— Налей мне вина, — попросила она.

Он налил ей шабли, она отхлебнула глоток и рассказала ему все, о чем они говорили с Аароном. Джефф слушал, сцепив руки на коленях, с опущенной головой, и не сводил с нее глаз. Один раз она заплакала, ей пришлось остановиться и подкрепить свои силы шабли. Но вот она наконец кончила свой рассказ и после этого почувствовала себя увереннее.

Джефф в последний раз затянулся сигаретой, пока ее кончик не вспыхнул красным огоньком и не погас. Он смотрел на нее с огромным волнением.

— Он может попытаться с тобой расправиться.

— Это уже пытались сделать, черт возьми! Меня резали на куски. Я иду напролом — это твои слова, дорогой. Я заставила Лорейн Хейг поверить мне и Эдру, а обрекла их на мучения. Аарон вонзил в меня нож и повернул его. Но я выжила. Я все еще хочу мстить — больше чем когда-либо. И — Господи! — я хочу сделать репортаж. Я хочу и того, и другого.

— Не надо, Сэнди. Ради Бога, поезжай в Мексику или Канаду и ляг на дно. Читай сводки погоды где-нибудь на телевидении. Найди какого-нибудь бухгалтера и выходи за него замуж.

Она подошла к нему, обвила его шею руками и поцеловала.

— Теперь, когда ты все так правильно сказал, почему бы нам не отключиться? Давай забудем обо всем, а потом вместе разберемся. Я боюсь. Я люблю тебя и знаю, что это для тебя не новость.

— Знаешь, я тоже тебя люблю, и это для меня новость. Я чувствую боль, желание, и ты мне позарез нужна. — Он нежно отвел волосы с ее лица. — Я тебе очень благодарен.

— А я тебе.

Она заплакала, уткнувшись в ворот его рубашки, а потом они занимались любовью с таким отчаянием, что это не доставило им удовольствия. Но они расслабились — и успокоились.

Позже, приняв душ и одевшись, они пили вино, глядя сквозь городскую дымку на заходящее солнце. Джефф посмотрел на закат и сказал:

— Хейги вкладывают деньги, чтобы сорвать мои выборы в сенат, но я пока не сдаюсь. Я нашел путь к сердцам людей нашего штата. Я зажег их. Они будут бороться за меня не на жизнь, а на смерть.

— Как реально выглядит твоя кампания? — спросила Сэнди.

— Лучше, чем я мог ожидать на этом этапе, — сказал Джефф.

Он вытряхнул сигарету из пачки, лежавшей на столе, и прикурил ее, жадно затягиваясь.

— Это вовсе не означает, что я намного впереди соперника. В зависимости от избирательного округа я то обгоняю его на два очка, то мы идем вровень, то отстаю на три очка. Как ни посмотри, а для августовской кампании неплохо. — Он потер глаза. — Но не могу сказать, что я доволен собой. Ленард вошел в раж, и его ребята готовят тяжелую артиллерию. И все-таки я на плаву.

Сэнди улыбнулась:

— Звучит так, будто ты вошел во вкус.

— Я стараюсь сдерживать свой оптимизм, но меня распирает зуд деятельности.

— Конечно, сейчас еще только август, и Хейги не начали драться по-настоящему, — сказала Сэнди.

— Это так. Мы оба знаем, что тяжелая артиллерия еще…

На маленьком столике в другом конце комнаты зазвонил телефон, и это заставило их вздрогнуть. Телефон прозвонил трижды, и в глазах Сэнди отразилась тревога. Джефф встал и подошел к аппарату. Он слушал, и его лицо бледнело на глазах. Время от времени он произносил: «Да… да… понимаю», но его голос звучал все глуше и глуше. Потом он положил трубку.

Сэнди уже вскочила с места.

Джефф сказал:

— Это звонил Френк. Только что пришла телеграмма. Машина Джона Бурка попала в аварию по дороге в аэропорт Кеннеди.

Он не смог продолжать. Сэнди пробормотала:

— О Боже мой! — И понурилась.

Глава 33

За окнами гостиницы уже стемнело, но ни Сэнди, ни Джефф не произнесли ни слова. В комнате горела одинокая лампа, пустая винная бутылка плавала в ведерке с растаявшим льдом. Джефф сидел в кресле у камина, на столе куча окурков переполняла маленькую пепельницу. Сэнди сидела на диване, прикрыв рот ладонью и бездумно уставившись перед собой.

Тяжелое молчание было непосредственной и длительной реакцией на удар молота по их головам, каким явился для них звонок Френка Ди Майо. В какой-то момент Джефф чуть было не запустил винной бутылкой в окно, но давняя привычка сдерживать чувства остановила его: это привлекло бы внимание. Сэнди не смогла вызвать в себе даже взрыв ярости. Она впала в прострацию. Она, именно она послала этого человека на смерть, он мог бы жить, если бы не поговорил с ними, если бы не пообещал им помочь. Отныне так и будет, снова и снова. Рубен и Аарон будут приказывать Дайсону убирать всех, к кому обратятся Джефф и Сэнди. Скоро никто не захочет с ними встречаться, никто не захочет говорить.

Ей было не легче от того, что Лорейн Хейг и Эдра Барак осознавали опасность, которой подвергались. А Джон Бурк? Да, возможно. В конце концов это могло быть просто благородной формой самоубийства. Именно эта мысль наконец подсказала Сэнди нужные слова. Она сказала почти беззвучно:

— Он оставил для нас информацию. Сказал, что она в компьютере. Мы должны ее получить.

Джефф сидел в тени, его лицо казалось страшным в отблесках городских огней.

— Да. Слава Богу, он назвал нам коды, прежде чем мы ушли. Френк сможет с этим разобраться, если ему удастся добраться до терминалов Юго-Западной компании.

— Я уверена, что Джон никому не доверял коды.

Джефф кивнул:

— И какого черта мы теперь будем делать?

— Мы будем делать то, о чем я только что сказала. Мы воспользуемся информацией Джона Бурка. Мы разоблачим его убийц с помощью его собственных свидетельств. Черт меня побери, если я остановлюсь! Черт меня побери, если я сдамся…

— Тихо! — Джефф встал, он выглядел безумно усталым. Он навис над ней, мрачный, с запавшими глазами.

—

Я устал от пустозвонства и бравады. Я действительно устал. Я знаю, что десять минут назад я был готов взяться за что угодно, но мне надоело все время плюхаться в лужу задницей. Дон Кихот как-то посмотрел на себя в зеркало и увидел в нем старого олуха. Таким образом он избавился от иллюзий.

Она поморгала, пытаясь прогнать сильную головную боль.

— Именно это ты и хочешь сейчас сделать, Джефф?

— А разве речь идет о том, что ты хочешь сделать? Подумай, Сэнди. Враг непобедим. Нас обставили. Сколько еще жертв мы столкнем в пропасть, прежде чем остановиться? Кто нам дал право жертвовать человеческими жизнями ради личной мести?

— Это больше, чем личная месть, — хрипло сказала она.

— Да, черт возьми. — Его слова падали тяжело, как камни. — Сэнди, что для тебя имеет значение?

— Ты имеешь значение, — прошептала она.

— А ты — для меня, — сказал он. — Мне вовсе не обязательно отказываться от предвыборной кампании. Мне только нужно чуть-чуть притормозить, легонько, незаметно — и проиграть. Это была благородная попытка. Я не собираюсь опять стать пьяницей. Не собираюсь возвращаться в свой дом на берегу. Я допишу книгу. Я разошлю повсюду свои анкеты, найду работу. Это будет нетрудно. У меня есть друзья. И когда Барак зажжет пламя войны в Персидском заливе, а Хейги объявят, что владеют концессией на все нефтяные месторождения в нашем дерьмовом мире, мы будем стоять в очереди за газом наравне со всеми. Пусть они возьмут, что хотят, Сэнди!

Она теперь не таясь плакала, вздрагивая от прорвавшихся наружу рыданий.

— Подарить им жизнь Гейба? И жизнь твоего брата? И Лорейн, и Люка, и Джона, и всех остальных… подарить им?

— А почему бы нет, черт возьми? — прорычал он. — Кто посвящал нас в рыцари Святого Грааля? Почему мы должны умереть за это дело теперь, когда только нашли друг друга?