Принесли суп. Он оказался очень вкусный. В нем были мидии, какая-то рыба, моллюски, кусочки осьминога, каждый горшочек украшала половинка краба. Джули ела с аппетитом, но заметила, что некоторые кусочки трудно разжевать. Ана пояснила, что это и есть осьминоги. Их надо варить очень долго.

Покончив с супом, женщины отправились обратно в отель. Дорогой Джули спросила о Никосе Андропулосе.

— Я мало его знаю, — отозвалась Ана. — Он владеет соседним отелем.

— Должно быть, у него красивые дома в Греции. Зачем ему дома здесь, в Мексике?

— Это не дом, а его отель, Джули, часть его бизнеса, — продолжала Ана. — Вообще я знаю о нем очень мало. Он иногда заходит к нам. Но он никогда не пообедает, не выпьет в баре. Приходит только обсудить что-нибудь с Кларком. Кларку он очень нравится, но он чувствует, что Андропулос не одобряет, скажем так, «специализацию» нашего отеля.

— А вы-то как терпите подобное заведение?

— Я работаю с Кларком и его семьей уже много лет. Начинала прислугой, когда была совсем молодой. Отец Кларка послал меня в школу. Я выучилась машинописи и бухгалтерии. Вся семья уважает меня, доверяет мне полностью. А я благодарна им. Летом отель закрыт, работает только ресторан, и тогда я вообще веду дела одна. Я понимаю ваши чувства, Джули, но, если люди чувствуют потребность побыть вдали от своих семей, это не мое дело. Я рада, что у меня хорошая работа, а остальное меня не касается. Конечно, кое-что мне не нравится, но я стараюсь не осуждать людей. Те, кто приезжает сюда, мне неинтересны. Что мне, деловые совещания проводить с ними в Нью-Йорке?

— А как вам Максин? Она такая красивая, могла бы стать кому-то хорошей женой.

— Максин — хорошая женщина, согласна, но своего суженого она еще не встретила. Кларк дружит с Максин больше, чем с другими гостями. Я думаю, что в ближайшее время она более серьезно отнесется к замужеству. Большинство этих типов хотят молоденьких девушек, а Максин ведь уже под тридцать. Уж не знаю, бросит ли ее Марк ради молоденькой — все может быть. Максин считает, что здесь они оба отлично отдыхают. И, по-моему, больше она ни о чем не думает.

Характеристика была исчерпывающей. Джули решилась задать Ане мучивший ее вопрос.

— Как вы думаете, кто же мог сказать, будто я прошла медицинский осмотр, когда я этого не делала?

— Тут что-то не так, Джули, но в этом можете разобраться только вы сами. Вы не попали бы к нам без медицинского осмотра. Я попрошу Кларка, чтоб он дал вам копию заключения. Больше ничем помочь не могу.

Приехав в отель, Джули поблагодарила Ану за поездку и обед и отправилась к себе в номер. Она никак не могла прийти в себя после встречи с Никосом Андропулосом. Что он о ней подумал? У нее было странное чувство, что именно ему, а не Джеффри, она должна объяснить все. У него такие проницательные глаза, как будто смотрят в душу. А вообще Джули никак не могла понять, как она к нему относится. Ей то страстно хотелось видеть его, то, наоборот, безумно не хотелось. Никогда ничего подобного не испытывала она раньше. Ведь она даже не знакома с этим мужчиной, а все же, как будто знает его всю жизнь. И больше всего не давало ей покоя презрение в его глазах, когда он увидел ее у служебного здания этого отеля. Он не имеет права думать, что она особа легкого поведения. Джули понимала, что надо выбросить Андропулоса из головы и думать о Джеффри. Но это было непросто. Ей безумно хотелось встретиться с Никосом. Каждый раз, выходя из номера, она вглядывалась, нет ли его у бассейна либо в ресторане.

Одно она знала точно. Она влюблена в Джеффри, и они должны пожениться. Надо прекратить думать о Никосе, причем чем скорее, тем лучше.

Кларк и Джули отправились в город обедать.

— Я выбрал ресторан, расположенный у самой воды. Там будет замечательный вид и не так жарко.

Сидеть здесь с Кларком было спокойно и комфортно. Джули была уверена, что он чувствует себя так же. Он помог ей, когда она оказалась в сложном положении, и Джули была ему больше чем благодарна. Беспокоило ее только, что Никос Андропулос находится где-то здесь, рядом, в Акапулько.

— Вы сегодня задумчивы, Джули.

— Размышляю, сырую нам подали воду или нет?

— Уверен, что нет. Многие не верят, что в дорогих отелях и ресторанах воду очищают обязательно. О вашем здоровье здесь заботятся больше, чем вы сами. Иначе весь бизнес пойдет насмарку. Туристы любят делиться впечатлениями. И если хотя бы двое расскажут знакомым, что после еды в таком-то ресторане им было плохо, ресторан можно закрывать.

Кларк заказал хуачианго, и Джули с любопытством ожидала, когда принесут экзотическое блюдо. Сделав заказ, они лениво глазели по сторонам. Торговцы на пляже уже собирали свой пестрый товар. Среди них были и совсем маленькие дети, и старики. «Как они выдерживают целый день на таком солнце и не обгорают?» — подумала Джули.

Ресторан был полон. Кларк объяснил, что сезон начинается в ноябре, а самый разгар — декабрь. В это время цены подскакивают чуть ли не вдвое. Он, например, зарезервировал столик заранее. А то перед входом выстраивается очередь.

— Он всегда переполнен? — спросила Джули.

— Нет, не всегда. Летом туристов совсем мало, и хозяева даже ставят у дверей специальных зазывал.

Принесли фрукты. За соседним столиком какой-то американец поднял скандал. Кларк поморщился. — Ненавижу, когда наши соотечественники так себя ведут. Многие не понимают, что за границей они представляют свою страну. Считают, что на курорте можно распускаться.

За едой Джули решилась расспросить Кларка о Никосе Андропулосе.

— Я его почти не знаю, — отозвался Кларк. — Он заходит ко мне, когда приезжает в Акапулько, но у нас не близкие отношения. Несколько раз мы с Мэри обедали с ним, но он никогда не говорит о себе. Он чуть ли не самый богатый человек в мире, а ведь ему не больше тридцати. Мэри спросила его, почему он не женится, а он сказал, что не прочь, но пока не нашел ту, на которой хотел бы жениться. Он прекрасно ведет дела своего отеля здесь, так же, как и во всем мире. И еще у него есть какой-то бизнес. Я слышал, что с ним очень здорово работать, но не дай Бог перейти ему дорогу. Однако, Джули, я никак не могу понять одну вещь.

— Какую, Кларк?

— Вы сказали, что влюблены в одного человека, но совсем не говорите о нем. По-моему, вы не знаете, как объяснить ему ваше пребывание здесь.

— Да, я люблю Джеффри Брэндона. И действительно, я боюсь рассказать ему об этом. Однако надеюсь, что он поймет меня.

— Давайте честно, Джули. Вы говорите о Никосе Андропулосе гораздо больше, чем о вашем Джеффри. С чего бы это?

— А я и не заметила, что много говорю о мистере Андропулосе. Видите ли, мне предстоит работать с ним, когда я вернусь из Лондона. Он недавно посмотрел на меня с такой ненавистью, я не могу понять почему. И конечно, мне это неприятно.

— У вас нет причин для беспокойства, Джули, — ободряюще улыбнулся Кларк.

Закончив обед, они сразу же вышли из ресторана, так как перед входом еще стояло много желающих. Без сомнения, Кларк знает, что говорит, и Джули немного успокоилась.

— Обычно после ужина парочки ходят потанцевать, Джули, но мне что-то не хочется. Вы не разочарованы?

— Нет, что вы! Я очень, очень признательна вам, что вы нашли время пообедать со мной. Я ни за что бы не пошла одна в ресторан.

— У меня есть предложение. Давайте вернемся в отель и пойдем в бассейн. Сегодня тепло, там будет чудесно.

— Превосходно. А то одной мне не хочется.

— С вами бы ничего не случилось. Я ведь объяснил всем, что вы не относитесь к разряду доступных женщин.

Вернувшись в отель, Джули побежала переодеваться. В баре она увидела Никоса. Она прошмыгнула мимо, сделав вид, что не заметила его, но сердце в груди подпрыгнуло. Дрожащими руками натянула она бикини. Кларк уже ждал ее с двумя полотенцами в руках и улыбкой на лице.

— Кларк, в баре сидит Андропулос! — взволнованно шепнула она.