Джефф вздохнул:

— Я же говорил тебе, Сэнди, мы проработали все возможные шифры, варианты и перестановки в слове «ручей» и ничего не добились.

— Ничего логически объяснимого, — сказала она. — Но код для компьютера может быть алогичным.

— Конечно, — сказал он. — Ручей. Рыба. Эвери увлекался рыбной ловлей?

— Насколько я знаю, нет. Вполне возможно, разгадка среди названий рыб.

— Может, заглянуть в энциклопедию?

Она постучала ногтями по клавишам.

— Ручей. Река. Поток. Озеро. Должно же это что-то означать. «Бумаги Ли Коннери находятся вниз по ручью». Не вверх по ручью, а вниз. Вниз по какому ручью?

— Меня всегда учили: если зашел в чем-нибудь в тупик, займись другим, — сказал Джефф. — Как там дальше в той записке?

— «Доказательства неопровержимы, хотя и ошеломляющи» — это, наверное, его комментарий. «Убийство — финал моей сюиты».

— Какой еще свиты?

Сэнди остановилась, у нее звенело в ушах.

— Нет, не свиты. Было написано «сю-и-ты».

Джефф держал сигарету в руке. От него пахло потом и вином.

— Так. Сюита. Что за сюита? Сюита из «Щелкунчика»?

— Откуда?

— Это Чайковский. Ты что-нибудь соображаешь в балете?

На мгновение Сэнди замерла на месте, у нее был такой вид, словно она собралась нырнуть в море с высокого утеса. Потом она с силой ударила кулаком по столу.

— Вот оно! Господи, вот оно — это то, что было общего у Люка и Дена!

— Балет?

Она посмотрела на него:

— Да, балет, симфонии, оперы — оба были помешаны на классической музыке. Все время покупали пластинки и сравнивали. Если «сюита» — это намек на что-то музыкальное, то Ден наверняка понял бы, о чем речь.

— Жаль, что мы не можем попросить его о помощи.

— Это ускорило бы дело. — Она смотрела на экран так, словно пыталась усилием воли вызвать файл Люка. — Есть ли какая-нибудь сюита, связанная с ручьем, Джефф?

— Господи, я не настолько в этом разбираюсь. Сюита из «Щелкунчика»… Может быть, квинтет «Форель»?

— А это сюита?

— Не думаю. «Рыбная сюита», «Сюита ручья», — ни о чем таком я не слышал.

— Ты должен вспомнить! — огрызнулась она. — Черт возьми, мы так близки к…

Вдруг голос Дена Арлена произнес:

— Что здесь происходит, какого дьявола вам здесь надо?

Джефф потушил сигарету в пепельнице. Сэнди подняла глаза, чувствуя, как у нее колотится сердце.

— Привет, Ден.

На Арлене был помятый костюм, надетый поверх не менее измятой, заляпанной чем-то красным рубашки, его лицо было покрыто щетиной, глаза покраснели, волосы были растрепаны. Должно быть, он спал в студии.

— Ты обнаглела, мать твою! — прорычал он.

— Погоди, — сказал Джефф. — Она со мной. Это я обнаглел.

— Не защищай меня, Джефф, — сказала Сэнди. Она в упор смотрела на Дена. — У тебя что, была поздняя деловая встреча?

— Да. У меня была поздняя деловая встреча. Знаешь, я был прав, что избавился от тебя. Мне теперь это доставляет еще большее удовольствие. А тебя, сенатор, я выведу на чистую воду, и это здорово, потому что я считаю твою политику дерьмовой!

Джефф заставил себя проглотить растущую злость и стиснул зубы.

— Ты протрезвеешь только после утреннего кофе.

— Заткнись, алкоголик! Ты нарушил…

— Подожди, — холодно сказала Сэнди. — Ден, сейчас не время для выяснения отношений. Мы здесь потому, что считаем: файл Люка Эвери — тот, что мы не смогли найти, — здесь, в этом компьютере.

— Ты с ума сошла!

— Тем не менее я считаю, что он здесь. У меня есть записка Люка, в которой должен быть намек на его код. Я полагаю, это связано с музыкой. Он употребил слово «сюита» и написал, что записи Ли Коннери «вниз по ручью». Есть ли музыкальная сюита, связанная с ручьем, Ден?

Арлен уставился на нее, как на сумасшедшую. Его рот расплылся в идиотской улыбке.

— Ты что, сдурела? Хочешь, чтобы я вам помог? Детка, да я вас в порошок сотру! Вы у меня будете по уши в дерьме! У вас хватает наглости тайком припереться сюда, и теперь рассчитывать, что я стану вам помогать? Сестренка, ты еще не видела, что такое конец света.

— Сэнди, пойдем. Пусть себе бесится, — сказал Джефф.

Сэнди не тронулась с места, и Джефф почувствовал всю глубину ее ярости.

— Ден, — произнесла она, — записка Люка предназначалась тебе, но я не отдала ее. Потому что ты меня уволил. Кто тебе приказал это сделать?

— Ты что, серьезно?

— Серьезнее некуда. Ты работал в Пэррише. После этого ты начал подниматься по служебной лестнице. Я не считаю тебя конченым подлецом, но тем не менее ты был недоволен тем, что я делала, и на тебя надавили. Ден, сейчас я даю тебе шанс совершить хотя бы один порядочный и справедливый поступок в твоей дерьмовой жизни. Всего одно мгновение во имя честности, Ден! Воспользуйся возможностью!

Арлен стоял, совершенно ошеломленный этой тирадой. Он только искоса смотрел на Сэнди.

— Ты ненормальная, — произнес он.

— А я скажу тебе, кто ты, помимо того, что ты бесхребетный тип, тряпка! Ты напился и совсем недавно, потому что от тебя до сих пор разит виски.

Пятно от помады на твоей рубашке не того цвета, которым пользуется твоя жена. И спорим, что если я, как репортер, проведу небольшое расследование, то выяснится, что сегодня вечером у тебя не было никакой деловой встречи! Я думаю бедной Синди пора узнать, что происходит у нее за спиной, чтобы она смогла изменить свою жизнь, а заодно и твое финансовое положение!

Арлен на секунду зажмурился и судорожно глотнул. Потом открыл глаза и тихо спросил:

— Что с тобой произошло?

— Она повзрослела, — сухо ответил Джефф.

— Она путается у всех под ногами, — произнес Арлен. Он прижал пальцы к вискам, у него явно болела голова.

Он повернулся к Сэнди:

— Чего ради ты скрыла от меня записку Эвери?

— А чего ради ты сломал мою карьеру? — спросила Сэнди. — Ладно, сделанного не поправить. Только скажи мне, какое музыкальное произведение может иметь отношение к ручью, и отправляйся спать.

Выражение лица Арлена стало саркастическим.

— Черт возьми!

Он взял карточку и несколько раз прочел текст, потом неуклюже подошел к компьютеру и уставился на экран.

— Не много же вы успели.

— Без кода далеко не уедешь.

Арлен потер лоб:

— Я не знаю никакой сюиты о ручье.

Вдруг он улыбнулся, а потом захихикал.

Сэнди бросила взгляд на Джеффа, затем посмотрела на Арлена:

— Ден, не валяй дурака.

— Я не валяю дурака, — сказал Арлен. — Люк был остряком. Он любил поиграть в слова.

— Знаю. И что же?

— Я думаю, здесь тоже игра слов.

— Это мы знаем, — сухо заметила Сэнди. — «Убийство — финал моей сюиты»…

— Нет, здесь дело в другом, — сказал Арлен. — Люк любил Баха больше всех других композиторов. Я часто спорил с ним, потому что предпочитаю Генделя — во всяком случае, его хоралы…

— Господи, Ден! О чем ты?

Арлен бросил на нее недобрый взгляд:

— Ты стала несносной дамочкой, Сэнди. Ты ведь была такая милая, чертовски милая. Все тебя любили. А теперь тебя не любит никто.

— Я ее люблю, — сказал Джефф.

Сэнди взглянула на него и улыбнулась.

Арлен издал какое-то хрюканье.

— Трогательно до чертиков. Ладно, слушай, фамилия композитора — Бах, а по-немецки это слово означает «ручей». Бах — это ручей. Понимаешь? А Бах написал несколько сюит для оркестра. Вот какой здесь намек, ясно? Что-то, связанное с Бахом.