У Мейв на глазах показались слезы.
— Мне кажется, что она так счастлива.
— Ты так думаешь? — размышляла Сара. — Мне кажется довольно странным, что она так подробно пишет о маме Ребуччи, о приготовлении соуса к спагетти, о Калифорнии и о беби и почти ничего не пишет о Гае, кроме того, что он хочет уехать из дома и ждет позволения папочки Ребуччи. Мне кажется, что он больше ждет, когда папуля выделит ему денег!
— О, Сара, ты всегда думаешь только о плохом.
— Неправда. Я всегда думаю, что мы будем хорошо жить и встретим кого-нибудь очень милого и хорошего. Это ты предпочитаешь сидеть на месте. Ты всегда считаешь, что плохо проведешь время и никогда не встретишь Прекрасного Принца!
— Но это правда, не так ли?
— Потому что ты не позволяешь себе веселиться. Пока все отплясывают конгу в «Эль-Морокко», ты сидишь сложа руки.
Мейв помрачнела.
— Сара, мы всегда так и будем проводить время? Что с нами будет? Неужели мы всю жизнь просидим и протанцуем в «Эль-Морокко» и в «Копе»?
— Конечно, нет! Сейчас мы развлекаемся! Позднее мы займемся чем-нибудь другим.
Мейв писала:
«Моя дорогая Крисси!
Ты называешь себя маленькая Кристина, мне это так нравится! Но я не могу тебя называть иначе, как Крисси. Я так называла тебя в первый день в школе Чэлмер, когда ты стала моим самым любимым другом, и ты для меня всегда останешься такой.
Ты так прелестно пишешь о Калифорнии и обо всех, что, если бы я могла, я бы села на первый же самолет и прилетела к тебе. Только Сара мне этого не позволяет. Я стала рабыней-дебютанткой, и Сара обещает мне свободу, только если мы будем официально признаны дебютантками 1946 года! Тем временем Сара старается поймать как можно больше шариков в «Сторке», и когда она внутри находит сто долларов, она счастлива, как самый последний нищий!
Кроме того, что мы ходим на балы, ленчи и приемы, мы делаем покупки! Как мы их делаем? Конечно, в основном бальные платья! Но еще и платья для вечера, платья для чайной церемонии и костюмы для ленча. И шляпы! Сара без ума от шляп! И еще, конечно, сумки и туфли. И шарфы, и бижутерия, и украшения! Если я с ней не согласна, то она все равно все делает по-своему, как это бывает с нашей Сарой.
Я считаю, что дела с дебютом несколько затянулись. Каждый день я говорю себе, что уеду в Бостон и займусь тем, о чем просила меня тетя Мэгги, но откладываю день ото дня. Ведь Сара убьет меня, если я уеду.
Марлена очень занята колледжем и весьма увлечена Джонни Г реем. Он учится в Гарварде на медицинском факультете. Мне кажется, что Марлена влюблена.
Я так счастлива за тебя, Крисси, дорогая! Мы скоро приедем навестить тебя. Сара передает тебе привет и говорит, что не станет тебе писать. Она тебе позвонит.
С любовью, твоя Мейв».
«Дорогие Сара и Мейв!
Мы переезжаем в Лос-Анджелес. Все весьма сложно, но Гай с отцом поссорились, а потом пришли к соглашению. Папа Ребуччи хотел, чтобы Гай занялся бизнесом, но Гай не представляет себя, как он выразился, «давильщиком винограда». Потом было решено, что он будет заниматься сбытом. Мне кажется, что он лучше подходит для данного занятия. Гай решил, что он станет менеджером по продаже, но папа Ребуччи считает, что ему следует начать снизу. К тому же сын дяди Вито Вик уже многие годы занимается бизнесом и теперь хочет возглавить отдел продаж, и поэтому Гай сказал, что уедет в Лос-Анджелес и станет региональным менеджером по продаже. Это совершенно разбило сердце мамы Ребуччи, она так хотела, чтобы мы остались с ними в большом доме. Откровенно говоря, мне не хочется отсюда уезжать, но Гай настаивает. Мне кажется, что он предпочитает стать региональным менеджером, чем оставаться здесь. Я надеюсь, что в Голливуде будет интересно. И еще надеюсь, что вы поднимете свои задницы и приедете ко мне в гости.
С любовью, Крисси».
— Я вижу, она уже не называет себя «маленькая Кристина», — заметила Сара.
— Мне кажется, она расстроена, что ей приходится покидать эту семью.
— Да, она кажется разочарованной, насколько я поняла. Наверно, у них уже закончился медовый месяц.
— Надеюсь, что нет. Бедная Крисси!
— У нас очень хороший дом, но мы его снимаем. Он находится в Голливуд-Хиллс, — сказала Крисси Саре по телефону. — Когда, наконец, вы с Мейв приедете ко мне? У нас хватит места — четыре спальни и пять ванных комнат.
— Почему вы не купили себе дом?
— Потому что, можешь верить или нет, Гай зарабатывает только две сотни в неделю. И все.
— Я не понимаю. Мне казалось, что Ребуччи — винные короли Америки. Разве у них нет денег?
— У папы и деда Ребуччи есть. Но у Гая нет ни гроша. Мне кажется, что у него не будет денег, пока он не успокоится и не займется бизнесом по-настоящему. По правде, Сара, ты только не говори никому, мы живем на мои деньги.
— Ну, Крисси, ты считаешь это разумным?
— У меня нет выбора. Я хочу сказать, что одна ночь в «Трокадеро»… на нее не хватает денег Гая. И так ночь за ночью… «Коконат Гроув». «Мокамбо»… ленч на двенадцать человек в «Дерби».
— Если Гай получает всего лишь две сотни долларов, почему он заказывает ленч на двенадцать человек?
— Бизнес — он должен привлекать людей, чтобы они стали покупать его вино.
— Мне бы не хотелось тебе это говорить, Крисси, но это просто чушь! Если Гай приглашает людей к ленчу или на ужин — это все деловые расходы и винный завод Ребуччи должен оплачивать эти счета.
Крисси грустно рассмеялась:
— Только не папа Ребуччи. Он говорит, что Гай много тратит и он не позволит друзьям Гая напиваться французским шампанским на его деньги, полученные от продажи калифорнийского вина. Кроме того, он очень зол на Гая. Он считает, что Гаю следует меньше пить и больше работать.
Сара засмеялась:
— Он прав!
— Неважно. Когда вы приедете ко мне? Я устрою прием и приглашу Боги и Бетти. Мы подружились с ними. Боги и Гай устроили соревнование на пляже прошлой ночью, кто больше выпьет. Боги быстро напился и дал кому-то в ухо, и Гаю пришлось защищать его от нападавших, а они вызвали полицию. Было так весело!
«Интересно, больше не над чем смеяться?» — подумала Сара.
— Да, похоже, было весьма весело. Гораздо веселее, чем румба-завтрак в «Сторке» каждое воскресенье. Люди приводят туда детей и танцуют, пока их детишки завтракают. Можешь себе представить? Теперь мы так развлекаемся!
— Почему вы это делаете, Сара?
— Почему все что-то делают, Крисси?
«Почему ты оплачиваешь счета этого альфонса?»
После того как они распрощались, Сара пересказала разговор Мейв:
— Что я сказала, когда в первый раз увидела мистера Ребуччи?
— Ты назвала его альфонсом. Но можем ли мы быть в этом уверены? Да и откуда это может знать Крисси?
— Надо развивать в себе инстинкт. Ты должна знать, прежде чем выйдешь замуж, что мужчина обожает и ценит тебя и будет о тебе заботиться. И ты не должна выходить за того, кто не сможет все это доказать.
— Но как это можно знать наверняка, Сара? Как можно быть уверенной?
Сара подумала о своей матери. Та была уверена. Сара пожала плечами:
— Черт возьми, иногда приходится идти на риск.
В марте Джером Зербе, фотограф, делавший фотографии для великосветских колонок, их сфотографировал. Но не увидев этих фото в иллюстрированных изданиях, Сара уволила Билла Долла, их пресс-агента, и наняла графа Распони.
— Он лучше во всем разбирается, — сказала она Мейв.
Мейв было жаль Билла Долла.
— Мейв, в этих играх приходится быть жестокой. О нас очень мало пишут. Кроме того, что о нас много писали у Чолли, где еще нас упоминали? В прошлом месяце только раз Леонард Лайонс, два раза Килгаллен, а Уинчелл о нас совсем не писал.
