— И уж вовсе мне странно твое беспокойство по поводу того, что о тебе думают другие. Не такой ты человек!

— Меня беспокоит, что думаешь ты, — пробормотал он. — Наверное, ты будешь рада узнать, что я не встретился с Саттоном.

— Ты думаешь, что я всерьез была встревожена тем, что ты отправишь его на юг?

— Ты даже не все знаешь о том, что я хотел с ним сделать, — мрачно проговорил Майк и начал рассказывать им, что Саттон задержан и отправлен в городскую тюрьму за стрельбу из пистолета в черте города, а права на ношение оружия у него не оказалось.

Майк был очень разозлен, так как надеялся заарканить Саттона своими руками и действительно отправить его отбывать срок в маленькую южноамериканскую страну, где он был уличен в мошенничестве. Но сценарий неожиданно изменился: Саттон ускользнул из рук Блэкторна и попал в руки местной полиции.

Дрожь охватила Бет, когда Майк нежно взглянул на нее и, обняв за плечи, прижал к себе. Она уже почти не слышала, о чем договаривались Майк с Аланом. Мозг ее ничего не воспринимал, так она была опьянена близостью с таким дорогим для нее человеком.

Майк заботился о ней. И это было началом новой жизни.

Следующие несколько дней прошли в дыму сплошной деятельности. По возвращении в номер отеля Бет взяла свой чемоданчик с туалетными принадлежностями, который вдруг таинственным образом вновь появился, и направилась в ванную. Она надеялась на вполне заслуженный ею отдых и собиралась заняться собственной персоной. Но — увы! Едва она успела выйти из-под душа и надеть новое белье, как появился Майк.

Она поняла, что он принимал душ в номере напротив, поскольку голова его была мокрой, а сам он свежевыбрит. Он постоял, глядя на нее тяжелым взглядом, оценивая с головы до ног, в то время как под его взором на шее у нее начала пульсировать вена. Он было двинулся к ней, но затем потряс головой, пробормотав что-то насчет времени. Со стоном разочарования он удалился за дверь.

Бет включила фен и трясущимися руками начала сушить волосы. Неделю назад мысль, что мужчина застанет ее в нижнем белье, привела бы ее в панику. Тогда в ее жизни не было мужчины, и, во всяком случае, не было того человека, кто имел бы смелость прервать ее ванную процедуру стуком в дверь.

И никогда еще не было никого в ее жизни, кто глядел бы на нее с таким обожанием и страстью — и кого бы она сама так желала, несмотря на всю спешку и стесненные обстоятельства. Она жаждала его прикосновений, а не только взглядов.

Бет почти закончила одеваться, когда в спальню зашел Майк — еще раз поторопить ее.

Они выехали в аэропорт на джипе, а там погрузились в тот же самый частный самолет, в котором переправляли Джереми. Болтон летел с ними. Самолет взмыл в воздух, едва Майк успел сказать ей, что они направляются в Денвер.

К Джереми.

Его ладонь, грубая и жесткая, ласкала ее лицо. Затем он обернулся к кабине рядом с пилотом, где сидел Болтон. Бет смотрела на пики Скалистых гор, на садящееся за них солнце — и напряжение уходило из нее. Впервые с тех пор, как начался весь этот кошмар, она полностью пришла в себя — можно было, наконец, расслабиться и поверить, что все будет хорошо.

Майк взвалил на себя ее проблемы — и сделал их своими. Он взял у нее сына — и отдает ей его обратно.

Он забрал ее сердце, но ей было неизвестно, что он по поводу этого думает. Или что подумает, когда выяснит, что она любит его. Она любила Майка и знала: что бы с ним не произошло, это не изменит ее отношения к нему.

Полет был коротким, но показался Бет бесконечным. Она старалась не думать ни о надеждах, ни о желаниях.

Старалась — и не могла, поскольку все это исходило от сердца, а сердце… сердце было полно любовью.

Он вез ее к Джереми. Бет была столь возбуждена этим, что едва могла выдержать ожидание. Перед приземлением Майк сказал, что они поедут прямо туда, где находится ее сын, и она поцеловала его прямо на глазах Болтона — и Бога, не смущаясь тем, что на них смотрят.

Майк поцеловал ее в ответ, также не озабоченный свидетелями.

Они ехали из аэропорта через весь город, а затем повернули в тихую, обсаженную деревьями улочку. Майк молчал, и только отвечал на ее вопросы. Когда они дважды проехали по одним и тем же местам и она это заметила, он объяснил ей, что это мера предосторожности, и пожал ее руку, которую держал в своей всю дорогу, пока машина не остановилась возле маленького домика.

Водитель вышел и пошел к дому. Они же остались в машине.

— Я должен сказать тебе кое-что, что ты должна принять, Бет.

— Что? — Она пристально смотрела вслед водителю и видела, что тот зашел в дом без стука.

— Мы не можем остаться здесь с Джереми, а он не может ехать с нами.

Она смотрела на него, не понимая, не умея разглядеть то, что таилось в его взгляде.

— Что такое ты говоришь?

— Пока Робертсон не разберется с твоим бывшим мужем, ничего не изменится. И хотя в моем офисе постоянно снабжали Корбета ложной информацией, он уже подозревает — что-то нечисто, потому что иначе мы давно бы уже достигли Альбукерке. И потом я не знаю, что мог сказать ему Саттон. Только предполагаю, что после ареста он использовал свое право на телефонный звонок для того, чтобы проинформировать Корбета.

— Ты думаешь, что Стивен нанял других людей, чтобы те искали Джереми?

При этой мысли у нее засосало в желудке от страха.

Майк пожал плечами.

— Вероятно. Саттон, скорее всего, не сможет выбраться из Дюранго раньше, чем через несколько дней, так что теперь он бесполезен для Стивена.

Бет поглядела еще раз вслед исчезнувшему в доме водителю, а затем перевела взгляд на Майка:

— Тогда зачем мы здесь? — с испугом прошептала она.

— Чтобы ты увидела сына, Бет. Я хотел, чтобы ты убедилась, что он жив, здоров и в безопасности.

— Ты думал, я тебе не верю?

Он взял с нежностью обе ее руки:

— Я не думал об этом, — признался он. — Я просто думал о себе самом. Я сделал это для себя, чтобы ты не волновалась.

— Почему ты называешь это «для себя»?

Он положил ее руку себе на лицо:

— Потому что сегодня, когда я привезу тебя в свой дом и буду любить тебя всю ночь, я хочу, чтобы все твои мысли были обо мне. О нас двоих.

Ее сердце учащенно забилось, и ей стало трудно говорить.

— Это — не «для себя», Майк. Это просто хитрость.

Они оба рассмеялись. Бет разрывалась между желанием скорее увидеть сына и желанием продлить их проникновенную беседу. Майк разрешил ее сомнения: он просто открыл для нее дверцу машины. Он последовал за ней, помогая ей перелезть через снежный сугроб у обочины. Майк твердо держал ее под руку, и Бет думала, как спокойно и надежно чувствовать себя в его руках, и как естественно, что она приняла его любовь.

Дверь открылась, и Бет увидела Джереми, отчаянно сучившего при виде матери всеми четырьмя конечностями. Его держала на руках Кора, и светлые волосенки на голове его сияли, как нимб.

Блэкторн отступил и стал наблюдать, как Бет берет на руки своего малыша. Шелковистые каштановые волосы упали ей на лицо, когда она наклонилась над ним и проговорила ласковые и восхищенные слова. Майк ощутил странное чувство одиночества, наползающее на него.

Он взял шляпу и пошел было поговорить с Корой в другой комнате, когда вдруг Бет тронула его за плечо. Ее глаза были подернуты дымкой нежности, а улыбка светилась мягкостью и добротой:

— Не уходи, — шепнула она.

Он взял ее руку и поцеловал ладонь:

— Я здесь, милая, — едва слышно ответил он. — Без тебя я не уеду. Но теперь побудь одна со своим сыном.

Он взял из ее рук Джереми, чтобы она смогла раздеться. Затем, усадив их обоих на софу, пошел посмотреть, где водитель и Кора.

Чувство одиночества как рукой сняло.

Дом Майка удивил ее и размерами, и стильностью. Она ожидала увидеть неказистое жилище. Дом стоял в тихом пригороде, на собственной земле, и был выстроен из кирпича в два этажа. В убранстве комнат чувствовалась традиционность, к тому же везде было много живописи, в особенности английских художников и импрессионистов. Единственное место, где верх одержал модерн, оказалось кухней. Но и она была спроектирована так, чтобы напоминать деревенский дом ранне-американской эпохи, с застекленными буфетами и открытой стойкой для китайского фарфора.