Хотя Джули была страшно занята на работе, они с Джеффри виделись несколько раз в неделю. Джеффри наконец понял, какая она искренняя и добрая. Правда, она бывала порой резковата, особенно отстаивая свои права, но когда Джеффри однажды спросил ее, чего она хочет в жизни, она очень просто ответила:

— Джеффри, я хочу стать матерью.

Он похолодел. Только этого ему недоставало! Джули решительно отказывалась ложиться с ним в постель и даже сказала ему однажды, что у нее скулы сводит от бесконечных разговоров на эту тему. Она не ляжет в постель ни с ним, ни с кем-либо другим, пока не выйдет замуж, и все тут. Но отделаться от Джеффри было не так-то легко. Он прекрасно знал, что она влюблена в него. А ему всего-то и нужно — ее аппетитное маленькое тело. Иногда он самому себе казался грубым, иногда уговаривал себя, что пора переключиться на кого-нибудь другого, но какая-то необъяснимая сила удерживала его возле Джули Уоткинс.

Джули охотно согласилась, когда Джеффри пригласил ее поехать на пикник к Роджеру на Четвертое июля. Он сказал, что приглашение провести выходные с Роджером и его женой Стефани она получит по почте.

— Остаться ночевать? — спросила Джули. — Ну, не знаю.

— Почему? — удивился Джеффри. — У тебя какие-нибудь другие планы?

— Нет, но я плохо знаю их, Джеффри. Я знаю Роджера только по работе, и никогда не видела его жену.

— Джули, ты никого не стеснишь своим приездом. У них есть специальный дом для гостей, и там будет полно народу. В сущности, это деловая вечеринка. Пожалуйста, соглашайся.

— Конечно, мне самой хочется поехать, но, Джеффри, по-моему, ты все еще не оставил мысль уложить меня в постель. Вот что меня беспокоит.

— Не обижай меня, Джули. Ты мне не доверяешь?

— Попал в точку. Лучше брось эту мысль. Этого никогда не случится.

Джеффри тяжело вздохнул.

— Я уже сказал Стефани, что мы приедем. Она пришлет тебе приглашение с указанием твоей комнаты. И не волнуйся, на случай, если я попытаюсь ворваться к тебе, Роджер и Стефани будут на страже.

Бикфорд Хейз прибыл в Нью-Йорк во вторник. Джули встретилась с ним рано утром, и он сразу же заявил, что весьма заинтересован работой. Она рассказала ему, что они могут предложить, Хейз остался очень доволен.

— Сегодня будет совещание у руководства. Думаю, все трое утвердят вашу кандидатуру. После совещания нам надо будет еще поговорить. У меня есть к вам личные вопросы, лучше их задать потом, когда вопрос уже будет решен.

— У меня тоже есть что обсудить с вами, мисс Уоткинс.

— Что же? — насторожилась Джули.

— Получается, что надо мной будет целых четыре начальника? Это нелегко.

— Вы будете подчиняться только мне и Эммону Брэндону в течение первого года, пока я буду вести этот огромный заказ. Однако руководство будет внимательно просматривать ваши отчеты, вот почему они стремятся познакомиться с вами.

— Раз так, все в порядке. Надеюсь, вы не в обиде за мои сомнения?

— Нет, конечно. В отделе сбыта вы — хозяин. Возможно, вы решите заменить кого-либо.

— Когда я увижу братьев?

— Совещание назначено на два часа, а мы с вами поговорим завтра в девять.

Джеффри уехал обедать с Блейд Сакс. Мысль об этом мешала Джули сосредоточиться на том, что говорил Роджер. Она гадала, куда Джеффри поведет Блейд и почему он так рано уехал. Отправился переодеваться? Но все равно, еще только четыре…

— Поговорив с Хейзом и прочитав вашу рекомендацию, Джули, мы все трое сочли, что он нам подходит. Он сказал, что говорил с вами утром.

— Да. Я думаю это хороший выбор.

«Интересно, Джеффри переспит с Блейд?«— подумала Джули.

Роджер взглянул на нее.

— Вы что-то рассеянны сегодня, Джули.

— Нет, Роджер, я в порядке. У меня все готово для мистера Хейза. Он разведен, значит, ему не придется перевозить семью. Впрочем, это его проблема. Мы будем помогать ему как сможем.

— Кстати, Джули, Стефани и я будем рады видеть вас Четвертого июля у нас.

— Спасибо, Роджер, обязательно приеду.

На следующий день Джеффри пришел на работу поздно.

Джули было трудно сосредоточиться во время разговора с Бикфордом Хейзом, однако все прошло хорошо, и он собирался приступить к работе уже в середине июля. Джули вздохнула с облегчением — оказывается, нанимать людей на работу далеко не легкое дело.

Джеффри заглянул к ней, и она заметила, как неважно он выглядит.

— В чем дело, Джеффри, плохо спал?

— Нет, не сказал бы. Видимо, подцепил какую-то инфекцию.

— Почему же ты не идешь к доктору Лестеру? Пусть он тебя осмотрит.

— О Джули, вряд ли доктор Лестер мне поможет.

«Вот оно что, — подумала Джули. — Он провел с ней ночь и просто не выспался». Но что она, Джули, может сделать?

А у Джеффри просто-напросто голова трещала с похмелья. Еще учась в колледже, они с друзьями решили не произносить слово «похмелье». Они решили, что «инфекция» звучит намного приличнее, вот Джеффри и сказал Джули, что у него «инфекция». Он был недоволен прошедшим обедом с Блейд Сакс. Он даже не попытался переспать с ней. Однако подумает он об этом потом, а сейчас надо принять таблетку аспирина.

Джули собралась заранее и нетерпеливо поджидала, когда Джеффри заедет за ней, чтобы вместе отправиться к Роджеру. Оба были в прекрасном настроении. Ни слова не было сказано о Блейд Сакс, и Джули решила не возвращаться к этой теме. В конце концов Джеффри имеет право спать с кем ему угодно… Однако она призналась себе, что ей это неприятно. Они частенько встречались, и Джули понимала, что ему нужен секс, но она не собиралась сдавать своих позиций. Она вздохнула.

— О чем вздохи?

— Так, кое о чем.

— Например, о том, какой сегодня прекрасный день? — улыбнулся Джеффри.

— Да, и еще кое о чем.

— Вот увидишь, тебе понравится Стефани, и я знаю, что и ты понравишься ей, так что об этом не беспокойся.

— Ты как-то сказал, что твоя сестра ненавидит Стефани. Почему?

— Наверно, завидует. Другой причины тут быть не может.

— А твоей маме нравится Стефани?

— Да. Знаешь, я прошлой ночью разговаривал с ней и очень удивился. Мама сказала, что она и мать Никоса Андропулоса вместе ходили в школу и очень хорошо знают друг друга.

— И она никогда об этом не рассказывала?

— Никогда.

— А ты не спросил, почему?

— Спросил, но она ответила как-то уклончиво. Сказала только, что ее школьная подруга вышла замуж за какого-то ужасного грека.

Джули рассмеялась:

— Значит, мистер Андропулос не может гордиться своей родословной?

— Видимо, да. Но мама ничего толком не сказала.

— Значит, его мать англичанка? — удивилась Джули.

— Да.

— Теперь ясно, откуда у него такой рост.

— Рост. Что ты имеешь в виду?

— Я видела его мельком, но успела заметить, что он шести футов или даже выше. А большинство греков низенькие.

— Не знаю, Джули. Мне бы хотелось увидеть его как-нибудь, о нем все столько говорят вокруг.

— Я тебе говорила, что он прислал мне цветы? — спросила Джули.

— Ну да! Не красные ли розы?

— Нет. Он прислал немыслимый букет фиалок.

— Фиалки? Где же он раздобыл их? В каком-нибудь специальном магазине здесь, в Нью-Йорке? Интересно… А записка была?

— Только его инициалы — Н. А. — и все.

— Странно все же, что он не упомянул, что наши матери знакомы.

— Но ведь и твоя мама неохотно говорит об этом. Может, и его мать ему не сказала. Может, ей не нравится, что твоя мать вышла замуж за американца.

Джеффри засмеялся:

— Кто поймет этих женщин?

— Ладно, сменим тему, Джеффри. Расскажи мне про семью Роджера.

— Роджер и Стефани живут неподалеку от города. У них двое пятилетних мальчиков-близнецов. С ними занимается гувернантка из Англии, но Роджер говорит, что требуется еще одна.

— Я люблю детей. А ты, Джеффри?