Но Джинни так просто и примитивно не обмануть. Она увёртывается от бладжеров, а хруст далеко за её спиной свидетельствовал, что Пикс и Кут снесли башки Крэббу и Гойлу перехваченными с лёту бладжерами, прикрыв рывок своего ловца. Но Малфой не отстаёт! Ветер свистит в ушах, краски мелькают цветными размазанными полосами, шум ревущего стадиона уже почти не воспринимаешь! Какими заклинаниями заставили его полено не отставать от «Молнии»? Уже давно в Британской Лиге квиддича обсуждается вопрос о том, что обе команды должны выступать на мётлах одинаковой модели и модификации, индивидуальных, да, но одинаковых по тактико-техническим характеристикам. Не об этом сейчас надо думать, Джинни! Малфой почти догнал тебя и, кажется, попытался пихнуть рукой в сторону. Промахнулся, слава Мерлину! И вот он золотой мячик! Ещё чуть — чуть!
— Рыжая! Почему Кэрроу не стало интересно, на чьей именно метле ты сейчас летишь?
— Отвяжись… урод!
А вот и запланированная гадость Слизеринцев. Несколько дементоров внезапно появляются на границе стадиона, по направлению полёта снитча и двух ловцов. Отработанным на тренировках до автоматизма движением Джиневра выхватывает свою волшебную палочку и посылает Буцефала им навстречу. Этой пары секунд и вспышки света хватило, чтобы мячик нырнул куда-то вниз и исчез из поля зрения. Малфой тоже вильнул в сторону от дементоров, но заложив сальто, рванул вниз, исполняя явно отработанный на тренировке манёвр, согласованный по времени, цели и месту с появлением дементоров. Джиневра с руганью, перекувыркнувшись в воздухе, ныряет за ним, опаздывая теперь уже на половину корпуса. Но команда как всегда приходит ей на помощь очень своевременно. Глухой удар, а затем и треск костей черепа Малфоя — это свидетельство исключительной меткости Джимми и Риччи, давшей возможность Джиневре уже без помех, под крики зрителей, немного повыделываться, поиграть в кошки-мышки, красиво схватить свою трепещущую золотую птичку.
Аплодисменты, шум, гам, грохот сопровождают её круг почёта по стадиону с высоко поднятой рукой, с зажатым в ладошке маленьким дрожащим золотым мячиком. Её Патронус и эскадрильи летучих мышей сопровождают двигающуюся победным клином Гриффиндорскую команду. Рыжие волосы развеваются на ветру, пылая огнём в лучах поднявшегося почти, что в зенит солнца! Победа! Первый матч кубка сезона 1997/1998 года за нами! Какое это удовольствие, смотреть смело, прямо в чёрные безжизненные глаза Северуса Снегга, получая после матча призы для самых отличившихся игроков обеих команд! Но что это? Северус… слегка улыбается? Нет… показалось…
Праздник Победы начался на поле, продолжился в раздевалке команды, где все орали и прыгали от восторга, как будто выиграли финал или замочили Волан-де-Морта. Продолжение карнавала неизбежно последует в общей гостиной факультета, а пока, Джинни стоит в душе одна, потоки горячей воды обнимают её тело. Она голосом управляет температурой и напором, держась руками за изящные ручки на мраморных стенах. Её тело расслабленно, она получает неимоверное удовольствие от контрастного душа, все сильнее и сильнее, а теперь чуть слабее, изменим наклон, пошлём струю туда, о Мерлин, как это приятно. Давно уже я не была в Ванной комнате старост с Гарри и Гермионой…
Нажим сильнее и слабее. Как приятно! Но что это? Кто-то очень горячий и сильный проник в душ и чувственно обнял её сзади. Его сильные руки обхватили её за талию и сильно прижали к себе. Рывок, освобождение от захвата, удар ребром ладони под рёбра, а затем по шее, и это… Невилл. Негодяй! Несмотря на боль и искры из глаз он почти не расцепил захвата, а через секунды только ещё сильнее прижал её. Но теперь к холодному мрамору стены, по которому текут, бегут бурным потоком струи горячей воды. Какой удивительный контраст! Невилл… ты законченная скотина…
— Долгопупс! Что это значит? — Шепчет уже она, пока её командир в намокшей одежде яростно исследует её тело.
— Джинни… ты… сводишь меня с ума… я… не могу, прости…
— Невилл… это не правильно, что мы скажем Ханне… Гарри…
Но она уже не может, просто не хочет сопротивляться, просто не хочет вырываться. Как это уже так давно было. Почти два месяца. Для такой горячей штучки это довольно большой срок. Она инстинктивно наклоняется немного вперёд, прогибается кошечкой в спинке, упираясь руками в стену, нащупывая на холодном мраморе фигурные ручки. Её длинные мокрые волосы струятся по спине, он захватывает их одной рукой, слегка тянет её голову назад, на себя. А её стройные ножки уже слегка раздвигаются в стороны под напором второй напряжённой, но такой сильной руки Невилла, решительно раскрывающей её тело. Джинни закрывает глазки, тяжело и глубоко дышит, погружаясь в свои ощущения. Его горячие бёдра прижимаются к её высокой и упругой попке, а воспрявший упрямый боец, ловит уже свой снитч. Ещё секунда сладостного ожидания, теперь уже неизбежного продолжения и вот оно! Снитч пойман! Решительно и на всю глубину парень входит в неё сзади, двигается, ворочаясь в ней с рычанием, как зверь, дорвавшийся, наконец, до самой красивой и снизошедшей до него самки. Она не стоит на месте безучастной, покорившейся насильнику куклой. Джинни ритмично двигает попкой ему навстречу, меняя угол, высоту и амплитуду движений. Ротик полуоткрыт, она стонет, ахает, получая всё больше и больше удовольствия. Прогибается в спинке, больше, меньше. Его сильная рука, то тянет её за волосы назад, то отпускает немного вперёд. Весь матч по квиддичу — это сплошная прелюдия к красивому и мощному сексу! Нет никакой необходимости её ласкать, возбуждать каким-то изощрённым способом. Она уже давно готова и подсознательно желала этого. Давно желала, но не с ним…
Как достать парня занимающегося с тобой этим, когда первая волна возбуждения чуть-чуть спадает, а ты не хочешь быстро кончить? Несколькими профессиональными движениями своих мышц в преддверии пещеры чудес незаметно срываешь рост возбуждения, приближение к финалу у парня, и начинаешь его немного морально доставать…
— Как твоя рана, дорогой. Я не делаю тебе слишком больно? А вот так? Нет? А вот ещё вот так? Тоже классно? Добавить немного страсти? Огонька?
— Джинни! Молчи! Продолжай! Продолжай! Вот так… — дергает он её за волосы уже довольно больно назад, заставляя заткнуться и красиво стонать дальше.
Чёрт, явно не слезет с меня пока не прикончит… кончит. Она замечает, когда захват волос слабеет, что ещё не совсем зажившая рана от стрелы кентавра начинает кровоточить. Как замечает? Кровь на мраморном полу, небольшие, тонкие, вытягивающиеся струйки к отверстию стока на фоне бурных потоков, стекающей с их тел воды. Невилл, чёрт тебя возьми, только сегодня утром, только ради первого матча по квиддичу, милосердная мадам Помфри выпустила раненого из лазарета, а ты подлец, уже трахаешь меня в душевой Гриффиндорской раздевалки? О нет, это не Помфри милосердная, а я… так это секс из сострадания к пострадавшему герою? Не ищи себе оправдания, а прекращай играть и мучить бедного парня! Кончай! Кончайте!
Она отпускает себя и его. Возбуждение мгновенно начинает нарастать, прорывает все психологические и физические блокировки, перехлёстывает, разрушает мысленную сдерживающую плотину и сладострастно бьёт им обоим туда, в низ живота, в бёдра. Крик уже невозможно контролировать! Волны гормонов счастья вскипают в крови, на общем фоне давно кипящего адреналина. Бурный поток бьёт в неё, пульсация оружия Невилла находит сладостно-пульсирующий, сладострастный отклик её тела. В её глубине тела что-то открывается навстречу решительно скользящему оружию, касание головкой чего вызывает просто эйфорию эмоций! Голова кружится, появляется судорога в напряжённых за время сидения на амортизационной подушке метлы бёдрах, судорога схватывает голени, не расслабленные ещё после напряжённого матча, не обработанные ещё шаловливыми ручками штатного массажиста команды — Ромильды. Как пикантно голенькой лежать на своём плоском животике, на массажном столике в комнате подготовки девушек команды, когда не добившаяся любви и внимания Гарри Поттера девчонка, длинноволосая знойная брюнетка, на пару лет младше тебя, изящно и сильно массирует ладошками в волшебном массажном креме твои голени, бёдра, еще кое-что повыше и пикантнее. И ты, бессовестная, делая вид, что ничего особенного не происходит, умудряешься тихо кончить под её опытными сильными ладошками, от одной только мысли об этом… Чёрт, это уже по дядюшке Фрейду… педофилия… мать…
