Первым, на кого я наткнулась, стал тот самый парнишка, который вчера вечером пообещал поухаживать за нашими скакунами. Мальчишка лежал на ступенях ведущей наверх лестницы, запрокинув искаженное ужасом и удивлением личико куда-то вверх. Поперек его горла тянулась глубокая рваная рана. Мне даже не пришлось притрагиваться к нему, чтобы понять, что паренек давно мертв.

Я аккуратно перешагнула через бедолагу и бесшумно пошла наверх.

Посередине коридора второго этажа, широко раскинув в стороны руки и ноги, лежала на спине служанка. Пол под ней весь пропитался кровью, капавшей куда-то вниз с вызывающим омерзение тягучим звуком. Похоже, я опоздала со своим визитом. Кто-то здесь уже поработал до меня, позаботившись, чтобы мне не с кем было разговаривать. Неужели это опять дело рук Ворона и его дружка барона?

В каждой комнате, в которую я заглядывала, меня ждало совершенно одинаковое зрелище: лужи крови и трупы. Последний, на кого я натолкнулась в своем скорбном шествии, был Полугамий. Его убили прямо во время наведенного мной магического сна. Мужчина лежал, свернувшись клубочком и засунув в рот большой палец руки, а в его спине торчал здоровенный кухонный нож.

Испытывая непонятное отвращение к увиденному и острое чувство вины за случившееся, я пошла обратно к выходу. Когда я вновь перешагивала через лежащего на лестнице мертвого мальчишку, с его лица, недовольно гудя, поднялся десяток мух. Горло стиснул спазм тошноты, и я поспешила выбежать на улицу, где и рассталась со своим скромным завтраком. Затем долго сидела в конюшне, пытаясь оттереть с сапог кровь убитых. Рядом бесновались взволнованные исходящим от меня резким запахом крови демонопсы.

Частично придя в себя и отчистившись, я нацепила на животных намордники и повела их к дому кузнеца. На крыльце меня встречал еще бледный, но уже довольно бодро себя чувствующий Морок.

— Что случилось? — незамедлительно спросил вор, заметив угрюмое выражение моего лица.

— Я только что была в таверне, — и я рассказала ему обо всем, что там увидела.

— Надо немедленно убираться отсюда, — тут же вынес вердикт Морок. — Могу поспорить, что эти убийства навесят на тебя или меня. И, скорее всего, сейчас сюда движется вооруженная вилами и кольями толпа, жаждущая расправы с нами.

Я, не вдаваясь в пустые разговоры, прошла в домишко кузнеца, захватила дорожные сумки и наспех навьючила их на демонопсов. Когда мы уже устроились в седлах, за ближайшим поворотом раздались крики: "Казнить убийц!", "На костер ведьму!" и прочее в том же духе. Не дожидаясь, пока из-за угла покажутся первые представители наших почитателей, мы пришпорили демонических псов и драпанули со всех ног из этой милой гостеприимной деревеньки. Только пыль поднялась столбом.

Напоследок я все-таки обернулась и увидела, как нам вслед, жутко ругаясь и размахивая ножом, бежит один из предводителей народного суда — тот самый тип, который вчера больше других агитировал местное население на мою поимку, и про которого кузнец сказал, что он сам не местный уроженец. На его лице, перекошенном гримасой злобы и ненависти, отчетливо проступал страх. Да уж, Ворон его не погладит по головке, когда узнает, что он упустил меня практически из-под самого своего носа.

— Проклятая ведьма! — донеслось до меня напоследок, и мы скрылись между деревьями примыкающего к окраине леса.

Отъехав как можно дальше, мы остановились на короткий отдых.

— Ты как себя чувствуешь? — спросила я у бледного вора.

— Могу спросить то же самое, — улыбнулся Морок.

— Я в порядке, — заверила его я. Как-то в такой суматохе совсем забылись собственные ранения. Или у меня уже рефлекс заботиться об этом мужчине?

— Я тоже, — украдкой косясь на сумку с провизией, ответил Морок. — Вообще-то яды на меня плохо действуют, я бы и сам его отрыгнул, просто больше времени понадобилось бы на то, чтобы организм сообразил, что ему делать. Так что спасибо за очередное спасение моей жизни.

— Учти, я все записываю, а потом возьму с тебя должок с процентами, — грозно пообещала я.

— Моя жизнь и так принадлежит только тебе, — серьезно произнес вор и посмотрел на меня таким обожающим взглядом, что я невольно смутилась. Еще ни один мужчина не смотрел на меня так. В груди шевельнулось какое-то незнакомое, но очень приятное ощущение.

— Жаль, что мы не можем задержаться на часок, — белозубо ухмыльнулся Морок, раздевая меня глазами.

— Нам надо торопиться, — с определенным усилием отворачиваясь от него, проворчала я.

Морок ограничился коротким поцелуем, и наше нескончаемое путешествие продолжилось.

— И куда нам теперь? — поинтересовалась я у оглядывающего окрестности Морока. Над головой сгущались сумерки, не мешало бы подумать о стоянке, потому что в полной темноте не способен видеть никто из нас. Да еще, как назло, наступило новолуние, и мгла по ночам стояла такая, что хоть глаз выколи.

— Сейчас где-нибудь устроимся на ночлег, — пообещал мне вор. — Просто здесь уже приходится соблюдать осторожность. В сутках езды находится первый аванпост, расположенный на пути к замку барона. Как бы не нарваться на ночной караул.

— Очень интересно, — скептически протянула я. — По твоим словам выходит, что раньше осторожность соблюдать не требовалось. Теперь понятно, почему у меня рука на перевязи, а ты до сих пор на еду косо смотришь. Как ты вообще намерен передвигаться дальше, не рискуя попасть в лапы к страже барона?

— Мы проедем через лес, — пояснил Морок, сворачивая демонопса в сторону от дороги. — Так будет и короче и быстрее. Ну и относительно безопаснее, само собой. Единственный недостаток у этого метода передвижения заключается в том, что в этих лесах водятся крайне свирепые и вечно голодные хищники — кинторы.

— Ну, насчет свирепых, могучих и ужасных — это мы уже проходили, — я скорчила соответствующую гримаску. — Одного как раз выручать едем.

— Боюсь, что с кинтором у тебя такой номер не пройдет, — совершенно серьезно принялся втолковывать мне Морок. — Хотя бы потому, что у них силен только один инстинкт — охоты. Причем они нападают даже в одиночку на хорошо вооруженный отряд, не думая о том, что их могут одолеть. Так что постарайся запомнить хорошенько: у кинтора два самых уязвимых места — это брюхо и нижняя челюсть. Если на нас нападут, постарайся бить кинжалом под подбородок, это для них верная смерть.

— Почему? — заинтересовалась я.

— Мозг у них неправильно расположен, — усмехнулся вор. — То ли слишком низко, то ли как-то криво, не знаю. Знаю только, что при подобном ударе кинжал пробивает мозги кинтора, а это ведет к моментальной смерти. Про брюхо, думаю, не стоит объяснять.

— А почему именно эти два места? — меня терзало жгучее любопытство. Я в жизни никогда не слышала про таких зверей, так надо же воспользоваться случаем и выяснить все подробности.

— Потому что все остальные части тела у кинторов покрыты крупной чешуей, — пояснил Морок. — Она очень прочная и служит этим зверюгам отличной броней. А вот на брюхе она мелкая и тоненькая. А на нижней челюсти ее вообще почти нет.

— А на что они похожи? И почему раньше на нас не нападали?

— Раньше не нападали, потому что водятся только в этой местности и дальше на север. Так что мы как раз ступили на территорию их обитания. А на что похожи…, - и вор серьезно задумался, не зная, как бы получше описать мне их внешний вид. — Этакая смесь паука, крысы и змеи.

Я постаралась себе представить это существо, но воображение начисто отказало.

— Ладно, увидим, — пробормотала я, на все лады скрещивая в уме перечисленных животных.

— Очень надеюсь, что нет, — содрогаясь всем телом, ответил Морок. — Так вот, после того, как мы пересечем лес, начнутся поля, принадлежащие барону. К моему сожалению, их не удастся объехать как-нибудь стороной, придется проезжать насквозь. А там уже и замок.

— И как ты намерен попасть в замок? — осведомилась я, оставляя в покое внешний облик кинторов и всерьез заинтересовываясь последним вопросом.