-Скорее! – воин схватил свою валькирию за руку и они побежали низко пригибась к земле. Перед тем, как повернуть к видневшимся вдалеке шатрам, он бросил последний взгляд на городские стены и выругался сквозь зубы, глядя как поднимают решетку главного входа.

Вернувшись в лагерь, ни слушая никаких возражений, Гармон настоял на том, чтобы валькирию осмотрел походный лекарь. Вернее «настоял» – это было несколько не то слово, он просто поднял ее на руки и понес в палатку для раненых, потом передумал и повернул в сторону родительских шатров. И как не старалась девушка с ним поговорить – все было бесполезно. Как только они приблизились к графским покоям , их обступили военные министры. Гармон холодно и четко обрисовал ситуацию, которую они впрочем и так имели возможность наблюдать в свои подзорные трубы и монокли:

-Фирцы в городе. Командование первой атакой закончено. Битва завершена поражением. Согласно сигналу отступления выживщие из порученного мне отряда достигли места расположения войск. Теперь оставьте меня в покое и разыщите моего отца. Это его чертова война!!! Перестань щипаться!

-Я прекрасно себя чувствую! Мне нужно тебе кое-что сказать. Да послушай же ты!

Гармон только поудобнее перехватил свою слишком говорливую, на его взгляд, ношу и продолжил путь, широко шагая между людьми, не обращая на них никакого внимания.

-Разойдитесь! У меня раненый! Я сказал – найдите главнокомандующего! Что не ясно? – гаркнул он на советников, и тех, как ветром сдуло.

-Да не ранена я! Поставь меня на землю!- дрыгала ногами дева битв. - Мне нужно с тобой поговорить.

-Поставлю только перед врачом! - с этими словами он впихнул в палатку королевского лекаря возмущенную Алину.

Выглядела она, правда, не настолько прекрасно как уверяла, замазанная сажей, в искореженных местами латах, в порваной голубой тунике, которая сплошь была покрыта засохшей коричневой кровью, без шлема, потерянного где-то на поле битвы, с рассыпавшимися по плечам спутанными волосами. Придворный лекарь сразу же уложил сверкавшую глазами сердитую фурию на кушетку и жестом приказал Гармону удалиться.

Тот вышел, задернув за собой полог, пройдя в свой шатер, охраны у которого, по его собственному приказанию, не стояло. Он отстегнул тяжелый шлем, бросив его куда-то в угол, и уселся прямо на землю, покрытую ковром. В голове гудело и страшно хотелось пить, но усталость перебарывала жажду. Он прикрыл на секунду глаза и перед глазами встал почему-то храм Создателя в Мирии, отблеск купола которого он увидел сегодня с поля битвы. Ему прямо врезалось в память это самое прекрасное здание, которое ему когда-либо приходилось видеть. Фасадом он смотрел на восток в сторону восходящего солнца, таким образом, что позолоченные купола в любое время дня сияли так, что было больно глазам.

Построенный еще пра-пра бабкой почившей королевы, храм чести Создателя поистине был шедевром архитектурного искусства. Снизу он начинался тремя кружевными порталами, уходя вверх заканчивался двумя четырехугольными колокольнями, а фасад украшал ряд статуй серого оникса всех правителей Мирии с момента ее основания. Он помнил, какие чувства охватывали его внутри – благоговение и смирение перед Создателем, так отличающиеся с его отрешенной дикой усталостью. В каждой из боковых стен был выложен огромных размеров круглый витраж, представляющий собою солнце на синем небосклоне и ровно в полдень тени от двух роз, как их называли, соединялись на белом мраморном полу храма, где и был возведен алтарь, следуя изумительной задумке архитектора. Заднюю стену образововали три старинные часовни, каждая из которых имела по пять заостренных шпилей по краям и одному в центре, увенчанному символом солнца, отлитым из драгоценного металла.

И любой путник входя в город сразу же натыкался взглядом на это великолепие, выходя на главную плошадь перед храмом на которой чуть вдалеке распологался королевский дворец, теперь оставшийся без хозяина и не уступающее по роскоши здания Ордена Солнечного света. Гармону стало жаль при мысли, что все это подлежало разрушению, но, тут же оборвал он сам себя, это еще в лучшем случае. Пока что первая битва была проиграна, теперь предстояла долгая и тяжелая осада. Он надеялся, что с Алиной ничего серьезного, и словно в ответ получил в спину удар маленького кулачка, впрочем довольно чувствительно. Валькирия, как всегда, появлялась неслышно.

-Да выслушай же меня, чертов упрямец! Видишь, я здорова. Теперь мы можем поговорить?

Гармон устало повернул голову .

-Ее здесь нет.

-О чем ты? – все еще не понимающе нахмурил он брови.

-Ават здесь нет. – валькирия опустила глаза в пол и сглотнула.

Тот молча смотрел на нее, словно сказанное либо не доходило до него, либо он не верил своим ушам.

-Ее отправили к индунам. Ребенка укрыли в селении вплоть до ее совершеннолетия. Поэтому нет никаких следов, ведь они хранители. Деревню ты...

-Молчи! – подскочил Гармон к ней, забыв про усталость. – ты не имеешь права! Я не имею права! – мигом он смешался и сжал рукоять меча, который он не отстегивал даже в лагере. – Даже ради дочери я не могу платить такую цену. Я воин. Я буду сражаться.

-Сражаться? - повторила она с горечью – Сражаться за что? Ты хочешь разрушить страну до основания твоими сражениями? Это сражение ни о чем. Да и вся война тоже. Эх вы, люди... Только умеете, что разрушать, убивать и желать. Власть – вот, что стоит за всеми вашими войнами. Это ваш выбор. Вы забываете любовь, уничтожаете живое, сминая все на своем пути, но одного вы не понимаете. Людям никогда не достичь безграничной власти, по крайней мере, той о которой вы так мечтаете. Потому что - это иллюзия, обман, ее не существует. Истинная власть, она не над другими, она над самим собой...

Но Гармон не дал ей договорить:

-Не надо мне обьснять, что дважды два четыре. Я уже не мальчик и вышел из того возраста, когда не способны принимать решение. Почему ты всегда пытаешься говорить за меня?!

-Я пытаюсь помочь не только тебе...

-Не нужны мне такие жертвоприношения! Ни мне, ни моей дочери, ни моему народу! По- крайней мере не такой ценой! Ты считаешь, я могу допустить, что моя любимая женщина жертвовала собой? Иди ты к черту, что мне без тебя потом делать, ведь я жить без тебя не смогу! Ты мысли даже не допускаешь, что я тоже тебя люблю?!

Алина задрожала и отвернулась ко входу, который она оставила открытым и теперь стояла подставив лицо ветру.

- Слишком много жизней поставлено на карту. Иногда обстоятельства сильнее нас... – тихо произнесла дева битв.

-К дьяволу такие обстоятельства!!! Я не могу выбирать между вами обееми. Вы обе огонь моей души. Мог бы – сердце пополам разорвал! – взорвался он.

Алина покачала головой и призывно протянула руку, указывая на столицу:

-Это твоя страна. Твоя дочь. Дай же им мир. Иди и приведи ее. Все будет кончено в ту же секунду. Все уже кончено... - и оборвала себя, еле слышно добавив, - теперь уже поздно бояться, выбор сделан.

- Значит крылья...? – потрясенно прошептал он и не закончил.

Она стремительно обернулась, зажимая ему рот рукой, и умоляюще заглянула в глаза.

Гармон смотрел на нее не дыша, не находя, чем еще ей возразить. Он понимал что теперь уже слишком поздно, если бы он мог повернуть время вспять! Ведь он знал, что открыв ему тайну, дева битв применившая запретную силу, остается беззащитной перед магическим равновесием. Но таков был ее выбор, она тоже была воином, и никто не мог эту железную волю переломить и заставить поменять решение.

-Селение индунов. – еще раз сглотнула валькирия и продолжила, на этот раз он уже не стал ее перебивать. – то, которое вы проезжали с Реквиемом. Вам нужно спуститься прямо в деревню, пройдя через пустыню, так быстрее, но на этот раз Дари не станет помогать. Ты должен справиться сам, над индунами властен только Создатель. Это не будет легко, я только одно могу сказать - слушай сердце, любимый, и да хранит тебя Создатель.