Нет! Этого не может быть!

Она всегда старалась избегать даже упоминания в своем присутствии о давно низвергнутом святом, который посвятил себя защите расы Дерини — к которой принадлежал сам — но тут каким-то образом поняла, что это был именно он, и он протянул к ней руки свои и воззвал к ней в ее видении, вызванном ее измученным разумом.

Савл, Савл, что ты гонишь меня?..

Но в ее загнанном в ловушку разуме раздавались упреки не Савлу, а ей самой, и голос был не голосом Христа, а ужасного еретика-Дерини — святого Камбера! Когда он протянул к ней руку и коснулся ее брови, она не могла ни увернуться от него, ни заставить его замолчать и только слушала его слова.

Джеана… что ты гонишь меня…?

А голос отца Амброса, продолжавшего невозмутимо читать, витал в воздухе, подобно гласу ангела, и только усиливал охвативший ее ужас.

«'Et tremens, ac stupens, dixit: Domine, quid me vis facere…? » — Он в трепете и ужасе сказал: Господи! Что повелишь мне делать?

И Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать.

«Извините, что опоздал,» — сказал Коналл, когда он и его оруженосец прискакали на поляну в лесу неподалеку от Ремута. — «Вы получили сообщение, которое я послал вчера?»

«Получил. Похоже, мы вовремя предугадали действия твоего отца.»

Подойдя, как будто невзначай, поближе, Тирсель де Кларон положил руку на уздечку лошади оруженосца и посмотрел ему в глаза. — «Слезай, юный Джован, и отдохни немного,» — приказал он, привычно подхватывая парня под локоть, когда тот, уже наполовину заснувший, чуть не свалился с седла.

Пока Коналл слезал с седла и привязывал обеих лошадей к каштану на противоположной стороне поляны, Тирсель проводил еле стоявшего на ногах Джована к тенистому участку под березой и помог тому опуститься на землю. Когда Коналл вернулся с противоположной стороны поляны, парень уже храпел. Тирсель, вставая и глядя на Коналла, потер руки и удовлетворенно вздохнул.

«Значит, Риченда, как мы и подозревали, ставит блокировку, так? И она не заметила ничего из того, что мы сделали, чтобы подготовиться к ее действиям?»

«Ничего! Я почувствовал, что она делает что-то — я, правда, не могу сказать, что именно — и, само собой, я не мог помешать ей. Но я знаю, что есть часть моего разума, которую она даже не заметила!»

«Правда?» — спросил Тирсель, тон которого явно выражал интерес в подробностях.

«И в тот же день, только попозже,» — нетерпеливо продолжил Коналл, — «отец впервые позволил мне присутствовать на секретной встрече членов тайного совета. Я имею в виду не заседание тайного совета, а именно секретную встречу его членов! Они мне рассказали столько интересного, но… кое о чем я не могу рассказывать. Я хочу сказать, что я физически не могу рассказать о них. Похоже, что мое знание о них находится на каком-то тайном уровне моего разума, созданном Ричендой.»

«Скорее всего, просто за той блокировкой, которую она поставила,» — сказал Тирсель, приглающе махнув в сторону другого дерева, под которым был уже расстелен плащ, на котором лежал небольшой бурдюк с вином и его вездесущая сумка. — «Чуть позже я посмотрю, что она сделала. А почему ты опоздал? Сейчас уже почти полдень.»

«Мне надо было отнести письмо Риченде,» — сказал Коналл, садясь на расстеленный плащ. — «От какой-тог кузины в Форсинне… Жаль, что я не мог прочесть его.»

Проворчав что-то себе под нос, Тирсель сел рядом с Коналлом.

«А зачем? Из простого любопытства, или по другой причине? Коналл, в женские дела, вообще-то, лучше не лезть. У них — свой мир. Кроме того, мне очень не хотелось бы давать Риченде повод поглубже залезть в твои мозги.»

«Ладно,» — Коналл смущенно сморщил нос. — «Но Вам стоило бы повидать человека, который это письмо привез. На самом деле, он привез ей несколько писем. И он утверждал, что должен передать их лично. Он сказал, что он — торговец из Мурина, и одет был соответствующе, но я не уверен, что он был тем, за кого себя выдавал.»

«Да? А почему ты так считаешь?»

Тирсель полулег, опираясь на локоть, открыл бурдюк и направил струю вина себе в рот.

«Хм, ну, в нем было что-то такое…» — медленно ответил Коналл. Прислонившись к стволу дерева, он задумчиво положил руки на согнутые колени.

— «Честно говоря, я думал, что она не примет его, ведь он — из Мурина, и вообще… Тем более, что в солярии, кроме нее и Ротаны никого не было.

Но она, даже еще не распечатав письмо, сказала, что ждет его, и что они с Ротаной хотят поговорить с ним наедине. Но когда я проводил его внутрь, он был больше похож на придворного, а не на торговца. Видели бы Вы как он ей поклонился! Может, он ее тайный любовник или что-нибудь вроде того?»

Тирсель, рот которого был полон вина, улыбнулся, а стоило ему только проглотить вино, его улыбка обернулась хохотом. — «Я очень сомневаюсь в этом. Кстати, торговцы часто используются знатными дамами в качестве курьеров. Их занятие заставляет их бывать в самых разных местах. А сочетая профессию торговца с доставкой посланий, тем более от знатных дам, они, как правило, очень быстро учатся придворному этикету. Да, а как он выглядел?»

«Ну, смуглый, как и положено муринцу, примерно моего роста, но очень жилистый, худощавый. Потом, когда я провожал его обратно, мне показалось, что у него большой военный опыт. У него невероятно быстрая реакция..»

«Как, ты сказал, он назвался?»

«Я не говорил… Людольфус.»

Тирсель чуть было не подавился вином.

«Sancta Dei Genetrix , похоже, я знаю, кто это был,» — прошептал он, придя в себя. — «Что он делает в Ремуте? А… Он не касался тебя? Покажи мне, как он выглядел.»

Удивившись реакции Тирселя, Коналл вскинул голову и изумленно заметил, как его учитель рывком сел и в то же мгновение коснулся его лба, даже не дав ему времени подготовиться к контакту. Коналл даже и не думал сопротивляться, но тут ему пришла мысль, что если он не просто подчинится проникновению Тирселя в его разум, как это было прежде, а сам покажет ему, что тот хочет увидеть, то это будет еще лучше. Ощутив, что Тирсель проник в его разум, он вздрогнул, но не потерял сознания и даже не стал закрывать глаза, а просто передал Тирселю изображения человека. которого он так недавно видел. Освободив разум Коналла, удивленный Тирсель, на губах которого играла легкая улыбка, приветственно хлопнул его по колену.

«Так,» — пробормотал себе под нос Дерини, — «кто-то решил пустить в ход тяжеловесов. А ты, мой юный друг, сам по себе представляешь вес не больше бабочки, так ведь?» — добавил он, глядя на Коналла. — «Послушай, ты ведь раньше никогда не организовывал встреч со мной таким образом.»

Коналл улыбнулся и слегка качнул головой. внезапно застеснявшись чего-то.

«Это показалось мне важным,» — вновь глядя на Тирселя. — «И мне впервые подумалось, что, в отличие от предыдущих встреч, я могу понадобиться Вам. А кто это был? Судя по Вашей реакции, это явно был Дерини… и, может быть, даже более искусный, чем Вы.»

«Он… ну… мой знакомый,» — уклонился от прямого ответа Тирсель. — «Он — не враг, я гарантирую,» — добавил он, заметив испуг на лице Коналла,

— «но больше я ничего не могу сказать тебе. Он, скажем, старый приятель и учитель Риченды, и хватит на этом, хорошо?»

«Ладно.»

«Хорошо. А тепрь,» — продолжил Тирсель, похлопывая по голенищу сапога Коналла, чтобы вновь привлечь его внимание, — «я хотел бы вернуться к тому, что ты только что сделал. Похоже, ты совершил настоящимй прорыв. Ты прошел от пассивного подчинения до активного участия. Я очень надеялся, что это произойдет.»

Довольный Коналл улыбнулся. — «Так, значит, я все сделал правильно? Мне кажется, что все началось после того, как во время нашей последней встречи Вы подготовили меня к блокировке Риченды. Я чувствовал, что что-то