— Не трогай меня. У меня везде синяки. А потом, если ты обнимешь меня, Я уже не смогу ни о чем думать. — Она была рада, что он сказал: «Что мы будем делать?», потому что сейчас ей была нужна его помощь.

— Я полюбил тебя, — сказал он, — почти с первого взгляда, только не хотел признаться в этом. Я думал, что мне придется преодолевать слишком много преград. Когда я разобрался в своих чувствах, я начал строить планы — планы относительно дома и семейства Диас-Фрага, — но тут пришла Мария-Тереса, такая счастливая за тебя, и сказала, что ты выходишь замуж за того парня. Вот тогда я и впал в отчаяние, Вивьен: рушились все мои планы, все мои надежды на счастье.

— Но пока все осталось по-прежнему, — напомнила она ему.

— Неужели ты выйдешь замуж за человека, которого не любишь?

Она не успела ответить: вошел Хосе и сообщил, что сеньор Бойд уже ждет на веранде.

— Спасибо, Хосе. — Мигель пошел к двери вместе с Вивьен.

— Ты тоже пойдешь? — в замешательстве спросила она.

— Конечно. Я должен извиниться, что не достаточно хорошо заботился о своей гостье.

— Но ты ничего не скажешь о нас? Пожалуйста, позволь мне самой принять решение, выбрать подходящее время, Мигель.

— Как скажешь, — согласился он, и они вышли на веранду. Гарри стоял у распахнутого окна и смотрел на чудесную панораму. Услышав шаги, он повернулся и сказал, показывая рукой на окно:

— Ты об этом говорила, Вивьен? — Но посмотрев на ее лицо, он воскликнул: — Бедная девочка! — И тут же замолчал, пораженный странной атмосферой, которая окутывала вошедших.

— Все не так страшно, как кажется, — сказала Вивьен. — Не волнуйся, Гарри, никаких серьезных травм нет. (Во всяком случае, физических, подумала она.)

Мигель принес свои извинения. Последовали длительные объяснения. Потом пришла Мария-Тереса, чтобы выразить сожаления по поводу случившегося, и попросила Гарри не запрещать Вивьен впредь бывать в «Орлином гнезде». Мигель стал разливать напитки, а Мария-Тереса велела Хосе принести сладости, без которых испанцы не могут обходиться. Разговор перешел на более приятные темы, потом все вышли на террасу, чтобы Гарри мог лучше осмотреть открывающийся оттуда вид на горы и долину.

— Оставайтесь на ленч, дон Гарри, — предложила Мария-Тереса. — Мы накроем стол здесь, на веранде.

Но Гарри сказал, что они с Вивьен должны вернуться в город: у них назначена важная встреча.

— Какая? — поинтересовалась Вивьен.

— Это сюрприз, — ответил он.

Отказавшись от ленча, Гарри все же согласился еще ненадолго задержаться. Мужчины говорили о Каса Маргарита, Гарри рассказывал, какие работы там еще предстоит провести. А Мигель поделился своими планами относительно перестройки «Орлиного гнезда». Вивьен чувствовала, что за разговором они как бы оценивают друг друга.

Наконец пришло время прощаться. Девушки расцеловались, а Мигелю Вивьен протянула руку.

— Прощайте, дон Мигель. — Она не смотрела ему в глаза.

— До свидания, сеньорита. — Он наклонился к ее руке и не сразу отпустил ее. Вивьен поспешно отдернула руку. Все вчетвером пошли к машине Гарри.

— Я и не представлял, что у вас здесь так красиво, — сказал Гарри. — Я рад, что побывал в «Орлином гнезде». Прощайте. Все в порядке, Вивьен?

— Да, — ответила она и позволила ему усадить себя в машину. Опять она уезжала, а брат и сестра, стоя вместе на ступеньках лестницы, махали ей вслед.

— Надеюсь, что в твоей машине, Гарри, тормоза исправные?

— В полном порядке, мадам, — ответил он, сворачивая на извилистую трассу. Один поворот, потом другой…

— Вот здесь, — сказала Вивьен, и Гарри остановил машину. — Видишь, где машина увязла в грязи. Нам повезло, что прошла гроза. А вот сломанное дерево. Одинокий кипарис. Не будь его, мы бы полетели в пропасть. Ну, ладно, все хорошо, что хорошо кончается.

— Если это действительно закончилось хорошо, — произнес Гарри и она услышала в его голосе нотки грусти, которые она больше ожидала услышать от Мигеля, чем от него.

— Не надо винить дона Мигеля, — сказала она, думая, что именно это Гарри хотел сделать. — Он ничего не мог сделать.

Когда они поехали дальше, Вивьен спросила:

— Скажи, какой сюрприз меня ожидает. Куда мы должны пойти?

— Я не уверен, что мы пойдем теперь туда, Вивьен. Но все равно мне не хотелось оставаться на ленч. Я хотел уехать.

— Тебе там не понравилось?

— Место очень живописное. Вовсе не замок людоеда, как я думал, да и хозяин на людоеда не похож. Он не лишен обаяния.

Вивьен промолчала. Она не могла понять настроения Гарри в этот момент. Они вернулись в Каса Маргарита; сразу же миссис Бойд стала хлопотать вокруг Вивьен. После ленча во внутреннем дворике, мистер и миссис Бойд ушли в дом, а Вивьен спросила Гарри:

— Ну, будет мне сюрприз, Гарри, или нет?

— Наверное, нет.

— Тогда хотя бы скажи, каким он должен был быть.

— Мы должны были пойти покупать тебе обручальное кольцо.

— А теперь мы не пойдем? — удивленно спросила она.

— Теперь нет. Пока, во всяком случае. — Он резко повернулся к ней, и Вивьен не узнала в нем прежнего добродушного Гарри. — Вивьен, — сказал он, — там, в замке, или как там вы называете этот дом, возникла такая напряженность. Между тобой и этим Мигелем. Когда вы вышли на веранду, казалось, что вы оба заключены в какой-то невидимый кокон. Что происходило между вами?… Меня всегда удивляло, с какой охотой ты при первой же возможности возвращаешься туда, но я не мог предположить, что это он так привлекает тебя.

— Но дело не в этом. Между нами ничего не происходило.

— Ты готова поклясться в этом?

— Конечно. Когда я говорю «ничего», я это и имею в виду.

— Но могло бы быть. Он любит тебя?

— Да, — грустно произнесла она.

— А ты? Ты же не можешь любить одновременно двоих, Вивьен!

— Я знаю. — В полном смятении она не смогла сдержать слез, и они потекли у нее по щекам. Гарри сразу же подошел к ней и нежно обнял.

— Прости меня, малышка. Тебе и так несладко, а тут я еще все усложняю.

— Нет, это ты прости меня, Гарри. Я совершила ужасную ошибку.

Он молчал. Это было ее признание. Он нежно обнимал ее, но уже ясно видел, что его надеждам не суждено будет сбыться. Разве можно удержать девушку, которая хочет быть свободной? И как он может заставлять ее оправдываться в том, что она хочет стать свободной.

— Все в порядке, Вивьен, мы что-нибудь придумаем!

И хотя она смутно чувствовала, что это ей следовало бы утешать Гарри, он сам оказал ей поддержку.

То, что Гарри смог придумать, был его отъезд в Англию.

— Мне пора возвращаться, — сказал он своим родителям. — Ребята там уже начинают роптать. А когда я вернусь, они смогут поехать в отпуск.

— Вивьен едет с тобой?

— Нет. Она остается.

— Я рада, что она останется здесь, — сказала миссис Бойд, улыбнувшись Вивьен.

Вивьен не представляла себе, как она может здесь оставаться после того, как Гарри освободил ее от данного ею обещания.

— Мне следовало помнить, — сказал он, — что этому не суждено сбыться. Я еще встречу девушку; конечно, это будет уже не Вивьен.

А миссис Бойд Вивьен сказала:

— Я думаю, мне тоже надо возвращаться.

— У тебя есть еще одно незаконченное дело, — напомнил ей Гарри, но она даже отказывалась думать об этом до тех пор, пока он не уехал. Вивьен проводила его в аэропорт, но ни один из них не решился заговорить о том, что именно здесь они впервые встретились.

Даже после этого она еще медлила, чувствуя, что должно пройти какое-то время прежде, чем она встретится с другим мужчиной. Мигель сам позвонил ей и сказал, что посылает за ней машину, чтобы та привезла ее в «Орлиное гнездо».

— Могу я там немного пожить? — спросила она, не сомневаясь в ответе.

Когда приехал Висенте, она сразу собрала свои вещи и попрощалась с Бойдами, чувствуя некоторую неловкость за то, что так долго пользовалась их гостеприимством, не имея на это никакого права.