Валерин сразу же сообразил, что это не официальный документ, а лишь набросок будущей операции. Он быстро просмотрел текст, и глаза его расширились.

— Ого, ну и аппетиты. Для чего вы такой огород нагородили?

— Чтобы не спугнуть террористов, нужно провести разведку аккуратно, с космической высоты. Вы, наверное, догадываетесь, что за последние годы парк спутников-шпионов заметно поизносился и те, что в рабочем состоянии, висят над конкретными стратегическими объектами. Если их сдвинуть — это привлечет внимание товарищей из-за океана. Так недолго и до раскрытия засекреченной информации о хищении боеголовки.

Советник посмотрел на генерала и тихо произнес:

— Да, такой хоккей нам не нужен.

— С другой стороны, — продолжал Журавлев, — в космосе болтается несколько отживших свой век железяк. Толку от них — ноль, но янкесы считают их нашими рабочими спутниками. Есть шанс заменить эти железяки у всех на глазах так, что никто не заметит подвоха, и, главное, мы сразу же сможем перенаправить их в нужный район.

— Но ведь эта замена должна пройти в несколько минут, пока спутники уходят за линию горизонта. Разве это возможно? — На этот раз советник продемонстрировал недюжинные познания в области космонавтики. Видимо, увлечения молодости.

— В Российской армии есть достаточно офицеров, которые помнят, как их раньше учили, что в современной войне побеждает тот, кто опередил противника на секунду. А минута — это уже много.

— Даже так, — усмехнулся Валерии, в нем проснулся спортивный интерес. — А зачем остальные войска задействовать? Нравится чувствовать себя большим военачальником?

— Нет, — отрицательно покачал головой генерал. — Войскам отводится роль ширмы иллюзиониста. Они скроют истинный ход вещей и отвлекут на себя внимание заинтересованных лиц.

— Неожиданные учения действительно привлекут внимание всех СМИ и разведслужб Запада. Хорошая реклама для нынешнего Президента. Думаю, получим "добро" на этот финт, — одобрительно закивал головой советник, ему даже показалось, что такой предвыборный ход придумал он. Переведя взгляд на генерала, спросил: — Как думаете назвать операцию?

— "Железная маска", — ответил Журавлев.

— "Железная маска", — повторил Валерии. — Правильное название для операции по подмене. Годится.

Учебный полк ЧВАКУШ (Челябинского Высшего авиационного командного училища штурманов) был поднят по тревоге в два часа ночи. Первые сорок минут огромный аэродром пребывал в растерянности, лишь вой тревожных сирен оглашал ночное пространство. Все-таки учебное подразделение, тревоги раньше подъема не объявляли.

Вскоре из города пришли новые машины с вызванными по тревоге офицерами аэродромного обслуживания. Постепенно аэродром оживал, как растревоженный муравейник. Вспыхнули фонари освещения взлетно-посадочной полосы, стали вращаться решетчатые антенны локаторов. На позиции выдвинулись прожекторные установки, ожили турбины учебных "Ту-134", к остромордым крылатым машинам подкатывали топливозаправщики.

В штабном помещении КПД собрались командиры подразделений полка, все ждали комполка и начальника штаба. У многих в памяти еще были свежи август 1991-го и октябрь 1993 года, и теперь пессимисты в канун предстоящих выборов предполагали нечто подобное. Оптимисты предпочитали свое мнение не высказывать.

Наконец распахнулась дверь, и в кабинет вошли комполка и начштаба. Последний держал в руке большой конверт с сорванными сургучными печатями.

— Доброе утро, товарищи офицеры, — поздоровался командир полка, невысокий сухощавый полковник с желтыми от частого курения усами. — Получен приказ из главного штаба ВВС, — он слегка повернул голову к начальнику штаба. — Виктор Михалыч сейчас ознакомит с ним.

Начальник штаба в звании полковника также был невысокого роста, но довольно грузным в отличие от командира, лысоватым и круглолицым. Раскрыв конверт, извлек наружу листок с приказом, который тут же зачитал хорошо поставленным голосом:

— В связи с проводящимися учениями "Северный щит-96" обеспечить аэродрому Шадринска приемку и развертывание Ульяновской тридцать первой отдельной десантно-штурмовой бригады. Для этого все летная техника перемещается на другие аэродромы ЧВАКУШ. Личный состав вспомогательных подразделений, не участвующих в посадке самолетов, выдвигается на охрану внешнего периметра аэродрома. Казармы и другие помещения должны быть свободны. Срок выполнения с момента вскрытия пакета три часа… Подпись главкома ВВС.

— Вот такая петрушка, мужики, — почти будничным тоном произнес командир полка. — Конечно, задача не совсем обычная, но мы люди военные и должны быть готовы ко всем неожиданностям. Главное, что задача поставлена нам конкретная. Первую эскадрилью поведу я, перебазируемся в Челябинск. Вторую Виктор Михайлович уводит на аэродром Каменска-Уральского. Третья идет на Южно-Уральск. Тамошнее руководство уже в курсе, Это ясно?

— Ясно, — дружно ответили командиры эскадрилий, одетые в темно-синие летные комбинезоны.

— Теперь по наземным службам, — продолжал комполка, глядя на офицеров в обычной полевой форме хаки. — Батальон аэродромного обеспечения, рота охраны, дивизион связи и радиотехнического сопровождения оставляют лишь непосредственных исполнителей боевых задач. Остальным выдвинуться на внешний периметр. Роте снабжения обеспечить подразделения горячей пищей при помощи полевых кухонь. Это ясно?

— Ясно, — так же коротко ответили наземники. Комполка взглянул на циферблат наручных часов.

— На все про все у нас час сорок семь минут.

Через сто минут аэродром опустел, лишь антенны локаторов продолжали вращаться, приглашая к посадке, но эфир приемников был чист. И лишь через тридцать пять минут радиостанции ожили.

— Борт полета три просит посадки, — захрипел динамик на вышке командно-диспетчерского пункта.

— Борт полета три, посадку разрешаю, — поднеся микрофон к губам, ответил офицер управления полетами.

Вскоре донесся шум приближающегося самолета. Четырехмоторный транспортник "Ан-12" с высоко задранным хвостом гулко шлепнулся на посадочную полосу, пробежался по бетону, зашипел тормозными колодками, сбавил скорость и, медленно свернув на рулежку, заскользил в сторону самолетной посадки. Следом за первым бортом один за другим запросили посадку еще два десятка транспортников.

С опущенных кормовых аппарелей полным ходом шла выгрузка десантников. Пешие парашютисты выстраивались в шеренги, с ревом выезжали боевые машины десанта, НОНА — самоходные артиллерийские установки. Комендант аэродрома, смоля "Беломор", из окна диспетчерской башни наблюдал за выгрузкой десантно-штурмовой бригады.

— Ну, теперь моя работа начинается, — пробормотал майор, глядя, как к КПД движется командирский транспортер.

Комбриг, высокий, широкоскулый, с открытым славянским лицом и пудовыми кулаками, выслушав доклад коменданта, немедленно начал отдавать команды своим офицерам.

— Семнадцатый батальон — оборона ВПП. Тридцатый — внутренний периметр. Разведрота — повзводно оборона радиомаяков, радарных точек "Енисей", "Дозор", "Глисада". Штаб бригады размещается здесь, на КПД. Все готовимся к встрече основного груза.

Комендант не понял, в чем дело, и только когда белыми лебедями на аэродром приземлилась пара "Ил-76", сообразил, что это и есть основной груз.

После утренней молитвы к Мусе Терачи подошел унтер-офицер Умит Карим и, попыхивая самодельной сигаретой, негромко произнес:

— Абдулла объявил готовность номер "один". Будешь заступать на пост — возьми весь боезапас. И помни, у тебя ключевая позиция.

— Когда начнем операцию? — внутренне подобравшись, буднично спросил рейнджер, глядя в противоположную сторону.

— Уже скоро, — неопределенно ответил унтер-офицер и щелчком швырнул окурок в пожарный ящик с песком, который давным-давно все приспособили под большую пепельницу.