Бренд медленно провел ладонью по ее шее, и Фалин задрожала от возбуждения. Он слегка наклонил ее назад и заглянул в запрокинутое лицо. Фалин смотрела на него, широко раскрыв глаза, в которых Бренд как в зеркале увидел отражение своей страсти. Ему нужно узнать, какая она, узнать прямо сейчас, и черт с ними, с последствиями.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Бренд склонился над Фалин, его губы почти касались ее манящего рта, он замер на секунду и неожиданно отпрянул назад.

Он увидел, как удивленно раскрылись ее глаза, в которых была неуверенность, легкий испуг и призыв. Они поощряли его попробовать. Но было в ее глазах и что-то другое, заставившее его остановиться, — мольба. Ее глаза словно говорили: «Не делай мне больно».

Бренд почувствовал, как что-то сжалось внутри него. Фалин оказалась еще более чувственной, чем он думал. И слишком ранимой, чтобы он мог вот так быстро овладеть ею.

Фалин была существом, оказавшимся вне своего привычного окружения, женщиной, которая вторглась на чужую территорию. Еготерриторию. Фалин не понимала, во что она себя вовлекла. Но Бренд-то прекрасно понимал это. И ни он, ни она не были готовы к такому повороту событий.

— Что-нибудь не так? — прошептала она, не отрывая от него глаз.

«Да, черт подери, не так!» — хотелось крикнуть ему во весь голос.

На минуту он забыл обо всем, заставил и ее потерять голову. Но это не вернет Фалин доверие к людям. И Бренд сомневался, что сможет помочь ей.

Что такого было в этой женщине, что заставило его остановиться, когда она сама поощрила его к близости? Что удержало его?

Бренд резко выпустил ее из объятий и, кивнув в сторону увеличителя и ванночек с жидкостью, пробормотал:

— У меня, наверное, аллергия на эти химикаты. Я, пожалуй, пойду.

Через секунду Фалин осталась одна.

Разочарование, которое она испытывала, было таким же сильным, как и физическая боль, пронизавшая все тело. Когда Бренд так резко отпрянул от нее, дыхание замерло. И потом он выпустил ее, но не вернул ей способность дышать.

Фалин поборола стремление крепко обнять его и притянуть назад, чтобы прошла эта боль, чтобы можно было снова вздохнуть свободно, чтобы появилась возможность удовлетворить свое первобытное желание. Она хотела этогомужчину.

Она не могла поверить, что смогла так легко выдать себя, раскрыться перед мужчиной, с которым встретилась совсем недавно и которого скоро покинет.

Фалин провела остаток дня в привычном полумраке, среди едких запахов химических растворов, липкой бумаги и увеличителей. Эта обстановка всегда успокаивала ее, действовала на нее умиротворяюще. В окружении давно знакомых предметов она чувствовала себя в безопасности.

Но это чувство исчезло, как только она снова увидела Бренда, сидящего за обеденным столом. К тому времени уже наступили сумерки. В центре стола стояли две ароматизированные свечи, отпугивающие насекомых. Видимо, миссис Твичфорд решила создать романтическую атмосферу. Но мерцающие огни, отбрасывающие тень на загорелое лицо Бренда, придавали ему сюрреалистическое выражение, его высокие скулы и твердый подбородок, казалось, были отлиты из расплавленного металла.

Когда Фалин подошла к столу, Бренд поднялся и указал жестом на место по другую сторону от него. Его неожиданная галантность по отношению к ней выглядела немного необычно. Первобытная сила этого мужчины придавала его действиям еще большую значимость. Он поднялся ей навстречу, потому что захотел, в знак уважения к ней, а не по привычке, как это делал Скотт. Его жест придал этому моменту некоторую интимность. Бренд словно осознавал свое превосходство в силе, но передавал его Фалин всего одним грациозным движением тела.

Она кивнула и, не говоря ни слова, села напротив него.

«Господи, до чего же он красив!»

Если бы Бренд сделал что-нибудь неловкое, допустил какую-либо оплошность, она бы почувствовала себя гораздо раскованнее. Но он был подчеркнуто вежлив и внимателен к ней.

Наполнив высокий бокал вином, Бренд протянул его Фалин. Вино оказалось сладким и приятным на вкус, и Фалин сделала несколько больших глотков, надеясь, что оно придаст ей смелости.

— Вкусное, — призналась она. — Такой необычный аромат.

— Это медовое вино, — объяснил Бренд. — Рецепт передается в нашей семье из поколения в поколение. Мы сами делаем это вино по старинному рецепту из меда, который пчелы вырабатывают из цветов апельсинового дерева.

Фалин сделала еще один глоток, размышляя над тем, как это похоже на Бренда — изготовлять старинный напиток таким же способом, как и его предки много лет назад.

Бренд поставил свой бокал на стол и наклонился вперед:

— Завтра мы сможем попробовать сделать несколько снимков без решетки — если вы думаете, что готовы к этому.

Фалин кивнула и криво улыбнулась:

— Я-то готова. Но я не уверена, что к этому готовы ваши питомцы. К сожалению, мы не можем спросить у них, что они думают по этому поводу. «Извини, милый Фэнг. Что ты сегодня будешь на завтрак: обычный рацион или, может быть, ты хочешь свеженького фотографа, только что прибывшего из Нью-Йорка?»

Бренд одобрительно ухмыльнулся, его зубы ослепительно блеснули в рассеянном мерцании свечей.

— Маловероятно, что Фэнг захочет полакомиться вами, — успокаивающе сказал он. — Его любимое блюдо — цыплячьи шейки.

— Цыплячьи шейки? — переспросила Фалин, пристально рассматривая то, что лежало у нее на тарелке.

— Это печеная форель, — успокоил ее Бренд. — Если бы я накормил вас сегодня цыплятами, завтра бы вам не поздоровилось. Все, что хоть слегка пахнет курицей, представляет для него огромный интерес и имеет опасность быть тут же съеденным.

Фалин наблюдала, как отблески колеблющегося пламени играли на его чувственном и в то же время суровом лице, как мерцали в сгущающейся темноте его глаза.

— Так значит шея — это любимое лакомство Фэнга? — с любопытством спросила Фалин.

— Куриные хрящики хорошо очищают его зубы. Он получает свою порцию цыплят пять раз в неделю вместе с мясом и витаминными добавками. Мы стараемся как можно точнее воспроизвести естественное питание бенгальских тигров, — терпеливо объяснил ей Бренд.

— Только пять дней в неделю? Разве он не хочет есть каждый день?

Бренд внимательно посмотрел на нее:

— Иногда то, чего мы хотим, не совпадает с тем, что хорошо для нас.

Фалин уловила двойной смысл его слов. Может быть, он пытается таким образом объяснить, что произошло между ними? И он был прав. Слишком рискованно было давать волю своим чувствам.

Она ни в коем случае не должна делать этого. Для своей же пользы.

— И что же вы хотите? — тихо спросила она.

Его глаза светились в темноте, невольно напоминая ей стихотворение про «огненного тигра», которое задавали им учить наизусть в школе.

Бренд сделал глоток вина и откинулся на спинку стула, вертя в руках хрупкий бокал.

— Цыплята — это настоящая страсть Фэнга. Если бы я ему позволил, он бы ел их целый день, но гораздо полезнее давать ему небольшие порции. Полезнее и безопаснее. Что касается меня… — Он замолчал на секунду, пристально глядя на Фалин.

— Что касается вас… — подсказала она, медленно водя пальцем по краю бокала, иногда поднося его ко рту, чтобы смочить губы. Она не закончила, осекшись под его выразительным взглядом.

— Когда я пробую что-то, что мне нравится, — продолжил Бренд выразительным шепотом, — я не хочу довольствоваться лишь одной порцией. Хотя иногда очень опасно иметь что-то в больших количествах.

Все было предельно ясным. Он предлагал ей действовать на свой страх и риск, предупреждая, что, как только они переступят определенную черту, назад дороги не будет. Для них обоих.

Фалин крепко сжала в руке ножку бокала.

— А если удовольствие стоит риска?

Бренд улыбнулся:

— Это вы должны решать сами.

Неожиданное появление миссис Твичфорд немного разрядило обстановку. Экономка убрала их почти нетронутые тарелки и предупредила: