Усевшись, Мэгги извлекла из сумочки тонкую сигарету и привычно спросила:

— Никто не возражает?

Тедди Стритер, фотограф, немедленно щелкнул зажигалкой. Она потянулась прикурить, и тут Харлан забрал у нее сигарету.

— Я против.

Взгляд голубых глаз стал ледяным, но потом Мэгги улыбнулась, и лед растаял.

— На самом деле, Харли, если бы ты не был таким милым и не делал такие больших денег, я убила бы тебя много лет назад.

— Может быть, нам лучше поговорить о деле? — невпопад предложила Джилл Макдоуэлл, близорукая начальница отдела рекламы, и все присутствующие за столом сдержанно засмеялись.

— Я буду хорошей, — шелковым голосом пообещала Мэгги.

— А когда она хорошая, то она очень, очень хорошая, — подтвердил Мо Шэннон. — Но уж когда она плохая…

Мэгги Джеймсон повернула к нему свою прелестную головку и показала ему язык. В этот момент позади нее бесшумно возник стюард. Мэгги мельком просмотрела меню и бесцеремонно приказала:

— Лосось, роскошный салат, ромовую бабу и «Джон Коллинз». Я предпочитаю «Коллинз».

Она захлопнула меню, и стюард тут же испарился.

Взгляд Мэгги сосредоточился на молодой женщине, сидевшей напротив нее. Лиза почувствовала, что с нее снимают мерку этим холодным взглядом, причем не как женщина обычно оценивает женщину, а как менеджер — предмет маркетинга. Наконец белокурая голова кивнула.

— Очень хорошо, — сказала Мэгги, не обращаясь ни к кому в отдельности, затем сосредоточилась именно на Лизе. Добро пожаловать на борт, Лиза.

Это было сказано с неожиданной теплотой, и когда Лиза кивнула в ответ, начался легкий разговор, как бывает между людьми, которые хорошо знают друг друга лично и по работе. Над новичками в этой компании, Лизой и Чаком, подшучивали, и по большей части это делала Мэгги Джеймсон.

Лизу озадачила ее собственная реакция. У нее не было никакого права завидовать этой женщине из-за ее манеры держаться и ее сексуальности, но в течение обеда она все больше подмечала увлеченность Чака стройной миссис Джеймсон. Старые привычки умирали с трудом, и Лиза все еще чувствовала себя очень скованно в обществе мужчин и сомневалась в себе. И эта неловкость еще более усилилась, когда Тедди предложил оставить пустые тарелки и испачканные салфетки и перейти на палубу «Атлантик». Работа должна была начаться утром, а этот вечер и ночь были отданы развлечениям. Чак всецело одобрял эту идею и совершенно не обращал внимания на состояние Лизы.

Другая палуба под названием «Бермудский Треугольник» была весьма причудлива со своими розовыми плитками, которыми был выложен пол, и лимонно-зелеными неоновыми лампами. Лиза была ошеломлена и громким пульсирующим ритмом поп-музыки, и клубами дыма, струящегося с потолка. Стив проталкивался впереди, расчищая дорогу к сдвоенному столику у стены. Случайно так вышло или нет, но Чак оказался рядом с Харланом, Мэгги со Стивом, а Лиза — с фотографами и Джилл.

Когда Мэгги снова вытащила свои длинные сигареты, ее бывший муж не обратил на это внимания. Здесь было уже достаточно накурено, и дым плавал в воздухе слоями. Когда музыка поутихла и перестала отдаваться в голове Лизы, она увидела, как Чак наклонился к Мэгги и что-то ей говорит. Красивая блондинка слушала очаровательного мужчину. Они составляли прекрасную пару.

Никаких обязательств, сказала она Чаку перед круизом. Лиза проклинала себя за это предложение. Как может он не чувствовать признательности? Кроме всего прочего, он был здесь ее гостем, но совершенно забыл про нее, чтобы заняться бывшей женой их благодетеля. И какая разница, что Мэгги Джеймсон была так привлекательна? Лиза огорченно вздохнула.

Тут принесли выпивку. Лиза налила себе воды и увидела, что Харлан сделал то же самое, но другие были настроены иначе. Неожиданно такая домашняя на вид Джилл Макдоуэдл, с ее толстыми бифокальными очками и обширным бюстом, вытащила Мо на танцевальную площадку плясать шимми. Мэгги отшвырнула свою сигарету и призывно махала рукой Харлану из толпы танцующих. Смеясь, он отрицательно покачал головой. Чак, наоборот, был только рад ей услужить. И Мэгги с готовностью положила руку на плечо партнера. Харлан смотрел, как они двигаются в танце, и его улыбка угасла. Лиза не могла смотреть на это. Прокуренный воздух стал щипать глаза, и она мысленно прокляла собственную слезливость.

Заиграла тихая спокойная музыка, и Лиза тут же услышала голос Харлана, который перегнулся через стол, воскликнув:

— Ну, с этим и я смогу справиться, как вы, Лиза?

И предложил ей руку. После секундного замешательства она подала ему руку.

Музыка была приятная, очень лирическая, под которую хотелось скользить в объятиях партнера. Харлан легко поддерживал ее. Он был на удивление хорошим танцором, что редкость среди рослых мужчин, но Лиза этого не заметила. Он была занята тем, что высматривала среди танцующих Чака и Мэгги. Однако он уже сидели за столиком, причем смотрел он не на ее партнера, а прямо на нее, красивое его лицо было каким-то застывшим. Лиза ощутила удовольствие, которое развеяло мрачные мысли. Чак ревнует к Харлану Джеймсону? Вот это здорово! Ну, может быть и так, но этого было более чем достаточно, чтобы она ему улыбнулась.

— Лиза, я здесь.

Она смутилась, догадавшись, что он заметил ее бестактное поведение. Харлан кажется, не был задет ее рассеянностью но обрадовался, завладев наконец ее вниманием. Он увлек ее в танце глубже толпу, и она потеряла Чака из виду.

— Вы успокоились?

Это был скорее не вопрос, а утверждение.

— Я, думаю, устала. Это был очень долгий день.

— Так положите голову мне на плечо и ни о чем не беспокойтесь. Уверяю вас, вам будет удобно.

С этими словами Харлан крепче обнял ее за талию и привлек к себе. Когда она попробовала воспротивиться, его рука легла ей на затылок и пригнула голову к широкому плечу. Несколько сбивчивых шагов — и они снова вошли в ритм танца, но уже сблизившись гораздо теснее. Рядом с Харланом у Лизы возникло ощущение надежности, которое было очень приятным. Она послушно закрыла глаза и позволила ему вести ее в танце.

Когда снова зазвучала быстрая мелодия, Харлан продолжал вести ее в том же медленном ритме. Он был человеком, который движется в своем собственном темпе, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Заключенная в его объятия, Лиза подчинялась, следуя тому внутреннему ритму, который слышала только она одна. Это был стук его сердца, частота его дыхания, прикосновение его рук. Все прочее пропало, перестало существовать на этот короткий отрезок времени, в котором жила сейчас Лиза Рейнольдс.

— Эй, — сказал он у нее над ухом. — Я полагаю, что мы не попадаем в такт ни с кем из танцующих.

Лиза улыбнулась, не открывая глаз.

— Может быть, это они не попадают в такт с нами.

Его рука дрогнула. Лиза подняла голову и взглянула ему в лицо. В его голубых глазах отражались вспышки неона. Он улыбался — уголки губ чуть изогнулись. Губы у него были красивые, четко очерченные, чувственные. Завороженная блеском его глаз, Лиза подумала — так ли сладки его поцелуи, как обещают эти губы? Харлан сначала замедлил движение, потом остановился совсем. Лиза вдруг поняла, как они должны были выглядеть посреди энергично двигающихся танцоров, — обнявшиеся как любовники. И тут внезапная мысль мелькнула в ее затуманенном мозгу — Чак видит все это.

Лиза вскинула голову, обведя все вокруг взглядом внезапно разбуженного лунатика. Харлан отпустил ее, и она шагнула назад, отстраняясь, разрывая внезапно возникшую между ними связь. Видя ее смущение, Харлан без лишних слов повел Лизу назад к их столику, где Чак стоял за ее креслом с мрачным видом. Прежде чем он смог заговорить, она потянулась за своей сумочкой.

— Я иду спать, — заявила она с вымученной улыбкой.

— Да ты что, Лиза, — воскликнула Джилл. — Не ломай веселье.

— Боюсь, что иначе сломаюсь я.

— Я пойду с тобой.

Властное утверждение Чака было бы приятно ей в любой другой момент. Но именно сегодня вечером она была слишком взволнована, утомлена и переполнена впечатлениями, чтобы наградить его чем-то большим, чем простая благодарность за то, что он ее проводит.