Я кивнула.

– Так было написано в ее «Книге теней». Но я еще не дочитала ее до конца.

– Но она привезла все это с собой, верно? И не пользовалась этим? Вот это на самом деле трудно понять.

– Да, – согласилась я. Какое-то чувство неловкости стало омрачать мою радость. – Мне кажется, ей было жалко оставлять все это в Ирландии, даже если она не собиралась пользоваться этим.

– Может быть, она знала, что у нее появится ребенок, – предположил Робби. – И подумала, что со временем она может все передать ему. Что она и сделала.

Я пожала плечами.

– Может быть, – задумчиво проговорила я. – Не знаю. Может быть, я найду объяснение в ее книге.

– Я полагаю, что она не пользовалась этим, чтобы чувствовать себя защищенной, – предположил Робби. – Может быть, используя эти предметы, она скорее бы выдала свою сущность и место пребывания.

Я посмотрела сначала на него, а потом на эти вещи.

– Может быть, и так, – сказала я.

Чувство беспокойства нарастало. Я сдвинула брови и сказала:

– Может быть, все еще опасно владеть этими вещами? Может быть, я не должна прикасаться к ним или должна как-то отделаться от них?

– Я не знаю, – сказал Робби. – Мейв сказала тебе, где их найти. Похоже, она ни о чем не предупреждала тебя, не так ли?

Я покачала головой:

– Нет. В моем видении не было никаких предупреждающих знаков.

Я аккуратно уложила мантию, потом палочку, четыре чашечки и кинжал. И закрыла крышку. Мне определенно следовало поговорить с Кэлом обо всем, а также с Элис и Дэвидом, когда в следующий раз увижусь с ними.

– Ты собираешься вечером встретиться с Кэлом? – спросил Робби, ухмыльнувшись. – Вот он обалдеет от всего этого.

Возбуждение начало возвращаться ко мне.

– Знаю. Не могу дождаться, чтобы услышать, что он скажет об этом. Ну, мне пора. Мне надо привести себя в порядок. – Я прикусила губу и не без колебания спросила: – Ты пойдешь на круг с Бри сегодня вечером?

– Да, – живо ответил Робби. Он встал и пошел по коридору. – Они встречаются у Рейвин, – добавил он.

– Хм-м-м… – Я надела куртку и открыла входную дверь, надежно держа ящик под мышкой. – Ну, будь осторожен, ладно? И большое спасибо, что поехал со мной сегодня. Одна я бы не справилась.

Я наклонилась и крепко обняла Робби, а он в ответ неловко похлопал меня по спине. Я улыбнулась, помахала рукой и пошла к своей Das Boot.

Вещи моей мамы, думала я, заводя мотор. Я на самом деле владею тем, что принадлежало моей родной маме, и ее матери, и матери ее матери, и так далее, может быть, в течение сотен лет… Если инициалы на лезвии кинжала принадлежат всем верховным жрицам клана Белвикет. Я ощутила чувство сопричастности к истории семьи, то, чего мне так не хватало в моей жизни до настоящего момента. Мне хотелось бы попасть в Ирландию, отыскать ее ковен и узнать, что произошло на самом деле. Может быть, когда-нибудь мне удастся это сделать.

22 января 1999 год

Теперь я знаю: Линден, мой брат, не достигший пятнадцатилетнего возраста, мертв. Помоги мне, Богиня, я совсем один, если не считать Элвин. И они говорят, что это я убил его.

Я посмотрел на слова, которые только что написал, и не мог понять их смысла. Линден мертв. Меня обвиняют в его смерти.

Они говорят, что меня скоро будут судить. Я совсем не могу думать. У меня постоянно болит голова. Все, что я ем, мое тело отвергает. Я потерял больше двенадцати килограммов веса и могу пересчитать все свои ребра.

Мой брат мертв.

Когда я смотрел на него, то видел мамино лицо. Он мертв, а меня обвиняют, хотя я ни в чем не виноват.

Джиоманах

Когда я приехала домой, там никого не было, Я была рада побыть в одиночестве. Пока я ехала домой от Робби, мне пришла в голову идея, и мне надо было тайно от домашних осуществить ее.

Прежде всего, надо было предпринять меры предосторожности. Я достала из папиного набора инструментов, что был в кладовой, отвертку с крестовиной, потом отнесла ящик с вещами Мейв на площадку второго этажа. Отвинтив крышку вентиляционной шахты, я положила туда ящик. Когда я снова привинтила крышку, то ничего нельзя было заметить. Это тайное место я использовала уже много лет, прятала там свой первый дневник и куклу Мэри-Кей после большой ссоры с ней.

Но прежде чем завинтить крышку вентиляционной шахты, я вынула из ящика ритуальный атами, красивый старинный кинжал с мамиными инициалами на нем. Я была горда тем, что у меня были такие же инициалы, как у мамы и бабушки. Спускаясь по лестнице, я нежно провела пальцами по резной рукоятке кинжала.

Примерно неделю назад, собирая информацию о культе Викка, я натолкнулась на старую статью, которую написала женщина по имени Элен Файэрсдотер. В ней были описаны традиционные принадлежности ведьм и как ими пользоваться. Оказалось, что ритуальный кинжал имеет отношение к огню. С его помощью можно также концентрировать энергию и отыскивать спрятанные вещи.

Я натянула куртку, вышла наружу в холод и заперла за собой дверь. Окинув быстрым взглядом улицу, я убедилась, что за мной никто не наблюдает. Держа старинный кинжал перед собой, как металлоискатель, я начала обходить дом. Я прикасалась старинным лезвием к подоконникам, дверям, доскам обшивки дома, всюду, куда могла дотянуться.

И первый тайный знак я обнаружила на перилах крыльца. Невооруженным взглядом его найти невозможно, но когда я провела кинжалом поверх него, руна засветилась каким-то неясным, ведьминским светом. У меня перехватило горло. Так вот оно что! Это следы того, чем занимались здесь Скай и Хантер прошлой ночью. Я провела пальцами по этой руне, и прочитала ее. Пеорт.

Я глубоко задышала, стараясь оставаться спокойной и разумной. Пеорт. Это слово ровным счетом ничего не говорило мне об их намерениях. Надо искать дальше.

Я обходила дом и обнаруживала все больше и больше тайных знаков. Дэиг – для осознания и ясности. Еох, лошадь, символизирующий возможность перемен. Отхел – право первородства и наследственность. И вот на подоконнике, прямо под окном моей спальни, я нашла то, что искала; руна Ир, похожая на двойной рыболовный крючок.

Я смотрела на него и чувствовала, будто чья-то рука сжимает мое горло. Ир – руна смерти. Кэл говорил мне, что она не обязательно означает смерть, а может символизировать какое-то важное завершение вообще. Я пыталась, как могла, успокоить себя этим, но мне было трудно убедить себя.

И тут я почувствовала в душе какой-то еле уловимый трепет. Кто-то был рядом. И следил за мной.

Я резко обернулась и посмотрела в зимний сумеречный полумрак. Одинокий уличный фонарь бросал желтый конус света на наш двор, Я никого не увидела, даже применив свое магическое зрение ведьмы. И перестала ощущать чье-то присутствие. Что, мне только показалось и никого не было здесь на самом деле?

Я не знала. Понимала только одно – мне здесь больше нельзя оставаться ни на секунду. Я повернулась, вбежала в дом и заперла за собой дверь.

Когда Кэл приехал за мной, я немного успокоилась, хотя до этого волновалась, размышляя, что такого необычного он придумал к моему дню рождения.

– Что-то в тебе изменилось, – сказал Кэл, когда я закрыла за собой дверь дома. Он, озадаченный, улыбнулся мне. – Ты выглядишь совсем иначе. У тебя и глаза стали другими.

Я похлопала ресницами:

– У меня макияж. Мэри-Кей наконец уговорила меня. Я подумала, а почему бы и нет? Это же особый случай.

Он засмеялся, взял меня за руку, и мы рядом пошли к его машине.

– Ты выглядишь поразительно, только не думай, что должна делать это для меня.

Он открыл мне дверцу машины, потом обошел кругом и сел на место водителя.

– Ты получил мое сообщение? – спросила я, когда он запустил мотор.

Он кивнул.

– Мама сообщила, что ты меня вызывала. – Он не сказал, что это был ведьминский вызов. – Мне жаль, что я не смог связаться с тобой. У меня были важные дела, причем тайные, но ты можешь догадаться – у тебя сегодня день рождения.