Я попросил инспектора доставить мне дюжину перчаток для разделки рыбы, тонкую проволоку, вязальный крючок, шейный платок и просторную рубашку с длинными рукавами. Получив всё это, я с помощью проволоки и вязального крючка сделал себе из перчаток нечто вроде очень тонкой кольчуги, воротник которой полностью закрывал горло. Кольчугу я скрыл под рубашкой и шейным платком, так что скользящий удар ножом, которым убийца пытался перерезать мне горло, не причинил мне никакого вреда. Пробить перчатку мог бы только очень резкий и сильный удар узким лезвием, но я рассчитывал на то, что убийца, как и в предыдущих случаях, нанесёт именно режущий удар.

– Вот это да! – восхитился Эжен. – Я бы до такого в жизни не додумался.

– А зачем Грегуару потребовалось убивать Луиджи и Ивон? – спросила графиня.

– Помоему, как раз об этом и собирается рассказать инспектор Гранье, – ответил Предсмертный кошмар.

* * *

– Дамы и господа! – провозгласил инспектор Гранье. – Не в моих правилах давать интервью журналистам, но сегодня я сделаю исключение, поскольку за истекшие сутки мне удалось обезвредить двух опасных преступников – Луку Фавроля, на счету которого восемь человеческих жизней и Грегуара Шартье, зарезавшего Луиджи Манчини и Ивон Карпентье.

После того, как я сделаю своё заявление, миф о проклятье, лежащем на Пике Дьявола, развеется навсегда. Несчастные случаи и самоубийство прежнего хозяина отеля не имели ничего общего с проклятием или проделками нечистой силы.

Всё началось после того, как несколько лет назад во время грозы молния убила молодожёнов, укрывшихся под скалой. Эта смерть произвела тяжёлое впечатление на туристов. Поползли слухи о том, что Пик Дьявола – место нечистое.

Именно тогда у Луки Фавроля, компаньона прежнего хозяина этого отеля Анри Шартье, возникла идея о том, как заполучить отель в своё распоряжение. Для этого было бы достаточно разорить Шартье и по дешёвке выкупить его пай, во много раз превышающий по стоимости пай самого Луки. Чтобы разорить компаньона, следовало сделать так, чтобы туристы перестали останавливаться в их отеле.

Именно тогда и началась череда несчастных случаев, происходивших, как правило, в полнолуние, ведь именно в полнолуние нечистая сила, по преданиям, становится особенно активной.

Лука был умён и хитёр. Он действовал так, что полиция не могла его заподозрить. Единственное, в чём он не мог себе отказать – это в маленьких сувенирах, которые он оставлял себе в память о своих жертвах – крошечных прядках волос, срезанных у них с головы.

Однако Анри оказался умнее полиции. Он не верил в нечистую силу. После того, как Фавроль предложил ему продать свой пай в ставшем совершенно убыточном деле, Шартье принялся следить за ним. В конце концов, Анри пригласил его к себе и напрямую высказал ему все свои подозрения, сказав, что ни при каких обстоятельствах не продаст свой пай, по крайней мере ему.

Лука притворился, что не понимает, в чём дело. Он попытался успокоить компаньона, уверяя его, что все его подозрения – всего лишь плод разгулявшегося воображения. Во время разговора Шартье сидел в кресле. Фавроль, расхаживал по комнате, жестикулируя и уверяя партнёра в своей невиновности. В какойто момент он зашёл за спину Анри и, обхватив его горло согнутой в локте рукой, пережал его сонные артерии. Шартье ничего не мог сделать. Через несколько секунд он отключился и заснул. Фавролю хватило двух минут, чтобы повесить своего компаньона на шнуре от портьеры.

На теле Анри не осталось следов борьбы. Полиция расценила его смерть, как типичный случай самоубийства.

Грегуар, сын Шартье, в то время служил в армии. Приехав на похороны отца, он узнал об отчаянном положении отеля и с радостью продал полученный по наследству пай отца Луке Фавролю.

После этого несчастные случаи прекратились. Фавроль предложил турагенствам очень выгодные условия, и постепенно его дела стали налаживаться. Отслужившему в армии Грегуару он, в память о его отце, предложил место консьержа. Грегуар с радостью согласился.

Однако вскоре Грегуар заподозрил, что тут чтото не чисто. Его отец был ревностным католиком, и, считая самоубийство самым тяжким грехом, он ни за что на свете не совершил бы его.

Шартье начал следить за Фавролем, и в конце концов, ему удалось подглядеть, как по полнолуниям тот вынимает из тайника под полом ларец с прядками волос. Фавроль, у которого к тому времени на почве угрызений совести и прогрессирующего алкоголизма появились признаки психического расстройства, разговаривал с луной, считая, что убийства он совершил, подчиняясь ей приказам. И тогда Грегуар решил отплатить убийце своего отца той же монетой – сначала разорить его, а потом сделать так, чтобы он сел в тюрьму за убийства, которых не совершал.

Тем временем Лука Фавроль заплатил кому следует за то, чтобы в журнале "Горячие новости" появилась статья о том, что в его отеле собирается остановиться принцесса Стефания. Это известие должно было привлечь огромное количество туристов. Так и случилось бы, если не эти ужасные убийства. Грегуар Шартье сделал так, что Пик Дьявола в очередной раз подтвердил свою дурную славу. Консьерж выбрал своими жертвами Луиджи Манчини и Ивон Карпентье чисто случайно. К сожалению, они просто оказались не в том месте и не в то время.

Окровавленный нож Шартье спрятал в комнату Фавроля, а локоны жертв подложил хозяину в карман. В данный момент Фавроль и Шартье полностью сознались в совершённых ими преступлениях. А теперь я готов ответить на любые вопросы представителей прессы.

* * *

– Невероятная история, – покачал головой Большеухов. – Тото мне казалось странным, что принцесса выбрала для отдыха подобное место.

– Вот что значит доверять непроверенным слухам, – вздохнул Харитон. – Пожалуй, придётся нанять другого частного детектива.

– Зачем? – с подозрением взглянул на него Пьер.

– Как зачем? А ваше пари? – сказал Ерофеев. – Мы ведь так и не выполнили нашу основную задачу!

В глазах Большеухова отразилась тоска загнанного зверя.

– А может хватит? – жалобно попросил он. – Изза твоей дурацкой затеи нас и так уже обвинили в терроризме и связях с корсиканскими сепаратистами. Не могли бы мы проявлять свой патриотизм более безопасным образом?

– Струсил, старый жиртрест! – презрительно усмехнулся Влад. – Между прочим, кто вышел из игры, тот проиграл.

– Нет, всётаки надо было сдать его в полицию, – скрипнул зубами Пьер.

– Что ж, как хочешь, – пожал плечами Ерофеев. – Ты свободный человек. В конце концов, ты всегда можешь вернуться обратно к своей любимой жене. Может быть она даже изменит своё завещание. Ну так как, ты с нами или сам по себе?

– Я с вами, – вздохнул Большеухов. – Но только по одной причине.

– По какой же? – поинтересовался Харитон.

– Я сделаю всё, чтобы этот проклятый графоман больше никогда в жизни не писал стихов! – ответил Пьер.

[1] Merde – дерьмо (франц.).

[2] Хичхайкер – человек, голосующий на дороге, путешествующий автостопом.

[3] Эти ужасные русские! Они невыносимы! (франц.).

[4] Дорогой друг (франц.).

[5] Извините, пожалуйста! Я очень сожалею о случившемся (франц.).

[6] Извините меня, я не говорю пофранцузски (нем.).