Энни ушла на рынок. Пэдрейк успокоил ее, сказав, что позаботится о ее подопечной. Он помчался в комнату Маргарет. Она дремала, неизвестно, что ей грезилось: сны наркоманов весьма специфичны. Он ласково улыбнулся ей и осторожно начал будить.

Проснувшись, Маргарет недоуменно озиралась вокруг.

— Где я? — спросила она.

— В Москве, моя радость.

— Я думала, это Петербург.

— Может, и так.

Она откинулась на подушки.

— Что, мне уже пора одеваться на бал?

— Нет, Анна. Ты должна встретить Вронского на железнодорожном вокзале. Вы оба должны уехать.

— Но как мне быть с моим сыном? Я не могу покинуть его.

— Он приедет. Позже.

— Ты уверен? Я не могу покинуть маленького Джеймса.

Пэдрейк перестал улыбаться, горечь ясно проступила в изгибе его губ.

— Я обещаю тебе, Анна, — вы с маленьким Джеймсом не расстанетесь. Теперь поспешим, тебе нужно одеться, а то ты не встретишься с Вронским.

Она испугалась:

— Не встретимся с Вронским?

— Да. Тебе нужно встретиться с ним на вокзале. Следует надеть самое красивое платье. Нет, самый лучший дорожный костюм. Ведь вы с Вронским поедете… уедете вместе. Давай решим, что тебе нужно надеть.

Он раскрыл настежь ее шкаф.

Пэдрейк выбрал темно-зеленый бархатный костюм со шлейфом.

— Да, ты будешь прекрасно выглядеть в этом костюме! Ты должна хорошо выглядеть, чтобы нравиться своему любовнику, не так ли? Если ты будешь хорошо выглядеть, он тебя никогда не покинет.

На ее лице промелькнули испуг и непонимание.

— Уедет без меня?

— Да, если мы опоздаем, он решит, что ты не хочешь ехать с ним, и уедет без тебя…

— Уедет без меня, — повторила Маргарет.

— Мы должны торопиться. Дай я посмотрю на тебя.

Ее жакет перекосился, пуговицы были плохо застегнуты, с одного бока юбка была измята:

— Нет, так не пойдет. — Он правильно застегнул пуговицы на жакете и расправил юбку.

— Вот так гораздо лучше. Хорошо. Просто прекрасно. Никто не сравнится с тобой в красоте. Вронский будет от тебя без ума.

— Вронский?

— Да, моя дорогая, твой любовник Вронский. Мы поедем на встречу с ним на железнодорожный вокзал. Теперь ты вспомнила?

Маргарет нахмурилась, пытаясь что-то вспомнить.

— Теперь твоя шляпка. — Он достал с полки шляпу с огромными полями. Она тоже была темно-зеленого цвета. Пэдрейк пригладил ее растрепанные седые волосы и надел шляпу. Он ласково погладил огромное белоснежное перо, украшавшее шляпу.

— Анна, ты просто прелестна… Никто не сможет отрицать, что ты выглядишь просто великолепно…

Она мило улыбнулась.

— Спасибо, Пэд… — Маргарет остановилась и огляделась вокруг безумным взглядом. На секунду Пэдрейк смутился.

— Что ты сказала? — резко спросил он.

— Я сказала, что нам следует торопиться. Я не хочу расставаться с Вронским.

— Конечно, — сказал он, и его губы судорожно скривились.

Он осторожно посадил ее в сияющий «пирс-эрроу», как будто она была сделана из хрупкого стекла.

— Что это за карета? Я ее совсем не помню.

— Анна, это карета без лошади. Ты в ней ездила на бал в летний дворец несколько дней назад.

— Летний дворец? Но сейчас не лето, правда?

— Будет лето, Анна, обязательно будет лето!

Железнодорожная станция была переполнена. Пэдрейк старался поскорее провести Маргарет, чтобы ее никто не заметил. Но в то же время он хотел, чтобы последняя сцена была сыграна до конца.

— Ну, мы приехали. Теперь нужно отыскать Вронского. — Он оглядел платформу. — Я его нигде не вижу.

Маргарет стала волноваться, она посмотрела вокруг.

— Я тоже его не вижу.

— Так, интересно, не уехал ли он без тебя?

— Без меня? Почему?

— Он мог решить, что ты передумала, что ты его не любишь.

— Не люблю его?

— Но ты его любишь. Ты его любишь и хочешь уехать вместе с ним, правда?

— Да, я должна уехать вместе с ним.

Пэдрейк снова оглядел платформу.

— Его нет. — Он покачал головой. — Я его не вижу. Он все-таки решил, что ты его не любишь, и уехал без тебя.

— Нет! — закричала Маргарет.

— Да, мне кажется, что он покинул тебя.

— Нет. — Она заплакала.

Они привлекали внимание: несколько человек смотрели на них. Пэдрейк улыбнулся и развел руками, как бы прося извинения. Потом повернулся к Маргарет.

— Да, я думаю, что Вронский уехал. Покинул тебя. Он тебя больше не любит.

Подошел поезд. Пэдрейк решил, что ему необходимо торопиться: на них смотрело слишком много народу. Он заметался по платформе, заглядывая в окна вагонов.

— Нет, его нет в этом поезде. Он уехал! Но мы проверим еще раз. Мы проверим поезд, который стоит там, вдалеке. Пошли быстрее, Анна! Быстрее, раньше чем отойдет тот поезд!

Он схватил ее за руку и потащил с платформы по направлению к первому вагону. Поезд загудел, он был готов тронуться. Маргарет спотыкалась, ее лицо было заплакано и взволнованно. Пэдрейк продолжал тащить ее вперед.

Поезд снова загудел. Пэдрейк начал метаться у окон, Маргарет испуганно наблюдала за ним.

— Нет! Его здесь нет! Все пропало! Вронский тебя бросил… Он уехал. Все пропало, ты забыта! Ты осталась одна, Анна. У тебя ничего не осталось!..

И вдруг Пэдрейк исчез, растворился в толпе.

Поезд начал набирать ход. Маргарет ничего не понимала. «Все пропало, он тебя бросил, ты осталась одна!» Она огляделась вокруг и заметила, что на нее глазеют незнакомые люди с бледными лицами. Вронский? Где он? Она повернулась — ни одного знакомого лица. Никого… В ужасе она увидела перед собой рельсы, по которым медленно, ускоряя ход, шел поезд. Это притягивало ее.

«Вронский? Где ты? Почему ты покинул меня?»

Маргарет еще колебалась. Может, ей показалось, кто-то позвал ее… Боже мой. Но где же Вронский?..

«Быстро, пока еще не поздно… Анна!..»

Мейв распахнула дверь.

— Энни! Энни! — кричала она. — Где ты? Что ты сделала?

Энни, медленно шлепая, пришла из кухни, ее широкие крестьянские ступни казались огромными в старых шлепанцах.

— И что такого я сделала?

— Бабушка!.. Почему ты ей разрешила выйти из дома?

Старуха ничего не поняла.

— Но она наверху, отдыхает…

— Ее там нет! Она умерла! Она оказалась на Южном вокзале и попала под поезд… — рыдала Мейв.

— Боже мой, сохрани и спаси нас!..

— Почему ты ее оставила одну? Почему ты не подождала, пока приду я или Бетси и…

Энни начала кусать ногти:

— Но я не оставляла ее… Вы не должны обвинять меня, мисс Мейв! Он был с ней!

— Он?

— Да, мисс Мейв… Он все время был здесь.

Обе посмотрели вверх. Пэдрейк стоял на лестнице. Он был безупречно одет и выглядел великолепно. Его лицо было совершенно спокойно. Мейв почувствовала, как у нее застыла кровь в жилах.

— Это он, мисс Мейв! Это он!.. — выпалила Энни.

— Боже мой, — прошептала Мейв. — Ты сделал это! Убийца! — закричала она.

Он грозно нахмурился и начал медленно спускаться по лестнице.

Мейв попятилась. Энни, испугавшись, выбежала из комнаты, а потом и из дома.

— Вздорная болтовня! Не обращай внимания на эту старуху!

Мейв продолжала пятиться. Он остановился, его лицо потемнело.

— Ты хочешь сказать, что веришь этой бабе, а не мне — твоему родному отцу.

— Нет! Нет! Я знаю о тебе все!

— Что ты знаешь, Мейв, дорогая моя? Что мы часть друг друга и составляем одно целое? Мы отличаемся от остальных людей. — Он обнял ее, и ее тело съежилось, как бы начав бороться с собой. — Я тебя любил, и ты любила меня, ты часть моей плоти и крови. Я часть тебя. — Его голос ласкал ее. Она чувствовала, что сейчас упадет в обморок. — Мы знали друг друга вечно — ты и я — и пронесли чувство через века.

Тут она поняла, что он пьян. Но не в той степени, которую она так хорошо помнила, когда он бывал небрит, вонюч, безобразен. Но и сейчас он был чем-то одержим. Алкоголем? Наркотиками? Или он просто невменяем? И Мейв начала бороться с Пэдрейком. Она не доверяла своему собственному телу, оно могло предать ее. Ее тело все еще хотело его.