— Он разве у тебя?
— Сегодня же среда! — напомнила мама.
— Ах, да… Уроки французского…
Виола при этом хихикнула. А надо сказать, что мама позвонила дней за десять до события, поскольку беспокоилась о подарке. Казалось, нужен был Леночке мой подарок? Но традиции — это святое. Мне жутко захотелось сунуть ей в руку сто долларов со словами: «Сама себе что-нибудь купишь». Но я терпеливо выслушала мамины наставления. В четвертый раз, поскольку первыe она давала мне на Леночкино двадцатилетие. И какой именно косметикой пользуется моя невестка, я прекрасно знаю.
И тут… «Спроси насчет пятницы», — одними губами сказала Виола. Я не поняла: «Что спросить?» «Леночка…»
— Мама, а в пятницу Вовку тоже привезут к тебе?
— Да. Валерия Сергеевна…
Занята. Это понятно. Я не знаю, как маленький лицемер ведет себя у техдеда с бабкой, но то, что теща горя остается с внуком крайне редко… Г-м-м… Это настораживает.
Когда я положила трубку, Виола сказала:
— Итак, уроки французского. Все понятно: у нее любовник.
— Что ты говоришь! — ахнула я. — Как можно изменять Игорю! Он такой…
— Ну какой?
— Красивый, умный, добрый, заботливый… — затараторила я. — Дарит ей подарки, возит отдыхать за границу…
— И целыми днями работает. Иначе не было бы ни подарков, ни отдыха за границей. Твой брат — трудоголик, не забывай. Работа — его хобби.
— И что делать? — растерянно спросила я.
— Как что? Ведь ты же хочешь сохранить этот брак! Мы не знаем, кто Леночкин любовник и какие у них отношения. Нельзя принимать решение, обладая минимумом информации. Поэтому мы должны получить максимум.
— Как?
— Во-первых, убедиться в том, что она не посещает уроки французского. Когда я сделала дубликаты ключей, знаешь, о чем подумала?
— Нет.
— Сама посуди: где они могут встречаться? На дворе-то не лето! Зима. Если дело дошло до уроков французского, я так понимаю, что «ресторанный» период у них уже прошел. Накушались. Пришла пора интимной близости. Ха-ха! Если делают это днем, на буднях, значит, ее любовник женат.
— Почему? — тупо спросила я.
— Да потому что Игорь работает и по субботам, а Леночка еще ни разу не ангажировала твою мать на выходной! Это понятно?
— Да, — кивнула Глупая Пучеглазая Лягушка, у которой было иногда плоховато с логикой.
— Если женат, вполне может иметь жену-домохозяйку. Та сидит себе дома, и квартира занята. Или дети могут внезапно вернуться из школы. Адома чужая тетя.
— Значит…
— Она приводит его к себе. Вполне возможно. Я бы на ее месте так и сделала. Вовку к бабушке, а самой на урок французского. Игорь когда-нибудь возвращался домой без предупреждения?
— Не думаю. Он действительно много работает. И представить, что мой брат вернется домой среди бела дня… Нет, не думаю.
— Значит, Леночка почти не рискует. Игорь такой заботливый, что обязательно позвонит, если захочет вернуться домой пораньше: «Готовь ужин, дорогая, зажигай свечи, я лечу к тебе на крыльях любви!» Сегодня среда, у нас тренировка. Но в пятницу никакой тренировки нет. Мы должны туда пойти.
Я все еще не могла поверить! Пойти к Леночке, чтобы застать ее с любовником! А если она скажет, что это слесарь, который зашел починить кран?
— Вот потому и нужны дубликаты ключей, — улыбнулась Виола. — Я хочу застать их в постели. Чтобы никаких отговорок.
Но это же полное свинство! Лезть в чужую личную жизнь! Даже если это личная жизнь твоего родного брата. Нет, ятакого сделать не могла! И потом: зачем это нужно Виоле?
Но надо было знать Фиалку. В двадцатый раз это повторяю. Уж если она что-нибудь вбила себе в голову, то ни за что не отступит. Ей пришлось долго меня уговаривать, но в конце концов я сказала то, что и должна была сказать. Я сказала «да».
Забыла сообщить, что у Леночки есть машина. Ну, разумеется! Чтобы не было никаких проблем с французским языком, папа подарил ей… Я не знаю, как это называется, поскольку в машинах не разбираюсь. Что-то уродливое, глазастое, похожее на чемодан на колесах. Цвета синих чернил, в которые зарвавшийся шалун плеснул серебрянки. Цвет получился настолько яркий, что глазам больно. Так вот на этом Сияющем Безобразии и ездит моя невестка.
В пятницу, во второй половине дня, мы с Виолой поджидали ее у дома моих родителей. Леночка у них не задержалась, отвела Вовку, минут через десять выскочила из подъезда и на своем Сияющем Безобразии укатила в неизвестном направлении. У нас с Виолой ничего подобного не имелось, и мы потопали в сторону метро.
— Пока мы доедем, они как раз успеют улечься в постель, — сказала мне Виола на ушко. — Так что не переживай.
Я переживала только об одном: как переживу сегодняшний день. Ведь предстоит войти в чужую квартиру, используя украденные ключи… А если Леночка дома одна? Или ее там нет, она действительно на уроке французского? Если она внезапно войдет и застанет нас у себя в квартире? А если…
Словом, как обычно. Мучения Глупой Пучеглазой Лягушки, которая каждую секунду сомневалась даже насчет того, стоит ли ей дышать!
— Да перестань ты наконец! — возмутилась Виола. — Возьми себя в руки! Я обещала сделать из тебя человека, и я это сделаю!
Ее слова потонули в грохоте, с которым поезд подкатил к перрону. Но стоящая рядом тетенька оглянулась удивленно и почему-то зашла в другой вагон. Поистине, в Виоле было что-то демоническое!
Ехали мы молча. Она была поглощена своими расчетами, я — своими переживаниями. От метро тоже шли молча, я мысленно читала молитвы: «Хоть бы ей ошибиться. Господи, сделай так, чтобы…» Надо было попросить раньше — видимо, этот господи просто не успел выполнить мою просьбу. Или у него нет водительских прав, чтобы отогнать машину, — ведь у подъезда дома, в котором жили Игорь и Леночка, стояло Сияющее Безобразие. Если бы его там не было…
Виола толкнула меня в спину: мол, вперед! Я чуть не споткнулась. Хоть бы вахтерша нас не впустила! Но та сразу же узнала и меня, и Виолу.
— К Беловым. Сестра. Проходите.
И нажала на кнопку, которая отпирала кодовый замок.
Виола вошла первой. Я уже хотела было закричать: «Она не со мной! Не впускайте ее!» Но Виола так больно стиснула мой локоть! И крик застрял у меня в горле. А потом я просто отдалась на милость победителя. Я шла за ней, как овца на заклание. Глупая, пустоголовая овца.
Виола отперла дверь дубликатами ключей. Сначала первую. Потом вторую. Нежно повернула серебряный ключик в нижнем замке. Об этой двери заботились: петли были жирно смазаны, каждая замочная скважина ждала ключа, как истосковавшаяся невеста первой брачной ночи. Если, конечно, она выходит замуж по любви.
Повернув второй ключ, Виола прижала палец к губам и сказала мне:
— Тс-с-с!
И мы тихонько вошли. Дверь даже не скрипнула. Скажите на милость, как вы ведете себя в деликатных ситуациях? В таких, например, как эта? Вот с Сашей Беловой все понятно. Попав в неловкое положение, ей хочется зажмурить глаза и зажать ладонями уши. Чтобы оглохнуть и ослепнуть, только бы не видеть этого.
Но я чувствовала себя так, будто именно меня поймали с поличным. Ибо Виола оказалась права. Когда мы миновали дверь в большую комнату и моя подруга толкнулась в спальню Леночки и Игоря… Да, вот тут я и зажмурилась. И уши зажала.
Бедное лимонное дерево! Оно все-таки засохло! Потому что Леночке теперь было не до него. Новое хобби, похоже, затмило все прочие, оставалось уточнить насчет вегетарианства. Пока я уговаривала себя открыть глаза,— Виола откровенно смеялась.
— Нет, ты посмотри! — стонала она от смеха.
Перепуганная Леночка замерла под своим любовником. Она не сразу прошептала:
— Как… как… как:… Как ты здесь оказалась?
Разумеется, они с Виолой были незнакомы. Леночка обращалась ко мне, но, поскольку я онемела, ей отвечала Виола:
— Вопрос не в этом. А в том, что скажет твой муж.
— Я не знала, что ты такая дрянь! — крикнула Леночка, с которой наконец-то сообразило скатиться новое хобби. Разумеется, ее вопль относился ко мне. Она же не знала, кто такая Виола!
