себе на плечо и стала гладить его по волосам. — Поплачь, родной. Ты так долго сдерживал все в себе.

Глухой звук, казалось, вырвался из глубины души Сета, и он совершенно сник. Крепко сжав ее в объятиях, он спрятал лицо на ее шее и дал волю своим чувствам.

Тяжелые глухие стоны вырвались из его груди, ясно показывая, какая мрачная завеса безнадежности затеняла его душу. Его горячие слезы, падавшие на ее голые плечи как капли летнего дождя, говорили о сильных муках во имя спасения. А судорожные рыдания и затрудненное дыхание свидетельствовали об отчаянии, которое невозможно выразить словами.

Долгое время, пока Пенелопа просто держала его голову, поглаживая волосы, она тихо шептала о своих мечтах и об их будущем. От ее ласковых прикосновений и нежного голоса его глухие рыдания постепенно затихали и скоро прекратились. Она тоже замолчала. Совсем потерявшись во времени, они сидели, крепко обняв друг друга. Он ощущал себя физически усталым, но воскресшим духовно, а она молча благодарила Бога за то, что могла снова любить Сета. Они оба чувствовали себя так, словно наконец добрались до дома после долгой дороги.

Так они и сидели, пока Сет не поднял голову. Она услышала его слабый вздох.

— Лучше, любимый? — прошептала она, поцеловав его в шею.

Он кивнул и поднял голову, глупо улыбаясь и вытирая покрасневшие глаза.

— Прости меня. Я совсем не собирался плакать, ведь я не позволял себе этого почти тридцать лет.

Никогда он не казался таким ранимым, никогда он не был так дорог ее сердцу. Ободряюще улыбнувшись, Пенелопа погладила его мокрую от слез щеку.

— Тебе следует делать это почаще. Ничто так не очищает душу, как слезы.

Он громко вздохнул.

— Если ты будешь меня так держать, то я готов плакать в твоих объятиях.

— Тогда мы заключим сделку с вами, мистер Тайлер. Я готова обнимать тебя в любое время, когда тебе будет нужно, — заявила она, доставая носовой паток из кармана его жилета.

— Судя по тому, как я чувствую себя в последнее время, мне, вероятно, придется долго пребывать в твоих объятиях. Ты уверена, что хочешь тратить свое время, уговаривая и утешая такое жалкое подобие мужчины?

— Это не трата времени, и ты не жалкое подобие мужчины. Я считаю, что только мужественный человек может взглянуть в лицо своим страхам. И я польщена, что ты позволил мне помочь тебе победить их. — Она поднесла платок к его носу и скомандовала: — Дуй! — Он подчинился, громко высморкавшись. — Хорошо. — Она поцеловала Сета в лоб и бросила смятый носовой платок на стол. — Ты не хочешь поговорить?

— Хочу.

— А о чем?

В его покрасневших глазах появился лукавый блеск.

— О том, останешься ты у меня на коленях или нет. Может, мне скоро снова понадобится, чтобы ты держала меня и утешала. И я не хочу, чтобы ты уходила.

Пенелопа едва удержалась, чтобы не обнять его изо всех сил. Это был тот нежный, любящий Сет, которого она помнила и обожала. Боясь причинить ему боль, она удовольствовалась поцелуем.

— Ты не заставишь меня уйти, даже если бы и захотел.

— Хорошо. Ведь я не собираюсь тебя отпускать. — Сет наклонился и вернул ей поцелуй. — Ну, так о чем мы поговорим?

— Для начала о нас и нашем будущем. — Она затаила дыхание, боясь увидеть неуверенность в его глазах при упоминании о будущем.

Но он кивнул, и выражение его лица оставалось спокойным.

Облегченно вздохнув, она начала:

— Я хочу, чтобы мы были вместе, всегда и везде. — Она умолкла, ожидая его возражений. Сет промолчал, и Пенелопа продолжила: — Тебе не нужно жениться на мне, если тебе это не подходит. Я буду счастлива, живя с тобой как твоя…

— Даже не произноси этого слова, — резко перебил он. — Ты выйдешь за меня замуж, и мы пригласим на свадьбу всех наших друзей и знакомых. Если мы собираемся делать ставку на наше будущее, то будем играть по-крупному.

Пенелопа изумленно уставилась на него, она не могла вымолвить ни слова.

Удивленно приподняв бровь в ответ на ее молчание, Сет сказал:

— Конечно, если ты не против.

— Я? Конечно, нет! Я люблю тебя! — Обрадовавшись и разволновавшись, она вдруг крепко обняла его, забыв, что боялась сделать это всего минуту назад.

Он улыбнулся, слегка поморщившись.

— Если ты меня любишь, то поцелуй меня.

Пенелопу не нужно было уговаривать. Обхватив руками его шею, она притянула к себе его лицо. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй был особенным, таким нежным и памятным, как их первый поцелуй. Не уверенная, получится ли у нее, она закрыла глаза и прильнула к его губам.

Как и в первый раз, едва их губы соприкоснулись, они отдались непередаваемому чувству, словно оба были созданы только для того, чтобы любить друг друга. И Сет, уловив это указание судьбы, прижал Пенелопу к своей груди, жадно приникнув к ее губам. Он решительно раскрыл языком ее мягкие губы и проник в глубину ее рта. От каждого ответного движения Пенелопу все сильнее охватывало страстное томление, пока она не затрепетала от волнующего ожидания.

Сет тяжело дышал, все его тело дрожало от нахлынувших сильных чувств, когда он наконец оторвался от ее губ.

— Господи, — произнес он со стоном, глядя на нее так, словно не верил, что она из плоти и крови. — Я столько мечтал об этом, но не могу поверить, что снова держу тебя в своих объятиях. Я боюсь, что ты окажешься миражом и исчезнешь в любой момент.

— Тогда люби меня и поверь, что я не плод твоего воображения, — прошептала она, со вздохом прижавшись к нему.

Покорив ее сердце и разум соблазнительной нежностью, Сет погрузил руки в ее кудри и вытащил шпильки.

Когда волосы тяжелой волной упали ей на спину, Сет нежно провел рукой по всей их длине.

Намотав на палец конец одного локона, он хрипло прошептал:

— Сколько ночей я лежал без сна, воображая, как делаю это. Иногда я настолько явно представлял тебя обнаженной во всей твоей неотразимой красоте, что мучился от боли, не сомкнув глаз до рассвета. — Он отвел взгляд от ее волос. — Удивительно, что я не сошел с ума от неудовлетворенной страсти.

Затрепетав от его признания и немного смутившись, Пенелопа начала подражать своей няне и произнесла шутливым тоном:

— Тебе больше не нужно так рисковать своим здоровьем. — Она назидательно помахала пальцем перед его носом. — Как только ты почувствуешь хоть малейшую боль, сразу обращайся ко мне, и я позабочусь о тебе. Понятно?

Сет рассмеялся и поцеловал ее в губы.

— Все понятно.

Продолжая забавляться, она отклонилась назад и с наигранным недовольством посмотрела на большую выпуклость в его брюках.

— Что это, молодой человек? — Она едва не засмеялась, когда он подпрыгнул и громко охнул в ответ. — Почему ты раньше не обратился ко мне с этой проблемой?

Он попытался показаться раскаивающимся, но громко засмеялся, нарушив весь эффект от игры.

— Обещаю так и делать в будущем.

Сет казался таким шаловливым проказником с разбитым лицом и кривой улыбкой, что у нее на губах тоже заиграла улыбка, когда она стала расстегивать его черный шелковый жилет.