— Эй! Погоди, приятель! — он поспешил вслед за деликатесами.

Тинкет тихо выругался. Всегда так: трудишься, не покладая сил, несешь людям свет и радость, воскрешаешь детскую веру в чудо... А выясняется, что нужны им только креветки. Он глянул на Томку. Девушка оторопело таращилась на карту, будто и в самом деле увидела ее впервые в жизни.

— Отлично держишься, — шепнул Тинкет. — Молодец. Только не переигрывай.

— Я не...

Томка обернулась, ища взглядом карлика. Но тот исчез вместе с Пьеро; не было в зале и графини. Томка замотала головой. Не может быть, чтобы ей померещилось. У нее, конечно, богатое воображение, но не до такой же степени!

— Ты видел? — громким шепотом спросила девушка. — Он здесь!

— Кто? — растерялся Тинкет. — А! Нашла бородатую мошенницу? Она все-таки пришла?

— Нет! Здесь он! Карлик из Театра Ужасов. Как его... доктор Калигари.

— Правда? И где он?

— Вышел куда-то...

— Ничего, — утешил ее Тинкет. — Еще вернется. Спросишь его про ту афишу?

Томка совсем не успокоилась. Думала она о том, как бы поскорее убраться с этой вечеринки. А задавать карлику какие-либо вопросы у нее и в мыслях не было. Легче снова прыгнуть с неисправным парашютом, чем подойти к карлику ближе, чем на пятьдесят шагов.

— Я...

— Поговорим позже, — сказал Тинкет. — Нас не должны долго видеть вместе.

И галантно поклонившись, как совершенно чужому человеку, он исчез среди гостей. Томка осталась стоять. И что теперь делать? Уйти нельзя, а оставаться — нарываться на новую встречу с карликом. Томка понятия не имела, почему ей так страшно от одного его вида. Но искать ответ на этот вопрос не было ни малейшего желания — при всем ее любопытстве.

Томка топталась на месте, кусая губы и заламывая руки, точно позировала для статуи музы Нерешительности. Одиночество ее, впрочем, было не долгим — к девушке подошла Винченца.

И судя по тому, как сияло лицо официантки, она только что выиграла в лотерею.

— Вот вы где! — заявила Винченца, как Холмс при виде Мориарти.

— Да? — Томка постаралась придать лицу строгое выражение.

— Вас все ищут! С ног уже сбились!

— Ищут? Кто?

Единственной мыслью было то, что ищет ее жуткий карлик в маске. Внутри все похолодело, словно она за раз съела пять порций мороженого.

— Каппети, конечно! Он там рвет и мечет.

— Из-за меня?!

— Ага, — ухмыльнулась вампирша. — Там ваша псина учинила какой-то разгром и сбежала. Каппети грозился шкуру спустить...

— Видите?! Нет! Вы видите?!

Распорядитель Каппети громко пыхтел, размахивая трезубцем. Бутафорские рога тряслись — того и гляди отвалятся. Доброе, в сущности, лицо сейчас наводило на мысли о царе гуннов Аттиле.

— Вижу, — сказала Томка. Не притворяться же слепой, в самом деле.

Комната, в которой они оставили Снуппи, выглядела так, будто арабские террористы собирали здесь бомбу, да что-то у них не заладилось со взрывателем. Даже не верилось, что всего одна собака способна учинить такой разгром. Сложно сказать, что именно пес порушил, поскольку порушил он все. Умудрился даже отгрызть ножку у стула и опрокинуть шкаф.

Девушка подняла с пола клетчатую тряпку и на глаза навернулись слезы. Томка не была излишне сентиментальной и за вещи не цеплялась. Но это же были ее любимые, а главное — единственные, джинсы! Вся прочая одежда пропала вместе с чемоданом. Сейчас последние штаны выглядели так, будто они побывали у портного-маньяка и тот долго пытал их ножницами. Остались лишь жалкие лохмотья.

Теперь ей даже на улицу не выйти! Костюм официантки-вампира уместен на закрытом приеме, но появляться в таком виде снаружи и неприлично, и, главное, холодно.

— А потом она сбежала! — продолжал кричать Каппети. —

Я услышал грохот, открыл дверь... И тут он как выскочит!

— Вы его поймали?

— Я?! — Каппети сглотнул. — Я похож на укротителя, да?

Томка промолчала. Сложно ответить на такой вопрос — с официантами Каппети обращался именно как умелый дрессировщик. Можно не сомневаться: по одному взмаху его трезубца они прыгали через горящие обручи. Но одно дело официанты, и совсем другое — Снуппи в ярости. От него и в спокойном состоянии шарахались люди.

— Теперь ваша собака носится по дому! А если она нападет на кого-нибудь из гостей? Представляете, что напишут в газетах? Сару-Джессику Паркер укусила бешеная собака! А потом она набросится на синьору графиню, так?

— Сара-Джессика Паркер? — тупо спросила Томка. Она подозревала, что голливудская звезда со странностями, но не до такой же степени?

Застонав, распорядитель дернул себя за мефистофельскую бородку, оторвал ее и в сердцах отшвырнул в угол. Судя по цвету лица, давление его шло на мировой рекорд.

— Это катастрофа! Ваша псина перевернет весь дом!

— Мне очень жаль, — виновато сказала Томка.

— Жаль! — вскричал Каппети. — Только послушайте: ей жаль!

— А чем я могу помочь?

— Она спрашивает! Это ваша собака, вы должны немедленно ее найти, и чтобы духу ее в этом доме не было!

Томка могла бы возразить, что на самом деле это не ее собака. Что псину ей подбросила одна обманщица и воровка. Но объяснение заняло бы слишком много времени. К тому же, и тут ничего не попишешь, это она ввела пса в дом графини. Собаки не в ответе за своих хозяев, а вот Томка за Снуппи в ответе — такой вот поворот.

— Куда он убежал?

— Туда, — трезубцем Каппети указал вглубь коридора. — Немедленно ею займитесь!

— А вы разве не пойдете?

— Нет у меня времени! Сейчас приедет Сара-Джессика Паркер, а еще не готовы сырные канапе!

И распорядитель удалился. Томка осталась стоять, держа в руках нечто клетчатое, что когда-то было ее джинсами. Где-то минуты через три она скомкала их и с яростью отшвырнула в дальний угол комнаты. Ну, попадись он ей...

Но найти собаку оказалось не просто. Даже снаружи палаццо графини впечатляло размерами, внутри же казалось бесконечным. Причиной этой иллюзии, скорее всего, были зеркала; это они зрительно увеличивали расстояние, превращая палаццо в некое подобие лабиринта. А зеркала в доме графини были повсюду — даже в чулане для швабр. Наследие славного прошлого, когда муранские зеркала ценились дороже золота. Дешевле было заказать свой портрет Рафаэлю, чем купить зеркало соответствующих размеров. Позже, когда французы узнали секрет изготовления амальгамы, они упали в цене. Но, говорят, ни одно французское зеркало не сравнится с настоящим венецианским. Мастера с острова Мурано знали некий секрет, который и делал их работу по-настоящему волшебной.

Томка долго ходила по пыльным коридорам, заглядывала в многочисленные комнаты и залы и картинные галереи, спускалась и поднималась по лестницам — все без толку. Похоже, ей суждено было блуждать здесь до конца дней своих. А лет через сто кто-нибудь найдет ее пожелтевшие кости аккурат под утерянным шедевром Тициана. Но когда Томка окончательно отчаялась и решила, что никогда не найдет гадкого пса, до уха донеслись весьма подозрительные звуки.

Девушка остановилась. Звуки раздавались из-за приоткрытой двери одной из комнат. Из тысячи голосов Томка узнала бы этот голос... Снуппи! Ни одно другое живое существо не способно одновременно хрипеть, пыхтеть и булькать как старая кофеварка.

Прокравшись на цыпочках, девушка заглянула в комнату. Пес сидел посреди зала и таращился в огромное старинное зеркало с таким видом, словно впервые увидел собственное отражение. И увиденное потрясло Снуппи до глубины души. Пес так и этак поворачивал голову, чтобы посмотреть на себя то одним, то другим глазом — двумя сразу не получалось.

Ступая тихо, как мышь в кошачьем питомнике, девушка подкралась к собаке. Не хватало еще спугнуть мерзкую тварь и опять искать ее по всему дому. И лишь когда от пса ее отделяло полшага, Томка решилась заговорить.

— Ага, — язвительно процедила она. — Вот ты где...

Снуппи хрюкнул в ответ — мол, проходи, раз пришла. Томка тут же схватила пса за ошейник. Прошло то время, когда она боялась к нему приближаться.