— Тогда зачем ты пришел? — Ее руки бессильно повисли.

— Я хотел, чтобы вы знали, кто я и почему я разрушаю ваше благополучие. И что еще важнее, я хотел предупредить, что не будет никакой отсрочки по вашему займу. Если через неделю вы не заплатите тридцать семь тысяч долларов плюс проценты, я закрою вашу пивоварню. И вы, дорогая мама, потеряете все.

Задрожав от едва сдерживаемой ярости, Сет полез в карман жилета за портсигаром, но не нашел его. Собираясь второпях на бал, он забыл свой талисман, который ему всегда помогал восстановить душевное равновесие. Тихо выругавшись, он резко поднялся на ноги, не обращая внимания на то, что от его внезапного движения Луиза упала на пол.

Холодно взглянув на женщину, лежавшую у его ног, он твердо произнес:

— Сейчас прошу меня извинить, я намерен посмотреть на танцы. — Он отвесил учтивый поклон и повернулся, собираясь уходить.

— Я правда любила тебя, — спокойно произнесла она, заставив его остановиться у двери. — И несмотря ни на что, люблю сейчас.

Сет замер, не поворачиваясь к ней.

— Возможно когда-нибудь, когда жажда мщения больше не будет ослеплять тебя, ты вспомнишь об этом и разыщешь меня, чтобы узнать правду. Я надеюсь на это. Я хочу вернуть своего сына.

В ее голосе звучало столько мольбы, а слова были такими убедительными, что в какой-то миг он едва не поддался на ее песнь сирены. Но разум подсказал ему, что это просто отчаянная попытка спасти собственное богатство.

Недоверчиво хмыкнув, он выскочил из комнаты и пошел к холлу. Ему нужно побыстрее вырваться из этого дома, убежать подальше от нее, пока он не совершил какую-нибудь глупость.

— Сет! Я везде искала тебя. — Это была Пенелопа. Она стояла возле лестницы, вся раскрасневшаяся, и ее досада на него явно поостыла после танцев. Подбежав к нему, она взяла его за руку и нетерпеливо зашептала: — Ты нашел ее?

— Да.

— И что?

— Мы расстались.

— Но, — начала было она.

— Эй! — резко рявкнул он на проходившую мимо служанку, которая несла поднос с бутылкой пунша. — Где наша одежда?

— Сейчас я позову Дейзи помочь вам, сэр, — ответила торопившаяся женщина.

— Забудь про Дейзи, — проворчал он, все больше чувствуя себя как в ловушке. — Просто скажи, где она, и я сам все возьму.

Женщина вздохнула, поставила поднос с тяжелой бутылкой и показала на дверь под лестницей.

— Одежда там.

Недовольно кивнув, Сет протиснулся в гардеробную и быстро отыскал их одежду. Не дав Пенелопе даже накинуть шаль на плечи, он схватил ее за руку и быстро потащил к выходу.

— Сет! Остановись и скажи мне, что случилось! — взмолилась Пенелопа, ей пришлось бежать, чтобы не отстать от его длинных, быстрых шагов.

Сет, обуреваемый противоречивыми чувствами, не ответил и буквально засунул ее в поджидавшую их коляску. Едва он сел рядом с ней, как они сразу рванули с места. Лошадь в бешеном галопе понеслась по темной грязной улице.

Не обращая внимания на Пенелопу, что-то кричавшую про сломанные шеи и разбитые головы, Сет продолжал гнать лошадь, пока дом Вандерлинов не скрылся из виду. Только тогда он немного успокоился и пустил лошадь быстрой рысью.

— Черт возьми, Сет! Зачем ты пытаешься убить нас? — взорвалась Пенелопа. — Ты совсем потерял рассудок?

Сет ничего не ответил. Сейчас ему больше всего хотелось открыть бутылочку виски и забыть выбившую его из равновесия встречу с матерью. Он совершенно не был расположен слушать разглагольствования Пенелопы.

К несчастью, она разразилась новой тирадой:

— Ты должен все объяснить мне, Сет Тайлер, и еще извиниться. Ты буквально вытащил меня из дома Вандерлинов на виду у доброй половины города. Меня никогда в жизни так не унижали! Можно себе представить, что они подумают.

— Меня не волнует, что они подумают, — проворчал он, глядя на номера домов. Черт! Еще шесть кварталов до ее пансиона. Он снова пустил лошадь галопом.

— Конечно, тебе не приходится каждый вечер выходить на сцену и видеть тех самых людей, перед которыми ты так опозорил меня сегодня, — обиделась она. — Не представляю, смогу ли я перебороть смущение, зная, что они будут смотреть на меня и вспоминать, как меня выволокли из дома, словно преступницу, пойманную с поличным. Почему ты так жутко вел себя?

Он не ответил, и она стала настойчиво допытываться:

— Ну? Так что ты можешь сказать?

Сет бросил на нее недовольный взгляд.

— От твоей болтовни у меня разболелась голова, и мне очень нужно облегчиться, а то мой пузырь лопнет, если снова попадем в ухабину.

— Я совсем не это имела в виду, ты знаешь!

Он пожал плечами.

— Это все, что я могу сказать.

Осталось еще два квартала до желанного мира и покоя.

К счастью, она хранила молчание весь следующий квартал.

Когда Пенелопа снова завела разговор, она направила его по другому руслу, чтобы Сету было труднее отмахнуться.

— Неужели встреча с твоей матерью оказалась такой ужасной?

Он уклончиво ответил:

— Скажем, твоя ленточка не оправдала своей репутации талисмана, приносящего удачу.

— Что случилось?

— Не стоит это обсуждать.

— Ты впервые встретился со своей матерью и выскочил, буквально изрыгая пламя и скрежеща зубами, а потом заявляешь, что это не стоит обсуждать? — недоверчиво произнесла она. — Я бы сказала, что это очень нужно обсудить.

Сет остановил лошадь перед пансионом.

— Вероятно, я не совсем верно выразился. Я не хочу обсуждать то, что произошло.

— Конечно, нет. Ты никогда не хотел обсуждать что-либо со мной. Ты никогда не доверял мне. — Она с раздражением взглянула на него. — Не знаю, зачем я вожусь с тобой.

— Я тоже не знаю, зачем ты возишься со мной, — ответил он, стремясь снять напряжение после событий этого вечера. — Сейчас давай-ка я провожу тебя до двери. Я не шутил, когда сказал, что мне нужно облегчиться.

Он быстро спрыгнул на землю и обошел коляску, чтобы помочь ей сойти.

Пенелопа, однако, не двинулась с места, игнорируя его протянутые руки.

— Хотя ты бываешь невыносим иногда, я люблю тебя. И не собираюсь оставлять тебя одного в таком ужасном состоянии. — Она сложила руки на груди и с вызовом взглянула на него. — Я не уйду, пока ты не скажешь, что так расстроило тебя.

Раздраженно взглянув на нее, Сет приподнялся и вытащил ее из коляски, не обращая внимания на резкую боль в плече и ее протесты.

— Послушай, милая, — резко произнес он, подталкивая ее к открытой калитке, а затем по дорожке к дому. — Я не желаю ни с кем говорить о своей матери, так что не принимай все это близко к сердцу.

— Но это невозможно, — возразила она, когда они подошли к двери. — Все, что касается тебя, касается и меня. Если тебе плохо, то плохо и мне. Если ты расстроен, то и я тоже. Это неизбежно, когда люди любят друг друга.

Что-то повернулось в душе Сета. Он не мог не признать правоту ее слов. Схватив ее за руки и сильно встряхнув, словно хотел этим вбить в нее немного разума, он проворчал:

— Я сказал, чтобы ты не любила меня. Черт, Пенелопа! Я не хочу, чтобы ты любила меня!

Он готов был разрыдаться как от невыразимой муки в ее глазах, так и от боли в своем сердце. Но Сет оттолкнул ее и быстро зашагал к коляске.

«Ведь все это ради ее блага, не так ли?» — успокаивал он себя.

«Не любить его? Ха!» — сердито думала Пенелопа, торопливо поднимаясь по темной боковой лестнице салона Шекспира. Неужели этот проклятый парень действительно считает, что она может так легко забыть о своих чувствах к нему?

Неужели он правда хочет отделаться от нее?

«Конечно, нет!» — твердо решила она, вспомнив его пылкое признание в любви. Этот глупец просто снова дал волю одной из своих дурацких идей, подобно той героической чепухе, что натворил в Нью-Йорке. Да будь она проклята, если позволит ему сбежать в этот раз, особенно когда по его глазам видно, как он страдает в душе. Никогда в жизни ей не встречался мужчина, который бы так нуждался в любви. И она будет любить его, несмотря на все его упрямые попытки оттолкнуть ее.