Хью был заинтригован. Разнообразие коллекций да и вся обстановка в комнате Элис свидетельствовали о живом уме и любознательности хозяйки.

— Милорд, — Элис наконец пришла в себя. — Ради всего святого, объяснитесь.

Похоже, она весьма смутно представляет себе, что такое брак, решил Хью. Он не хотел открыто говорить ей о своих намерениях, В искусстве стратегем ему нет равных, так почему бы не воспользоваться своим талантом и для того, чтобы заполучить себе жену?

— Выслушайте меня внимательно, Элис. Мне нужна леди, которую я с полным правом мог бы назвать своей.

— Но…

— На время, разумеется.

— В таком случае, сэр, на меня вам лучше не рассчитывать. Поищите себе другую леди. Смею вас уверить, в округе их превеликое множество.

Верно, но ни одна не похожа на тебя, подумал Хью. Да и вообще сомневаюсь, что во всем мире сыщется другая такая женщина.

— Но вы прекрасно подходите мне, леди Элис.

Она не на шутку рассердилась:

— Подхожу для мужчины? Что за вздор! Спросите лучше моего дядю, для чего я подхожу. Он быстренько выведет вас из заблуждения. Да будет вам известно, он считает меня сущим наказанием.

— Чему здесь удивляться, вы нарочно делаете все, чтобы он считал вас сущим наказанием. Я все-таки надеюсь, что в нашем деле мы будем скорее союзниками, нежели врагами.

— Союзниками… — хмуро отозвалась Элис.

— Партнерами, если хотите, — продолжил вкрадчиво Хью.

— Партнерами…

— Именно, деловыми партнерами, как вы и предложили вчера вечером, когда хотели заключить со мной сделку.

— Но это не совпадает с моими планами, милорд… Может, вы объясните поточнее ваши намерения?

— Ну что ж, извольте. — Хью остановился у причудливой конструкции с отполированными до блеска латунными пластинками и масштабной линейкой. — Откуда вы взяли эту великолепную астролябию? Последний раз я видел такую в Италии.

— Ее прислал мне отец. Несколько лет назад он отыскал ее в одной из лондонских лавок. Вы умеете обращаться с астролябией?

Хью склонился над инструментом.

— Я и в самом деле добыл себе славу мечом, леди, тем не менее было бы ошибкой считать меня круглым дураком. — Он занялся астролябией, передвигая линейку по металлической пластинке так, чтобы определить расположение звезд относительно Земли. — И, разумеется, те, кто совершил подобную ошибку в прошлом, заплатили за нее сполна…

Элис вдруг вскочила и, стремительно обогнув стол, подлетела к Хью.

— Вы неверно истолковали мои слова, сэр. Я вовсе не считаю вас дураком. Наоборот… — Девушка с восторгом смотрела, как умело он обращается со сложным механизмом. — К сожалению, я сама не могла разобраться, как она работает, а рядом не нашлось никого, кто был бы сведущ в вопросах астрономии. А вы меня научите пользоваться астролябией?

Хью выпрямился и взглянул в ее умоляющие глаза:

— Разумеется. Если мы заключим нашу сделку сегодня, я обязуюсь научить вас пользоваться астролябией.

Глаза Элис светились восторгом, и если бы на ее месте была другая женщина, Хью решил бы, что ее распалила страсть, а не любознательность. На щеках девушки играл нежный румянец.

— Как вы добры, милорд. В небольшой библиотеке местного монастыря я обнаружила книгу с описанием этого инструмента, но как им пользоваться, там не было сказано ни слова. Вы и представить себе не можете, до чего же я расстроилась. — Считайте мои объяснения подарком к помолвке.

Огонь восторга, только что пылавший в ее огромных зеленых глазах, мгновенно потух, взгляд стал настороженным.

— Ах да, помолвка… Милорд, будьте добры, объясните, наконец, чего вы хотите от меня.

— Хорошо. — Хью перевел взгляд на стол, заваленный грудой камней и кристаллов. Взяв в руки большой красный камень, он долго рассматривал его. — К сожалению, как это ни печально признать, но я стал жертвой проклятия, леди.

— В этом, без сомнения, виноваты вы сами, милорд, — решительно заявила она.

Он оторвал взгляд от камня, озадаченный резкостью ее тона.

— Виноват?..

— Да. Моя матушка, считала, что болезни такого рода происходят из-за неумеренного посещения публичных домов, сэр. Вам необходимо взять дозу пиявок и сделать кровопускание. Да и слабительное не повредит. Ничего большего вы не заслужили, если любите разгуливать по злачным местам.

Хью прокашлялся:

— Так вы и в этом сведущи?

— Моя матушка прекрасно разбиралась в травах и многому научила меня, к примеру, как с помощью трав восстановить здоровье и очистить жизненные соки. — Элис одарила его торжествующим взглядом. — Но самое лучшее средство, считала она, — держаться от таких мест подальше, лечить болезнь сразу, а не в запущенном состоянии.

— С этим трудно не согласиться, — усмехнулся Хью. — А что случилось с вашей матушкой?

Печаль затуманила глаза Элис.

— Она умерла три года назад.

— Примите мои соболезнования.

Элис тяжело вздохнула:

— Она получила партию незнакомых трав с необычными свойствами. Ей не терпелось исследовать их.

— Исследовать?

— Да, матушка приготавливала снадобья от самых разных недугов. И в тот раз смешала новые травы по недавно составленному ею рецепту. Снадобье должно было помочь страдающим сильными болями в желудке и кишечнике. Случайно она выпила смертельную дозу.

У Хью все похолодело внутри.

— Ваша мать приняла яд?

— Совершенно случайно, — торопливо пояснила Элис, явно смущенная его заключением. — Я же сказала вам, она исследовала травы.

— Она пробовала снадобья сама? — с подозрением спросил Хью.

— Сначала она испытывала лекарства на себе, а уж потом давала их больным.

— Смерть моей матери была в чем-то схожей, — неожиданно вырвалось у Хью, прежде чем он успел сообразить, что не совсем разумно поверять свои тайны незнакомому человеку. — Она приняла яд.

Прекрасные глаза Элис смотрели на него с состраданием.

— Мне очень жаль, милорд. Ваша матушка тоже изучала свойства трав?

— Нет. — Хью швырнул красный камень, разозлившись на себя за то, что не сдержался. Никогда и ни с кем он не говорил о самоубийстве матери, как не говорил никому и того, что, прежде чем выпить яд, она подсыпала смертельную дозу его отцу. — Это долгая история, и рассказывать ее мне не хотелось бы.

— Да, конечно. Я знаю, какие страдания несут подобные воспоминания.

Ее сочувствие только раздосадовало его. Он не привык к сантиментам и не желал их поощрять. Сострадание подразумевает слабость.

— Вы неверно истолковали мои слова, леди. Когда я сказал, что стал жертвой проклятия, то вовсе не имел в виду болезнь телесную.

— Неужели вы имели в виду магическое заклятие? — поразилась она.

— Да.

— Но это же полнейший абсурд! — фыркнула Элис. — Просто не выношу тех, кто верит во всякую чепуху — волшебство, заклятия…

— Разделяю ваше мнение.

Элис, похоже, не слышала Хью. Она уже не могла остановиться.

— Я знаю, что кое-кто из образованных мужчин жаждет попасть в Толедо, с тем, чтобы открыть древние секреты магии, но, на мой взгляд, они напрасно теряют время. Никакой магии не существует.

— Трудно не согласиться с вами. Верить в магию — какая глупость. Я же человек практичный.

— Тогда в чем же дело?

— Дело в том, что, если я хочу быстро добиться своей цели, я должен выполнить условия легенды, иначе страшное проклятие сбудется.

— То самое, из легенды?

— Да. — Хью взял в руки дымчато-розовый кристалл и принялся разглядывать его на свет. — За последние годы в Скарклиффе сменилось несколько правителей, но ни один из них не снискал расположения его обитателей. Поэтому никому из них не удавалось долго владеть этими землями.

— И вы решили нарушить традицию.

— Вы правы, леди. — Хью положил розовый кристалл на место и, повернувшись к Элис, опустил ладонь на рукоять меча. — Скарклифф мой, и, клянусь, я буду бороться за него до последнего вздоха.

Элис пристально посмотрела на него:

— Не сомневаюсь в серьезности ваших намерений, милорд. Но все-таки о чем говорится в легенде?