Развернул машину и поехал в другую сторону — в город. Там есть огромный супермаркет со множеством разнопрофильных магазинчиков, которые работают до 23:00. Еще успеет.

Припарковал машину на своем обычном месте возле дома, достал пакет с заднего сиденья и свой пиджак. Поднял глаза. Из окна кухни в ожидании его высовывалась Наташа. Улыбнулась ему и помахала рукой. Почувствовал свою безграничную вину перед ней, но при этом настроение заметно улучшилось. В первый раз изменил ей — этому яркому согревающему солнышку, и теперь придется врать ей — всю жизнь.

— Это тебе, — Максим скромно протянул пакет, когда девушка вышла в коридор.

— Мне? — удивилась Наташа.

Макс быстро разулся и заодно снял носки — дома он предпочитает ходить босиком. А Наташа забрала у него пиджак и повесила на деревянную вешалку.

— Ты хочешь кушать? — спросила девушка, подозревая, что он поел у родителей.

— Пожалуй, нет.

Ушли в комнату, и пока Максим задумчиво раздевался, Наташа сидела на кровати и разбирала сумку.

Три оригинальные рамки для фотографий. Одна лучше другой.

— Я не смог выбрать, — пояснил парень. — Ты же любишь развешивать на стенах фотографии…

— И ты готов пожертвовать для этого свои стены?! — Наташа ласково улыбнулась.

— Для тебя — все, что угодно!

Толстая ярко-розовая ароматическая свеча.

— Ну, это, скорей, не тебе, а нам, — улыбнулся Макс. — Ты сегодня не против?

— Разве я бываю против? — Наташа взглянула на него исподлобья. Что-то она чувствовала в его поведении, какую-то напряженность… Злилась на него за то, что он шлялся неизвестно где, но старалась этого не показывать. Была рада, что он вернулся домой, и понимала, что ему очень необходимо ее спокойствие. …И подарки — бывают время от времени ни с того, ни с сего, но сегодня это особенно странно…

— Что ты натворил? — спросила она как будто в шутку, хотя этот вопрос занимал ее на полном серьезе.

— Я сам себя разочаровал, — признался мужчина грустно.

Наташа очень боялась, что если продолжит расспрашивать, то это будет выглядеть, как допрос с пристрастием. А Макс не любит, когда девушка ведет себя, словно его жена, и может из-за этого поссориться.

— Расскажешь, что случилось? — спросила она осторожно.

Мужчина смотрел на нее несколько секунд. Потом отрицательно покачал головой. Не обидится ли она на это? Все-таки он и так уже поступил с ней сегодня неуважительно, когда исчез куда-то, не предупредив…

— Ну и ладно, — махнула Наташа рукой.

Она для себя так решила: если ему плохо, то зачем напоминать ему об этом своими вопросами. Лучше просто отвлечь.

— Это тоже мне? — воскликнула она, достав из пакета плюшевого зайчика.

— Да. Это я просто не удержался: так тебя напоминает…

— Катя будет ревновать! — покачала Наташа головой.

— На, вот это тоже тебе, — спохватился Максим и протянул бархатную коробочку, которую только что достал из кармана брюк. — Это на тот случай, если Катя отнимет у тебя зайца.

Золотая цепочка с маленьким сердечком.

— Наверно, это так банально… — протянул Максим.

— Да нет уж! Меня устраивает! — рассмеялась девчонка.

Максим застегнул цепочку на ее шейке и заодно нежно поцеловал мочку ушка — Наташа вздрогнула и ощутила, как по спине вниз побежали мурашки. Девушка обернулась, обняла его.

— Спасибо! — проговорила медленно, чтобы ее благодарность не выглядела дежурной.

И она не ошиблась. Максим прочувствовал ее «спасибо» так досконально, что ему показалось, он слишком мало для нее сделал.

Зажгли новую свечу, и девчонка с радостью выключила свет. И остановилась в картинной нерешительности, как стоп-кадр фильма про любовь: молодая, красивая, в коротком белом шелковом халатике, с длинными, слегка завитыми волосами, освещенная только трепещущим огоньком. И музыка, неизменная Наташина музыка — мелодичная, глубокая, мощная.

— Иди ко мне, — Максим кокетливо ей улыбнулся, и Наташа вдруг осознала, насколько сексуальны ямочки на его щеках. С удовольствием села рядом с ним на кровать и сама начала его целовать — и в губы, и в шею, и еще ниже. И как никогда раньше драматически воспринимала прикосновения его рук.

А Максим ласкал ее как-то автоматически, без энтузиазма. Как будто выполнял по пунктикам основную программу. Даже глаза не закрывал, словно боялся отвлечься. Наташа это понимала, и Максим тоже понимал, что от Наташиного внимания его рассеянность не ускользает. Просто столько хлама в мозгах, никак не удается его выкинуть.

— Ты уверен, что хочешь? — спросила девушка абсолютно серьезно. Остановила его руку и погладила по щеке и немножко за ухом.

— Не уверен, — ответил он честно. — Просто я не знаю, как еще могу доказать, что люблю тебя.

Где-то Наташа уже слышала эти слова. Когда вспомнила, где, — улыбнулась и крепко обняла Макса за шею.

— Мне не нужны доказательства, — прошептала ему нежно. — Я верю тебе на слово!

— У меня никого нет ближе, чем ты, — признался он настолько нешуточно, что Наташа поняла — это вовсе не комплимент.

— А Катя? Ребенок, или родители — это же твоя кровь.

— Ребенок или родители — это отдельные люди, — авторитетно пояснил Максим. — А ты — половина меня.

На следующий день, в пятницу, приехали домой из школы вместе. Максим задернул шторы, установил будильник и зарылся носом в подушку. Наташа сделала музыку потише и села за его письменный стол — делать уроки под маленькой гудящей настольной лампой. Ему сегодня на работу в клуб, а Наташе кажется, что все, чего хочет Максим — это, вот как сейчас, спрятаться ото всех и побыть наедине с самим собой. Она раскрыла учебник по биологии, но ничего не читала. Впереди выходные, и, в общем-то, делать уроки сегодня нет никакой необходимости.

…Когда вышли из школьных дверей, Наташа предложила забрать Катю из садика, но Максим попросил — именно попросил — чтобы Катя сегодня еще побыла у бабушки с дедушкой. И извинился за свою просьбу, ведь он уйдет на работу, и Наташа останется дома в одиночестве…

Девушка висела над учебником, воткнув подбородок в ладошки, и наблюдала за Максимом. Он не спал. Он ворочался, как будто не мог удобно разместить свою голову на подушке. Вздыхал глубоко. Наташе самой становилось паршиво оттого, что Максиму плохо, а она даже не знает, в чем дело, не говоря уже о том, что не знает, как помочь.

Когда Максим повернулся к ней лицом, Наташа убедилась, что глаза у него открыты. Подошла, села рядом с ним на кровать, подогнув под себя ногу. Максим откинулся на спину, чтобы было удобнее смотреть на девушку. Она расчесала несколько раз ноготками его волосы… Вообще очень любит прикасаться к его волосам…

— Не можешь уснуть? — спросила его тихо. — Хочешь, выключу музыку?

Максим мотнул головой:

— Не надо, она мне не мешает.

— А что тебе мешает?

Парень не ответил.

— Макс, если ты не хочешь, чтобы я это знала, ты можешь сказать общими словами, как бы зашифровать…

— Как это?

— Ну, например, если я изменила парню, и хочу поделиться с подругой, но не хочу, чтобы меня считали изменницей, я могу сказать, что предала самого близкого друга. Тогда подруга меня утешит, но при этом она не догадается и не сможет никому рассказать о моей измене. Понимаешь, просто надо подобрать подобные по смыслу слова. А поскольку мы договорились, что будем пользоваться шифрами, то и мои слова подруга воспринимать буквально не станет и не сможет обвинить и в предательстве друга. Вот.

Максим улыбнулся и заглянул в будущее:

— А если по твоим шифрам подруга сама обо всем догадается?

— Значит, это настоящая подруга.

— Наташ, — вздохнул парень. — Я сделал большую ошибку и теперь очень об этом жалею. Вот и все.

— Так я же спец по ошибкам! — засмеялась девушка. — Об ошибках я знаю все и даже больше! Тебе непременно надо со мной поговорить!

Максим думал несколько минут, глядя мимо Наташи. А она молча ждала, нежно водя ладонью по его лицу, шее, груди.