Почти двухметрового Серегу Барышева было труднее не заметить, чем заметить. Дамочка, к которой он нагнулся, пытаясь расслышать ее сбивчивую речь, выглядела словно растерявшаяся школьница. «Мы любили дядю Степу за такую высоту…» – невольно вспомнил Алексей и усмехнулся. Нет, дамочка Барышеву готова сейчас не в любви признаться, а сковородкой его по голове треснуть. Если достанет, конечно. Ведь полпервого ночи! Дамочке, бедняжке, небось спать сейчас охота. Как и ему, Леонидову.

Алексей зевнул и громко крикнул:

– Барышев! Серега!

Тот легким движением руки смахнул с дороги дамочку и кинулся к другу:

– Леха! Привет, коммерческий! Я думал, ты уже спишь! Вот, стою и раздумываю: подняться к тебе или нет? С одной стороны, Александра с Ксюшкой небось давно спать улеглись, а с другой…

– А что с другой? – насторожился Алексей.

– А с другой – вот, – Серега кивнул куда-то в сторону, и Леонидов заметил, наконец, голые женские ноги в луже с водой, а рядом яркий целлофановый пакет в желтых подсолнухах. Лицо и плечи лежащей на асфальте женщины широкой спиной загораживал эксперт. Леонидов сообразил наконец, что у его подъезда работает опергруппа.

– Труп? – спросил он и, не удержавшись, заглянул за спину эксперту. Как всегда, сработало любопытство профессионала. Сколько он в милиции-то отработал! Тем более что Алексей опытным взглядом сразу оценил необычность этого дела.

Женщина лежала на тротуаре и была целиком одета, только ботинки и носки с нее сняты, и голые синие ноги будто нарочно опущены в лужу с водой. Шрамы на ее лице и шее Алексея крайне удивили.

– Никогда еще такого не видел! Ясно, что не бритва, но и не нож, это уж точно. Раны какие-то странные. Такое ощущение, что лезвие было тупым. И почти в миллиметр шириной, а? Он ее не резал. Бил, что ли, с размаху?

– Давил, – поднял голову эксперт. – На последней стадии прижал к земле и этим металлическим предметом давил на шею до тех пор, пока жертва не перестала дышать. А вы, молодой человек, собственно, кто?

– Я здесь живу, – ответил Алексей.

– Свидетель? – тут же обернулся мужик в штатском, в котором Леонидов опытным глазом мгновенно вычислил старшего группы. Барышев тут на подхвате, это уж точно. И вообще, как он здесь оказался? Леонидов отвел друга в сторонку.

– Серега, а ты как здесь?

– Работаю.

– Не понял. Что значит работаешь?

– Леха, ты о чем-нибудь или о ком-нибудь еще помнишь, кроме своей фирмы? Я же тебе перед Новым годом звонил, сказал, что иду на работу в милицию. Опером.

– Да. Было. Теперь вспомнил. Но зачем? Тебе же в охране неплохо платили.

– Квартиру обещали, – хмуро сказал Барышев. – Сколько можно по частным хатам кочевать?

– Квартиру?! И ты поверил? Не смеши.

– Надо кому-то верить. А насчет денег… Так меня жена теперь содержит. – Алексею показалось, что Серега горько усмехнулся. – Ты же сам ее недавно директором филиала назначил. Ее целыми днями дома нет, и меня теперь не будет. Это называется современный брак: любовь по сотовому телефону и дети через Интернет. Чужие, на картинках. Смотри и радуйся.

– Да я как лучше хотел! Хочешь опером работать, работай, но почему именно в этом районе?

– Может, к тебе поближе захотелось быть?

– Так. Ладно. Я все понял, только мне домой пора. Сашка ждет.

– А может, глянешь? – Барышев кивнул на мертвое тело. – Кроме странных ран ничего больше не настораживает?

– Не хочу. Я ничего этого больше для себя не хочу! Ты понял? Если собираете показания со всех жильцов дома, то так и запиши: я только что с работы, можешь позвонить и проверить. Алиби у меня железное, жена из дома вообще так поздно никогда не выходит. У нас двое детей, если ты еще не забыл. Живых, не виртуальных. Так что свидетели мы никакие. Ничего не видели, ничего не знаем. Еще вопросы есть?

– С каких пор вы стали таким, Алексей Алексеевич?

– С тех самых.

– Ты же был лучшим. Да что там лучшим! Ты был человеком. Я-то с тобой без колебаний когда-то на чужую дачу полез! Когда тебе было нужно.

– Черт с тобой, – Леонидов снова приблизился к трупу. – Подвиньтесь, мужики.

– А вам чего, свидетель? – ощерился старший.

– Капитан? Майор?

– Капитан Степанов. Кирилл Семенович.

– Леонидов. Алексей Алексеевич. – И пока озадаченный капитан туго соображал, что перед ним за чин, Леонидов внимательно оглядел место происшествия. – Не похоже, что ее изнасиловали. И на ограбление не похоже. Сумочка на месте, пакет рядом валяется. А ботинки? Неужели он ботинки с собой унес?

– Вон они лежат, – качнул головой эксперт. – Снял и в сторону отбросил.

– Ну, что скажешь, Леха? – напряженно спросил Барышев.

– Ничего не скажу. Тухлое дело. Не изнасилование, не ограбление. А раны такие, что на маньяка тянет. Зачем он ее бил перед тем, как удушить? Или после? И что в пакете? Смотрели?

– Смотрели. Пол-литровый пакет кефира, 0,5 %, один йогурт, пара сдобных булочек и туфли.

– Туфли? Зимой? Покажи.

Барышев аккуратно вытащил из пакета с подсолнухами черную туфлю на невысоком удобном каблучке, показал. Алексей удивленно пожал плечами, покосившись на голую ногу убитой:

– Да. Туфля-то размера тридцать девятого. А у этой ножка маленькая. Как у Золушки. И не в подарок маме купила, туфля-то старая, стоптанная. Набойки совсем отесались. Чепуха какая-то. Хочешь, Серега, чаю?

– Чаю?! Тут еще работать и работать!

– А мне завтра работать. У нас с тобой, Барышев, графики теперь разные.

– Жаль. Ну что ж, давай. Извините, гражданин, что задержали. – Серега козырнул, издевательски приложив руку к своей черной кожаной кепке.

– Клоун. – Леонидов решительно направился к своему подъезду и вдруг, обернувшись, спросил: – А долго она кричала?

– Не знаю, долго или недолго, но громко, факт. Видишь, сколько народу из дома выбежало? Но, сам понимаешь, пока решали, бежать – не бежать, пока оделись, пока спустились… Словом, скрыться он успел. И никто конкретно описать убийцу не может.

– Странно. Очень все это странно.

И, отвернувшись от оперативников, чтобы окончательно уйти, Алексей услышал, как капитан Степанов спросил Серегу Барышева:

– А кто это был? Что за сноб?

– Да так. Приятель.

Приятель!!!

…Злость на Барышева клокотала в Алексее долго, он даже уснуть сразу не смог. Нет, вы слышали? Приятель! Что он для Сереги не сделал? Небось, когда устраивался на работу именно в это отделение милиции, всерьез рассчитывал на помощь друга. Его, Леонидовским, умом сделать карьеру. Нет уж, дудки. Был когда-то оперуполномоченный Алексей Леонидов, да весь вышел. У него теперь фирма. А пионерский задор, он в определенном возрасте хорош. В пионерском. Жаль, что Барышев этого еще не понял.

Утром за завтраком жена спросила:

– Ты чего такой хмурый? И почему вчера так задержался? До глубокой ночи?

– Да так. – И Алексей не удержался: – Барышева встретил.

– Сережу? Где?

– Возле дома. Представляешь, он теперь опером работает!

– Я знаю, – спокойно сказала жена.

– Знаешь? А почему мы с тобой это не обсуждали?

– Потому что мы последнее время вообще с тобой ничего не обсуждаем. Давно хотела тебя спросить…

– Ну-ну, договаривай.

– Ты торопишься. Как всегда. Потом как-нибудь… Так что Барышев?

– Вчера возле нашего дома женщину убили.

– Да ты что?! – охнула Саша. – А я еще подумала: кто же это так кричит? Ужас какой! Убили женщину! Просто кошмар!

– Ты в окно выглядывала?

– Я? Да, выглядывала, когда услышала крик. Но спускаться не стала. У меня же Ксюшка на руках!

– Ты его видела?

– Темно, высоко. Но что-то видела.

– Барышев вчера по квартирам ходил. Свидетелей опрашивал.

– А почему к нам не зашел?

Алексей промолчал, и, оставив недопитым кофе, поднялся из-за стола.

– Почему к нам не зашел? – настойчиво переспросила жена.

– Потому. Все, я пошел. Пока. До вечера.