Литмир - Электронная Библиотека
A
A

После поворота солнце ударило ему прямо в глаза. Ослепленный, он вынужден был притормозить. Вскоре он добрался до Красного мыса, где церковные часы показывали одиннадцать. Валерио быстро нашел дом Роберто Линарди. Он стоял в конце деревни, маленький домишко с потрескавшейся крышей. На веревке, возле шаткой веранды, сушилось белье. Какой-то пес рылся в куче отбросов под окном с открытыми ставнями. Когда машина остановилась, пес повернул голову и быстро убежал.

По первому зову дверь ему открыла старая женщина. Наверняка мать Роберто. На ней было черное платье из грубой материи. Узнав доктора, она застонала и, закусив губы, бросилась внутрь дома. Валерио последовал за ней. В соседней комнате в плетеном кресле дремал Роберто. Луч солнца, проникнув сквозь окно, упал на его впалую щеку землистого цвета. «Так я и думал», — проворчал Валерио.

— Pronto! — сказала старуха, тряхнула сына за плечо. — Il dottore [19]!

— Ты все еще тут? Почему не в больнице?

Оторопевший Роберто попытался подняться.

— Сиди, — приказал доктор сердитым голосом. — Где твоя жена?

— Она стирает в подвале.

Откуда-то чудом появились трое ребятишек. Сгрудившись в углу комнаты, они шмыгали носами, зрачки их маслянистых глаз так и бегали. У всех троих были худенькие мышиные личики, они с удивлением глядели на Роберто и доктора, непрестанно посапывая или поднося к носу почерневшую от грязи ручонку.

— Пускай кто-нибудь из вас сходит за мамой, — сказал Роберто, вытянув свою исхудавшую руку.

— Не надо! — сказала появившаяся вдруг с воинственным видом Камелия. Она с вызовом взглянула на доктора.

— Да, этот бездельник все еще здесь. Да. Я из сил выбиваюсь, чтобы накормить всю эту банду. Что он мне дал, а? Все, что зарабатывал, пропивал. И вот вам результат! Пьяница, весь прогнивший внутри!

Тут она внезапно обнаружила присутствие ребятишек.

— А вы, марш на улицу! Быстро! Паршивцы!

Затем она сняла свой огромный фартук из мешковины и снова повернулась к Валерио.

— Да, доктор, я отдала ему лучшие годы своей жизни, этому прохвосту! Я была девушкой, доктор, он взял меня девушкой. Я была красивой, а этот бандит только и думал, как бы напиться, напиться, и пропивал все свое жалованье, заставляя меня работать. Потому что ничего другого не умел делать, кроме как пить да лепить ребятишек, и если бы я не потеряла троих моих бедных ангелочков, то сейчас бы мне пришлось кормить всю ораву, не считая этой грязной старухи, этой отравительницы, которая сглазила меня! Потому что это она, доктор, она виновата во всех несчастьях, это она приходила к моей матери просить меня в жены своему ублюдку сыну, а я, как дура, согласилась, не противилась, я была бедной девушкой и понятия ни о чем не имела, я погубила свою жизнь, а теперь, если ему суждено сдохнуть, пускай подыхает или пускай его сволочная мать служит ему сиделкой! А я должна работать, надрываться над стиркой, чтобы всех их кормить, так что с меня довольно!

Задохнувшись, она умолкла, лихорадочно поправив падавшие ей на щеки пряди волос. Старуха не шелохнулась. Ее застывший, патетический взгляд был прикован к доктору, в то время как Роберто, бессильно откинув голову за спинку кресла, закрыл глаза.

— Его надо отвезти в больницу, — спокойно сказал Валерио.

— Ну нет! Я этим заниматься не стану! У меня слишком много работы, чтобы терять полдня. К тому же у меня нет ни гроша. Чтобы доехать до Кальяри, надо платить за автобус. А мне нечем.

Она снова вошла в раж и визжала, уперевшись руками в бока, ее слова хлестали, подобно ударам кнута. В комнате стояла фотография, на которой были изображены Камелия с мужем, она влюбленно склонила голову на плечо хвастливо красовавшегося усатого Роберто. Это была старая фотография, безжалостное свидетельство их прежней жизни, того краткого мгновения, когда они, возможно, верили в счастье, хотя всегда жили во мраке. Валерио взглянул на злобное лицо Камелии.

— Я оплачу поездку, — с усилием сказал он. — Я провожу Роберто в Салину. Его мать тоже поедет. Автобус проезжает мимо больницы. Я беру все расходы на себя.

Он чувствовал, как слова обдирают ему горло, словно ощетинившиеся шипами шарики. Но он знал, что его защищает, знал, что только благодаря Кларе он мог противостоять пронзившему его отчаянию. Прикованные к нему взгляды стесняли его, жгли до самых костей.

— Надо собираться, Роберто.

Но никто не шелохнулся. Валерио положил ладонь на руку старухи.

— Вы тоже собирайтесь. Мы едем через пять минут. Нельзя опаздывать на двенадцатичасовой автобус.

Камелия уже ушла. Он догнал ее на веранде.

— Вы проявили много мужества. Но вам его понадобится еще больше.

В ответ она злобно пожала плечами, рот ее распирали ругательства.

— Пускай подыхает. И его грязная свинья мать вместе с ним. Если бы не вы!

Она помахала кулаком и спустилась по лестнице вниз.

Когда они выехали на дорогу, Роберто наклонился к доктору:

— Она хотела заставить всех поверить, будто это моя мать отравила меня. Ну и скотина!

Старуха на заднем сиденье смотрела на пробегающий мимо пейзаж все с тем же выражением затравленного зверя.

— Счастье, что вы приехали. А то я уж собирался послать к вам сына. Она говорила мне: если бы ты умер, гора с плеч свалилась бы! Разве можно говорить такие вещи больному человеку? Она упрекала меня за то, что я пью. Она права. Но если я не буду пить, я пропал. Приходится пить, потому что иначе мне захочется убить ее, убить всех ребятишек и самому броситься в море. Что ни говори, но когда выпьешь, чувствуешь себя намного лучше, внутри теплеет, и тебе становится спокойнее, верно? Но она не понимает. Жалеет, что вышла за меня замуж. Завидует своим подругам, которым больше повезло. Разве я в этом виноват? Она говорит, что жизнь ее не удалась, что она никогда не была счастлива. Да разве такие вещи говорят? Правда в том, что я не всегда мог найти работу. Мне следовало бы поехать работать в Алжир. Или в Тунис. Если бы я не женился, я уехал бы туда и жил бы теперь хорошо, не болел.

В отсутствие жены он снова обрел красноречие закоренелого алкоголика. Но тут возле туннеля они увидели двух карабинеров, преграждавших им путь. Поравнявшись с ними, Валерио остановился.

— Это доктор, — сказал один из карабинеров.

— А этот тип сзади? Спроси у него документы!

Тот, что был помоложе, открыл дверцу и протянул руку к Роберто.

— А ну, давай пошевеливайся.

Старая женщина даже головы не повернула. Своими изуродованными цементом руками Роберто вынул бумажник, достал оттуда засаленное удостоверение личности.

— Все в порядке, — сказал молодой карабинер с плоским, как уж, черепом и зеленоватой кожей, которая вроде бы шелушилась у глаз. — Извините нас, доктор!

Валерио снова тронулся в путь, а Роберто с облегчением откинулся на сиденье.

— Вы видели, доктор?

Он положил руку на свою тощую грудь. Щеки его слегка порозовели. Казалось, он был крайне взволнован этой встречей.

— Они ищут Сандро. По-прежнему ищут Сандро. Обыскивают все машины. Но Сандро надежно спрятался. Пускай себе ищут с самого утра, все равно ничего не найдут. Они обошли все фермы и пещеры. Да! Сандро хорошо сделал, что ухлопал этого негодяя Гордзоне.

— Роберто, — с упреком сказала старуха.

В смотровое зеркало Валерио мог видеть ее, печальную и далекую, с изможденным лицом, обрамленным черным платком, туго завязанным под подбородком.

Роберто зябко поднял воротник пиджака, покрепче затянул тонюсенький шарф вокруг своей облезлой, сморщенной шеи цвета глины и проворчал:

— Ничего! Сандро им так просто не поймать!

VI

На другой день, выйдя от Клары, Валерио отправился на рынок купить кое-какую провизию для Сандро. Он прекрасно понимал, что поступает неразумно. Знавшие его люди не без удивления украдкой поглядывали на него. Солнце сияло на бледном небе, затянутом кудрявыми облачками. Валерио сознавал, что ему предстоит проделать долгий путь сквозь густой и душный лес, где его подстерегали подозрительные взгляды. Навстречу ему попалась молодая женщина. Она несла на голове большой глиняный кувшин и держалась прямо, походка ее была исполнена изящества и благородства, грудь горделиво вздымалась, бедра слегка покачивались. Ребятишки со смехом преследовали сбежавшую козу. А что будет, если обнаружат Сандро! То-то поднимется шум! Но может, эти люди уже знают правду. Может, они сговорились? И в скором времени к нему потянутся чьи-то руки, схватят его за плечи, за ноги.

вернуться

19

Доктор пришел! (итал.)

23
{"b":"163467","o":1}