– Вот это да! – обрадовался Ледрю. – Да ведь это же сенсация! Только меня удивляет несколько непривычное сочетание русских и корсиканцев. Насколько я знаю, раньше они никогда не сотрудничали друг с другом.

– В данном случае я скорее поставил бы на русских, – сказал Гранье. – У корсиканцев несколько другой стиль.

– Да и в отеле, насколько мне известно, нет корсиканцев, – согласился Ксавье. – А вот русских навалом. Ещё меня настораживают странные отношения Оболенского и фиктивной Стефании. Я видел как они дрались около озера, затем прибежали трое русских – Ерофеев, Большеухов и Драчинский. Они набросились на рокера, оглушили его и ушли вместе с подставной принцессой.

– Может быть, за настоящей принцессой охотятся конкурирующие группировки русской мафии? – предположил инспектор. – То есть Алекс принадлежит к одной группировке, а эта троица – к другой? Или вначале они были все заодно, а потом Оболенский решил играть по своим правилам и изза этого поссорился со своей сообщницей? Впрочем, гадать не имеет смысла. Я придумал, как мы сможем установить истину.

– И как же? – поинтересовался папарацци.

– Мы запрём их всех вместе в тренажёрном зале, – объяснил Гранье. – Троих русских, рокера, лжеСтефанию и графиню МотерсидеБелей.

– Постойте! – возразил Ледрю. – Вы же собирались использовать Оболенского в качестве приманки для убийцы, так что вы не можете запереть его вместе со всеми. Так убийца, чего доброго, их всех угробит. И зачем помещать туда графиню? Она же не имеет отношения к русским.

– Но она жена Пьера Большеухова, – сказал инспектор. – К тому же я надеюсь, что она проговорится ещё об одном преступлении.

– Что вы имеете в виду?

– Как что? – пожал плечами инспектор. – Я хочу узнать, кого и как она угробила в своей машине, чтобы инсценировать собственную смерть.

– Помоему вы забыли, что Большеухов совсем недавно сделал попытку придушить свою дорогую жёнушку, – заметил Ксавье. – Если вы запрёте их вместе, то, скорее всего, получите, как минимум, ещё один труп. Кроме того, с чего это вам взбрело в голову запирать их в тренажёрном зале? Там же полно всяких железяк – штанги, гантели. С таким подручным материалом они уж точно поубивают друг друга!

– Если я запру их всех в одном номере, они почувствуют подвох, – объяснил Гранье. – А так я скажу, что перевожу их в тренажёрный зал в интересах следствия, чтобы полностью изолировать их от контактов с другими свидетелями. А чтобы они друг друга не поубивали, я их всех прикую наручниками к тренажёрам на приличном расстоянии друг от друга и позабочусь, чтобы в пределах их досягаемости не валялись гантели и диски от штанг.

– Впервые в жизни слышу такой бред, – покачал головой репортёр. – Вопервых, это совершенно противозаконно, а, вовторых, с чего вы взяли, что они станут обсуждать свои планы относительно покушения на Стефанию?

– Я заставлю их это сделать, – ухмыльнулся инспектор. – Русская мафия совершилатаки прокол. У одного из этих парней истёк срок шенгенской визы. Егото мы и используем.

– А что с Оболенским? Вы всётаки решили приковать его к тренажёру его вместе со всеми?

– К сожалению, не получится, – расстроенно сказал Гранье. – Он нам нужен для другого. А жаль…

– Чего вам жаль? – не понял Ледрю.

– Этот рокер ведь тоже пытался прикончить графиню, – объяснил полицейский. – Представляете, что творилось бы в тренажёрном зале, если бы мы запихнули туда ещё и Алекса Оболенского?

– Бьюсь об заклад, что вы получаете от всего этого какоето извращённое удовольствие, – заметил Ксавье. – У меня создаётся странное впечатление, что возможность понаблюдать за скандалом вас привлекает не меньше, чем перспектива раскрыть заговор против династии Гримальди.

– Должен же я получать удовольствие от работы, – пожал плечами инспектор. – Вы не представляете, как скучно служить в провинции, где никогда ничего не происходит. Кстати, ещё один факт, который сможет вас заинтересовать. Представляете, Оболенский попросил меня срочно достать для него дюжину перчаток для разделки рыбы. Вроде бы с их помощью он намерен поймать убийцу. Как вы думаете, что он собирается с ними делать?

– Дюжину перчаток для разделки рыбы? – недоверчиво переспросил репортёр. – Он что, собирается открыть небольшой рыбзавод?

– Любопытно, да? – задумчиво произнёс полицейский.

– А он, случайно, наркотиками не балуется? – поинтересовался Ледрю.

– Не похоже, – ответил Гранье.

– И вы собираетесь купить ему эти перчатки? – спросил Ксавье.

– Конечно, – пожал плечами инспектор. – Я уже послал за ними своего человека. Неужели вам самому не любопытно узнать, что из этого получится?

– Любопытство сгубило кошку, – заметил репортёр. – Но в целом мне нравится стиль вашей работы.

* * *

– Не представляю, как я мог позабыть, что у меня кончается виза, – опустив глаза, как не сделавший домашнее задание школьник, промямлил Влад Драчинский. – Мне так понравилась ваша страна, что я потерял счёт времени, совсем как Рип Ван Винкль.

– Ах, ты забыл, – усмехнулся Гранье. – Ну ничего, за двадцать пять лет, которые ты проведёшь в тюрьме, у тебя будет время для того, чтобы многое вспомнить.

– Двадцать пять лет в тюрьме? – не веря своим ушам, повторил поэт. – За то, что у меня просрочена виза?

– Пять лет за визу и двадцать лет за участие в террористическом заговоре и попытку покушения на принцессу Стефанию де Монако! – яростно проревел инспектор.

Ему нравилась роль "плохого" полицейского.

– Что? – спросил Влад, чувствуя, как его тело покрывается липким холодным потом. – Какой террористический заговор? Какое покушение?

– Не прикидывайся идиотом! Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю! – состроил страшную рожу Гранье. – В полицию Монако позвонили и предупредили о ваших преступных намерениях.

Ничего не понимающий Драчинский тупо уставился на инспектора.

"Здесь что, уже как в Америке, даже лёгкий флирт с женщиной рассматривается, как сексуальное домогательство и считается уголовным преступлением?" – с ужасом подумал он. "Но ведь этот тип обвиняет нас в терроризме, а не в сексуальном домогательстве. И как только он додумался до такого?"

"Всё, он сломался", возликовал в душе Гранье, увидев растерянность и страх, написанные на лице поэта.

– Уведите его и заприте вместе с остальными террористами! – приказал он сержанту Леруа.

* * *

– Вы что, спятили? Как вы смеете? Вы хоть понимаете, что вы делаете? Всётаки мы находимся в цивилизованной Европе, а не в застенках сталинского Гулага, – возмущённо кричала графиня МотерсидеБелей, пока инспектор Гранье с помощью дюжего полицейского приковывал её наручниками к аппарату для развития ягодичных мышц.

– Именно так мы и поступаем с убийцами и террористами, – сурово сказал инспектор.

– Что? – переспросила Жозефина. – О чём вы говорите?

Сержант Леруа тем временем пристёгивал совершенно деморализованного Драчинского к стойке для вытяжки позвоночника.

– О том, что вы убили Марию Анжелу Маззини и инсценировали свою смерть, чтобы принять участие в организованном вашим мужем покушении на Стефанию де Монако, – объяснил Гранье.

– Я собиралась покушаться на Стефанию? – возмутилась графиня. – Да как вы смеете? Стоило мне услышать о том, что он замышляет, как я приложила все силы, чтобы спасти принцессу!

– Неужели он собирался меня убить? – вмешалась Лили. – А казался таким симпатичным. Вот бы не подумала!

Пьер Большеухов, ещё не пришедший в себя после воскрешения супруги и приёма избыточного количества коньяка недоверчиво воззрился на Жозефину.

– Нука повтори, что ты сказала! Да что ты такое несёшь? – растерянно спросил он. – Что я замышлял? И вообще, что ты можешь знать о моих планах?

– Вы спятили! – гневно посмотрел на инспектора Харитон. – Вы что, всерьёз обвиняете нас в терроризме?