Сара вытащила из-под груды чемоданов и баулов кожаный чемоданчик-косметичку и открыла его. Он был полон тюбиков, баночек и коробочек с пудрой и помадой, лежавших там в беспорядке. Она вытащила небольшую черепаховую коробочку, открыла ее и, поплевав на черный кирпичик, стала натирать его небольшой щеточкой, затем намазала ею кончики ресниц. Потом взяла помаду ярко-оранжевого цвета в золотом футляре и густо намазала губы. Но тут же, взяв бумажную салфетку, почти все стерла.

— Нет, честно говоря, мне гораздо больше нравится дешевая помада — по пятнадцать центов, чем эта дрянь. У той такой приятный вкус.

— Я думала, что до третьего курса здесь не разрешается пользоваться косметикой.

— Я совсем чуть-чуть. Никто даже не заметит. Давай я и тебя подкрашу.

— Нет, Сара, не надо.

Сара бросила на меня озорной взгляд.

— Марлена, ну-ка подойди сюда, твоя кузина Сара приведет тебя в божеский вид.

— Зачем это? — спросила я, однако все же подошла к Саре.

— Неужели ты хочешь, чтобы эти полусонные девицы решили, что у меня не кузина, а вымоченный сухарь? В конце концов, мы с тобой две красотки Лидз из Южной Каролины, разве не так?

Я не могла не рассмеяться. Когда имеешь дело с Сарой, то нельзя не смеяться. И не подчиняться.

— Теперь, — сказала Сара, — мы должны хорошо пахнуть. В правилах же ничего не сказано о том, что нельзя пользоваться духами, как ты считаешь?

— Нет, но я уверена, что это не разрешается.

Сара вытащила еще один чемоданчик. Он был забит большими и маленькими флаконами и бутылочками с одеколоном и духами. Она достала большой, темного стекла флакон и щедро обрызгала себя и меня.

— М-м-м, — потянула она носом, — Чудесно. Называется «Вечер в Париже», Они недорогие, но я их обожаю. А тебе нравится?

— Да, нравится, но ты перестаралась — от нас будет пахнуть за версту.

— Ну что ты все ноешь? Ты никогда не сможешь завлечь мужчину, если будешь все время ныть, Марлена Лидз Уильямс.

В эту минуту в дверь громко постучали.

— Похоже, что к нам посетитель, — сказала Сара. — Очень шумный. Заходите, кто бы там ни был.

В дверях появилась толстушка.

— Стукнись задницей об дверь — я пришла к тебе теперь! — выпалила она.

— О Боже, не верю своим глазам! — воскликнула Сара. — Джинни Фербуш! Что ты здесь делаешь, Джинни?

— Приготовила тебе сюрприз! Когда я узнала, что ты будешь учиться здесь, то сказала маме, что тоже хочу в эту школу. Только я никому об этом не говорила, чтобы удивить тебя.

— Ну ты действительно меня удивила! Просто не могу передать как!

— Надеюсь, ты удивлена приятно! Привет, Марлена! Как тебе здесь нравится?

— Еще не знаю. Мы только приехали.

— Да, я знаю. Вся школа только и говорит о вашем багаже. У вас вещей больше, чем у кого-либо в этой школе, — восхищенно сказала Джинни. — Даже больше, чем у Силки Берден. Собственно говоря, Силки привезла с собой не так уж много вещей, хотя все знают, что богаче ее никого нет.

— А Силки живет тоже на этом этаже?

— Да. Над самым холлом. Она в одной комнате с Джен Вандербильт. Ты ее знаешь? Она ужасная задавака.

— Я знаю Джен по Хэмптону. Она совсем не задавака. Даже очень приятная. Немного сдержанная. Есть здесь еще кто-нибудь, кого я знаю?

— Ты ведь, наверно, знакома с Мими Трувел. Ее отец — владелец компании «Рамсон Ойл». Родители приехали с ней и полдня здесь пробыли. Ужасно боятся оставить свою детулечку одну, — пропищала Джинни.

— О Господи, Джинни! И когда же ты приехала? Ты уже знаешь всех в Чэлмер.

— Не всех. Здесь есть две сестры, которых я еще не видела. Их фамилия Дайнин. Кэнди и Диди Дайнин. Они из Нового Орлеана. Наполовину француженки, или что-то вроде этого. Какая-то необычная семья, как мне кто-то сказал. Но их отец — известный киноактер. Говорят, он красив необыкновенно! Их мать замужем за каким-то типом с Уолл-стрит, и они живут в Нью-Йорке. Диди уже на втором курсе, но живет здесь, в главном здании, чтобы не расставаться с сестрой, которая только что сюда поступила. Обе ужасно красивые, но такие задаваки!

— Джинни всех считает задаваками, — объяснила мне Сара. — А теперь пойдем в соседнюю комнату и познакомимся с соседями. Кто они такие? Только не говори мне, что не знаешь, Джинни Фербуш.

— Немного знаю. Если точно, то я даже как-то училась с одной из них, Крисси Марлоу. Ты не знаешь Крисси?

Сара покачала головой:

— Правда не знаешь? Она знаменитость. Про нее писали во всех газетах. Тетя с бабушкой украли ее у матери. Не может быть, чтобы ты не слышала о семье Марлоу. Она живет с Мейв О'Коннор. Ее отец — писатель. Па… Пэд… точно не помню. Я лично никогда о нем не слышала.

— Пэдрейк О'Коннор, — сказала я. — Я читала одну из его книг и с трудом ее поняла. Дело происходит в Ирландии. Он там живет, хотя и американец. Говорят, что он самый известный из современных писателей, но его книги очень… я даже не знаю, как выразиться… очень злые.

— Видишь, Джинни? — с гордостью сказала Сара. — Моя двоюродная сестра знает даже больше, чем ты и я.

— Сейчас просто умру от стыда, — произнесла Джинни и рухнула на пол. Затем вскочила и сказала: — Мне нужно идти. Мне нужно еще навестить кое-кого в другом здании.

Когда Джинни выскочила из комнаты, я рассмеялась. Сара всплеснула руками:

— О Господи! Ну кто сказал, что можно убежать от своего прошлого? Пойдем зайдем в соседнюю комнату и познакомимся с Крисси Марлоу. Я только что вспомнила, кто она такая.

— Ты иди. А я пока подберу что-нибудь подходящее, чтобы надеть к ужину.

— Правда? Я же сказала тебе, что не позволю тебе скучать в одиночестве и изображать плакучую иву на обочине дороги.

— Я не буду плакучей ивой, — засмеялась я. — Честное слово. После того как ты с ними познакомишься, ты познакомишь и меня. Договорились?

— Войдите, — откликнулась Крисси на стук в дверь. — Здесь себя чувствуешь прямо как на вокзале, — сказала она Мейв, которая раскладывала по ящикам комода свое белье. Она вздрагивала каждый раз, когда открывалась дверь. Больше всего она боялась, что появится кто-нибудь, кто учился с ней в прошлом году.

Она облегченно вздохнула, когда в комнату вошла Сара. Нет, эту симпатичную девочку она раньше не видела.

— Привет. Я живу в соседней комнате. Меня зовут Сара Голд. Я из Нью-Йорка. А вообще-то — из Чарльстона.

— Привет. Меня зовут Крисси Марлоу. А это моя подруга Мейв О'Коннор.

Сара подошла к Мейв и пожала ей руку:

— Ты дочка писателя. Говорят, что он самый лучший современный писатель.

Мейв недоуменно посмотрела на нее, затем улыбнулась:

— Откуда ты знаешь?

— Да я не знаю. Это сказала Джинни Фербуш — я уверена, что вы вскоре с ней познакомитесь. Она сказала мне и моей двоюродной сестре Марлене, что ты здесь, а Марлена знает, кто твой отец. Ты, наверное, очень умная.

Мейв не знала, что ответить, но Крисси ответила за нее.

— Это действительно так. — Она очень гордилась своей подругой.

— А ты, — Сара подошла к кровати, на которой лежала Крисси, и присела на ее край, — ты вообще знаменитость!

— Знаменита тем, что круглая сирота! — насмешливо сказала Крисси, но ей было приятно, что ее узнали. — А ты? — спросила она Сару. — Твои родители живы?

— Да. И отец, и мать. Вроде бы живы.

Они все рассмеялись.

— Теперь я страшно зла на отца.

Крисси села на своей кровати.

— И почему? — спросила она. — Что он такого сделал? Если, конечно, тебе не неприятно, что я спрашиваю.

Сара улыбнулась своей самой искренней улыбкой:

— Нет, не возражаю. В конце концов я же знаю о тебе все. О том, что твоя мама и тетя из-за тебя сражались. Я сержусь на отца за то, что он был евреем, но не захотел им оставаться. Раньше он был иудеем, а теперь он принадлежит к англиканской церкви.

— Ты имеешь в виду, что хотела бы, чтобы он был иудеем?

— Да, мне кажется, так и должно быть. Я сама наполовину еврейка, но хочу стать настоящей. Официально принять иудаизм.