…Остров был очень красивый, и море красивое, совсем такое, каким Александра видела его в «Орленке».

Александра оказалась на острове случайно, но как, она не понимала, и шла просто по берегу, и море лизало ее босые ноги, как ласковая собака. И вдруг сильнейший толчок потряс остров, что-то внутри него загудело, а на берег откуда-то хлынула многочисленная толпа — десятки, а может быть, и сотни людей. Они бросались в море и пытались плыть, но море не хотело их спасения, оно выплескивало их обратно на гребне громадной волны и швыряло на берег.

— Люди! — закричала, надрывая голосовые связки, Александра. — Люди, кто смел и надежен, вы должны остановить толпу!

И, как ни странно, её услышали. Несколько мужчин подбежали, и Александра начала четко отдавать приказания: найти какое-нибудь плавсредство, чтобы отправить с острова детей. И тут вспомнила: ее собственные дети находятся в гостинице в центре острова, и что с ними, она не знает, и тут услышала знакомые голоса — ее сыновья прибежали на берег. Они бросились к Александре, Паша ухватился за ее руку и заревел, Антон за другую, тянул ее куда-то в сторону: «Мама, там есть понтоны, пойдем туда. Уплывем отсюда скорее!» Двое мужчин сразу поняли, в чем дело и вызвались разведать, где эти понтоны, третий сказал, что если Александра позволит, он присмотрит за мальчишками. Александра позволила, потому что поняла: она здесь главная, и должна руководить. И мужчина отвел мальчишек под деревья, где лежали какие-то бревна, и усадил их там.

Вскоре подбежали разведчики и сообщили, что найдены на другой стороне острова три металлических понтона — остров совсем маленький, можно туда добраться, если пересечь остров, который содрогался от сильных толчков. Александра дала указание захватить брёвна: они могут пригодиться. Одни помощники бревна взвалили на плечи, другие по приказанию Александры быстро разбили людей на три группы, тех, кто не слушался, успокаивали кулаками, и все побежали вперед. Через некоторое время первый понтон, закрытый сверху бревнами, отчалил от берега, и мгновенно исчез в темноте. Потом второй.

Стали готовить к отплытию третий. И тут возникла кризисная ситуация: недостроенный понтон оторвался от причала, и люди, стоявшие рядом, ринулись на понтон — глубокое железное корыто, которое еще не было покрыто бревнами, чтобы в него не заливалась вода. Вокруг бушевали огромные серые волны, Александра и несколько спасателей барахтались в воде, пытаясь причалить понтон, чтобы его достроить. Наконец, удалось понтон закрепить, и его вновь стали достраивать, но люди, у которых были настоящие звериные морды, перекошенные страхом, мешали работе. Люди-звери отталкивали друг друга с трапа, и те, кто слабее, падали в воду и тонули, а сильные прыгали в глубину железного огромного ящика. Но у тех, кто, оказался в воде, было больше шансов выжить: рядом с ним плавали обломки бревен, какие-то бочки, и спасатели строили из них плотики уже для себя, потому что поняли: если сядут в понтон, он пойдет ко дну от перегрузки. Александра всматривалась в людей в понтоне и не видела своих сыновей. «Успокойся, — сказал тот, который за ними присматривал, — я их посадил во второй понтон — он более надежный и имеет мотор, он сумеет добраться до другого острова, а там есть порт, их отправят на материк. Не бойся. Рядом с ними надежные люди». И тогда Александра поняла, почему в третьем понтоне столько звериных морд: ее помощники сознательно сколотили третью группу из самых плохих и ненадежных, чтобы, если погибнут, то земля освободится от скверны. Александре подтолкнули плотик, и она вскарабкалась на него, спеша отплыть как можно быстрее и дальше от тонущего понтона, который медленно и верно уходил под воду. И вдруг какая-то сила подняла Александру над водой, и, взмывая над водой, она увидела, как вода переливается через борт огромного железного ящика, а внизу копошилось множество кричавших от ужаса людей: они не могли выбраться наверх. Те, кто мог плавать, старались закарабкаться на край борта, чтобы потом оттолкнуться от него, когда понтон уйдет на дно. И вновь сильные отталкивали в сторону слабых, но вода, льющаяся сверху, сбрасывала их вниз. И вдруг огромная серо-зеленая волна поглотила понтон…

И вот Александра, сама не зная, как, оказалась в огромном и красивом городе у моря, она из окна гостиницы видела полукружие бухты с горой вдали. Номер — люкс, обслуживание по высшему разряду, а сама она — работник престижной фирмы. Она — в командировке, а дети — дома. За ними хороший уход, но Александра очень скучала по ним. Александра решила прогуляться, дошла до смотровой площадки на огромной колонне. Туда можно было добраться по винтовой лесенке. Александра и поднялась, и оказалась среди каких-то мужиков, вроде бы и неплохие, но почуяла что-то нехорошее. А тут подошел к ней мужчина, красивый, высокий. Он протянул к ней руки, и Александра почувствовала странную власть над ней. Александра хотела уйти, но некуда — вокруг площадки пропасть, и мужчина стоял и улыбался мерзкой улыбкой, которая искривила его красивое лицо.

И тогда Александра решилась: разбежалась и прыгнула с площадки вниз, уж лучше разбиться, чем оказаться в лапах этих мерзавцев. Ветер подхватил ее невесомое тело и понес прочь, а она, чтобы как-то управлять полетом, раскинула руки и полетела, точно птица, вверх, снизу ее, наверное, приняли за маленький самолет. Ощущение свободы переполнило Александру, в душе рос необыкновенный восторг. Она поднималась все выше и выше, восторг переполнял её до такой степени, что она закричала на всю вселенную: «Я птица, я лечу!»

Приземлилась Александра в красивом цветущем парке. Цвели вишни и яблони, аромат был густой, но нельзя было присесть под деревом и отдохнуть, потому что нужно идти вперед. И она пошла — через парк, густой лес, туда, где виднелась вершина новой горы. И казалось, что там что-то необходимо важное, что предстоит ей сделать…

Александра шла долго, но вот лес расступился, и она увидела на склоне горы красивый поселок, утопающий в ослепительно белых вишнёвых садах. А вершина горы зеленела на столь же ослепительном, без единого облачка, голубом небе. Откуда-то зазвучала музыка, и Александра, прислушавшись, поняла, что это её песня: «Тополиная метель город запорошила…» Удивилась: откуда здесь, в неведомой глуши, могут знать её песню? Вскоре поняла: по тропке, сбегавшей к подножию горы, словно желтая змейка, шагал парень в солдатской форме-камуфляжке и размахивал магнитофоном — оттуда и звучала песня: «…А ко мне пришла любовь, не звана, не прошена…»

— Митенька, ты ли это? — узнала она соседского паренька, погибшего в Чечне. Жив, значит, не погиб…

— Я, тётя Саша, я!

— А что же домой не идешь? Мать извелась вся.

— Я хочу, но не могу, — погрустнел Митенька.

— Как не можешь? Жив-здоров, руки-ноги на месте, возвращайся.

— Не могу. Нельзя, — ответил он, качая головой. И грустно пошутил: — Выездную визу не дают. А вы идите к домам, там вас ждут.

Александра пошла, недоумевая, почему Митька домой не едет. Его мать, получив известие о смерти сына, слегла в больницу с сердечным приступом, едва выкарабкалась из болезни. Врачи даже удивлялись. А всё было очень просто: у нее был еще один сын-школьник, и не могла она бросить его на произвол судьбы по причине своей смерти. О, любовь матери многое может!

Возле крайнего в поселке чистенького домика Александру и впрямь ждали: на скамейке рядом с воротами сидели мама и Смирнов.

— Доченька моя! Здравствуй!

Александра споткнулась, увидев мать: как, и она жива?! Так почему же не приезжает к ней?

— Мама! Почему ты давно не приезжала ко мне?

— Ой, милая, очень уж далеко я от тебя живу. Не смогу дойти, а тебе спасибо, что ты ко мне приезжаешь.

— Мама! — вскричала Александра, — как я могу к тебе приехать, если ты…

— Ну, в известной мере ты права, но здесь, в небесном поселке, все не так, как у вас на земле. И тебе нельзя приезжать сюда.

— Я не пойму, мама, где я оказалась… Знаешь, я боюсь вас немного, извини, пожалуйста, но рада вас видеть… Наверное, я просто вас вижу во сне. Но если во сне, то, выходит, мне надо ждать неприятности, да?