А потом что-то случилось. Лиза заявила, что у неё будет ребенок, что ей надоели эти игры и она хочет покоя и тишины. Вслед за ней ушла Ирина. И посыпалось… Смерть Глеба, дрязги с Виктором. Бесконечное выяснение отношений – кто у нас главный и куда мы идём…

Кастанеда писал о четырех врагах: страхе, ясности, силе и старости. Это враги каждого из нас в отдельности. Но сейчас, Настёна, я понимаю, что есть и другие враги, рассчитанные на группу. Эти враги – зависть, нетерпимость, пренебрежение, ложь. Нас нельзя было победить вместе, поэтому нас разобщили и теперь уничтожают поодиночке. Помнишь, я предложил всем собраться в Питере у наших друзей по цеху, на нейтральной территории? Вспомни, как они уговаривали всех вас встретиться. И ведь никто не согласился, Настёна. Никто – даже ты. Сказала, что хочешь забыть обо всём этом. Милая моя девочка – неужели ты так и не поняла, что сбежать от этого невозможно? Мы могли только победить и выжить, или проиграть и погибнуть. Других путей не было. Что мы выбрали, ты знаешь и без меня. Олег мне не так давно сказал, что Ирина начала баловаться наркотиками. Катя, как ты знаешь, подалась в монастырь. Лиза вроде бы пытается сколотить свою группу. Виктор вообще исчез с горизонта – слышал краем уха, что он собирался ехать чуть ли не к самому далай-ламе. Но это всё не поможет, Настёна. Нас взяли на карандаш ещё в тот день, когда мы впервые все вместе остановили мир. Такое воздействие трудно было не заметить: вспомни хотя бы тот снег, который мы с собой принесли. Снег посреди лета – это было здорово. Не удивительно, что нас заметили и попытались остановить. Но мы были сильны и плевали с высокой колокольни на все выходки врага. Тогда враг разобщил нас – это был единственный способ нас уничтожить. Мы проиграли, Настёна. И проиграли из-за своей глупости. Завтра закончится моё время. Потом придёт время остальных. Или не придёт?

Теперь слушай меня внимательно, Настя. Мы попались, и это факт. Но попались мы именно как группа. Мы все занесены в ОДИН СПИСОК. И уничтожают нас согласно ЭТОМУ списку. А теперь думай, Настёна – ты ведь у нас всегда была сообразительной. Ну, быстрее – что нужно сделать, чтобы стать свободной? Ну! Умница! Ты абсолютно права: надо уничтожить список. Нет списка – нет проблемы. Знаешь, как лейкоциты находят вредных микробов? Как определяют, кого сожрать? Микробов сначала метят специальными белковыми цепочками. Лейкоциту плевать, кого жрать – ему важна надпись «уничтожить». На нас, Настёна, сейчас стоит именно такая надпись. Бесполезно бороться со смертью – она неизмеримо сильнее нас. Но мы можем избавиться от клейма, от метки. И смерть просто не заметит нас, пройдет мимо. Понимаешь, о чём я? Это единственный шанс. Постарайся не упустить его. Я уже писал об этом Кате, она не ответила. Значит, теперь вся надежда на тебя. Собери всех, кого сможешь – тебе понадобится помощь. Мои материалы помогут тебе разобраться в том, что и где искать, какие опасности могут тебя подстерегать. Последний участок тебе придётся пройти самой – я не успел с ним справиться. Надеюсь, у тебя всё получится.

На этом всё, Настёна.

Может, ещё увидимся где-нибудь в бесконечности.

Поэтому не говорю – «прощай».

Говорю – до свидания!»

Я перечитал письмо ещё раз и вернул его Насте.

– Вам тоже угрожает какая-то опасность? – спросил я.

– Да, – ответила она после секундного колебания. – Я уже несколько раз попадала в аварии. Один раз на меня бросился какой-то пьяный тип с ножом. Пока мне удается выкручиваться, но каждый раз ситуация всё хуже и хуже. Так будет до тех пор, пока я не погибну.

– Но ведь Сергей написал вам о каком-то списке? Это может помочь?

Настя тихонько вздохнула.

– Андрей, он предложил, возможно, единственный выход. Но я уже не та, что была ещё пару лет назад. Сила покинула меня – зачем ей такое ничтожное существо, как я?

– Вы говорите о Джаре?

– Да, – кивнула Настя. – Вы прочли о ней где-то у Сережи?

– В одном из тех писем, о которых я говорил.

– Если вы знаете о Джаре, то должны понимать меня. Я больше не ведьма – я простая смертная, которая уже год как не может даже осознаться во сне. Что-то ушло, я вывалилась из потока. Птица магии больше не несёт меня. Так как я могу отыскать и уничтожить список, если я даже сплю как обычный человек?

– А можно спать как-то иначе? – поинтересовался я.

Настя ничего не ответила. Задумчиво посмотрев на меня, она отхлебнула из чашки и опустила взгляд. Похоже, ей просто не хотелось со мной разговаривать, и я не стал настаивать.

Моя гостья легла отдыхать, я снова сел за компьютер. Вглядывался в проклятый чертёж, но мысли мои были заняты совсем другим. Осознав, что работы не получается, решил не мучить себя и технику и выключил компьютер.

Признаюсь, разговор с Настей вызвал у меня множество вопросов. Положим, я не относился серьезно к словам Сергея о том, что Настя была ведьмой – всё-таки надо отделять сказки от реальности. Но то, что вся эта компания здорово смахивала на какую-то секту, представлялось мне несомненным. Именно секта – возможно, они даже употребляли какие-то психоделики. В то же время, Сергей знал время своей смерти, знал о пингвине – и это путало мне все карты. В итоге я пришёл к единственному неоспоримому выводу: о том, что Настя – очень красивая девушка. И улыбка у неё действительно ангельская.

Настя отдыхала часа два. Не было и полудня, когда я услышал осторожный стук в дверь кабинета. К этому времени я уже снова сидел за компьютером, но вместо работы просто играл в шахматы – это позволяло отвлечься от всего.

– Да, Настя! – откликнулся я, услышав стук. – Открыто!

Пока девушка входила, я успел вывести на экран злосчастный чертеж.

– Это я, – сказала она и слабо улыбнулась. – Чем занимаешься?

То, что она перешла на «ты», показалось мне весьма благоприятным знаком. Да и отдых явно пошёл Насте на пользу – с её лица сошла бледность, глаза были спокойными и на редкость ясными. Взгляд Насти что-то мне напоминал, но что именно, я пока вспомнить не мог.

– Работаю, – ответил я. – Нужно переделать конструкцию вот этой штуки.

– А что это? – поинтересовалась Настя.

– Обгонная муфта для одного агрегата. Стабильно ломается раз в полгода, нужно что-то переделать. Но так, чтобы не усложнять ее.

– Ты конструктор?

– Точно! – не без гордости подтвердил я.

Настя примерно минуту вглядывалась в чертеж. Я специально повращал его в разных направлениях, давая возможность девушке лучше всё рассмотреть.

– Если вы увеличите вот эти зубцы на пару миллиметров, поломки прекратятся, – сказал вдруг Настя, коснувшись пальцем экрана. – Тогда стопорные пластинки – или как вы их там называете – не будут соскальзывать при рывках. Все поломки именно от этого соскальзывания. Есть и ещё более простое решение: добавьте на вал маховик, чтобы он компенсировал рывки и стабилизировал скорость вращения. Тогда муфту переделывать не придется.

Я открыл было рот, чтобы что-то сказать – и промолчал, вдруг осознав всю нереальность происходящего. Какая-то девчонка с умным видом советовала мне, инженеру, как исправить чисто техническую проблему!

– И почему ты так решила? – буркнул я наконец.

– Я не решила, – покачала головой Настя. – Я просто знаю. Поверь, проблема именно в этом. Может, я уже и не та, что раньше. Но что-то я ещё могу.

– У тебя техническое образование? – догадался я.

– Нет, – снова покачала головой девушка. – Я модельер. В Одессе у меня своё ателье.

– Тогда почему ты решила, что знаешь, в чём тут дело?

– Потому что я действительно знаю, – ответила она. – Просто поверь мне. Сейчас мне надо ненадолго уехать – закрой за мной дверь, хорошо?

– Хорошо… – согласился я и поднялся, чтобы проводить девушку. – Может, ты хочешь съездить на кладбище, к Сергею? Я бы мог проводить тебя.

– Нет, – покачала головой Настя. – Сергею это уже не нужно. Мне тоже, я не хочу терять остатки силы. У меня её и так мало.