- Ты... без обуви?
- Захотелось босиком.
- Лучше надеть. Здесь не всегда были луга. Стекло, осколок-другой, и сейчас встречается. Порежешься.
- Но здесь асфальт! И - мне нравится.
- Обувайся.
Держась одной рукой за подлокотник, я начала надевать босоножки. Ладонь Сергея сдвинулась и обхватила мою кисть, словно он боялся, что я не удержусь, стоя на одной ноге... Я оглянулась - получилось исподлобья, снизу вверх. И тихо фыркнула на его недовольные зелёные глаза.
- Тебе не нравится, что я держу тебя? - немедленно спросил он.
Я оглянулась на дом.
- Мне не нравится, что дом слишком близко.
- Почему?
- Мне опять хочется потрогать твои волосы, - призналась я и отвела глаза. И - глубоко вдохнула малиново-розовый аромат.
- Почему - опять?
Складки той самой горечи вокруг его рта чуть разгладились, и Сергей выглядел заинтересованным. Он даже нетерпеливо дёрнул меня за кисть, чтобы я побыстрей ответила. И пришлось смущённо признаться:
- Как только я тебя увидела - ну, в первый раз, мне постоянно хотелось потрогать твои волосы. И сейчас тоже хочется.
Он помолчал - я всё ещё не оборачивалась к нему, боясь, что высмеет моё желание. Но сказал так, что я услышала слабую улыбку в голосе и обернулась:
- Понял. Ты мне футболку поправляла, а я всё думал, чего она так возится? - Внезапно он поднял голову. - Машина. Вадим приехал.
Больше он ничего не сказал, и мы снова пошли-поехали к дому, хотя мне хотелось остановить его и напрямую спросить о той ночи с Линой. Мало ли что он говорит о своей немощи... Лина почему-то ни в чём не сомневалась, соблазняя его... Мамочки, я такая ревнивая?! Или мне хочется, чтобы тёмное пятно в жизни отдельно взятого дома перестало быть тёмным? Но малиновый аромат тёмно-алых роз... Почему я так сомневаюсь в Сергее?
Машина между тем подъехала к крыльцу. Выскочил водитель - Вадим, быстро обошёл её и открыл дверцу со стороны пассажира. Пассажирки. У меня аж сердце захолонуло: Лина вернулась?! И - сразу такая боль!..
- Кто это? - недоумённо спросил Сергей, тоже вглядываясь в приехавшую.
А та вышла из машины - тяжёлые золотистые волосы взметнул ветерок, и почти сразу навстречу гостье с крыльца побежал Андрей. И мне стало так легко!
- Аня приехала! - радостно изумилась я.
- Это твоя сестра?
Показалось, или Сергей тожеоблегчённо вздохнул?
Мы подошли-подъехали в тот момент, когда вокруг Ани уже стояли и Вадим, и Андрей, явно дожидаясь нас. Лёгкая болтовня, улыбки - в дружеской компании Аня всегда вызывала восхищение. Когда нам осталось совсем немного до них, сестра пошла нам навстречу и уже у остановившегося кресла встала сама и протянула руку Сергею.
- Здравствуйте! Ольга мне про вас рассказывала, и вы абсолютно такой, как по её словам я представляла вас.
- Может, сразу на ты? - предложил Сергей, неудержимо улыбаясь и протягивая ей правую руку. Левую от моей ладони он так и не отнял. И мне стало так хорошо, что захотелось сделать невероятную вещь - причём при всех: присесть возле кресла на корточки и прижаться к его ладони щекой.
Оказалось, Андрей предложил Ане приехать, чтобы уговорить меня назавтра пробежаться по магазинам и приобрести что-нибудь для пятничного вечера. Всё это Андрей объяснил вызывающим тоном, сверху вниз глядя на непредупреждённого хозяина. Сергей только лениво сморщился: мол, ругаться с тобой ещё после этого...
На крыльце нас ожидал накрытый для чаепития стол. Андрей его приготовил, когда услышал от Вадима, что он с Аней уже подъезжает. Сергей снова только вскинул брови и усмехнулся. Я сначала удивилась, как Андрей сам вытаскивал стол, а потом разглядела, что, оказывается, столешница крепилась под карнизом одного из окон холла. Достаточно было её поднять и отвести от нижней части ножки - и пожалуйста, можно садиться.
Сергей позвонил Марине (Александру тоже, но тот отказался присоединяться к нам), и вскоре наша весёлая компания довольно оживлённо болтала за столом. Моя сестра не красавица, но обладает особым обаянием и умением, в отличие от меня, свободно держаться в любой компании. Ей уделяют внимание мужчины, а женщины сразу видят в ней подругу. Я с удовольствием следила, как Аня завоёвывает симпатии всех. Марина была покорена сразу, Сергей тоже много шутил...
Только вот... Несмотря на своё оживление, что-то не то было с ним. Пару раз я замечала, что его шутки становятся натужными, однажды улыбка соскользнула, растаяв бесследно... Он как будто постоянно задумывался о чём-то. И тогда доставалось мне: забывшись, в эти мгновения он до боли сжимал мне кисть, за которую продолжал держаться под столешницей.
И лишь через некоторое время, понаблюдав, я уловила закономерность. Андрей и Аня сидели рядом, и, когда они взглядывали друг на друга, Сергей почти непроизвольно сдавливал мне пальцы. Ничего не поняла. Но, едва он стиснул мне ладонь в очередной раз, я отозвалась: только его пальцы начали расслабляться, как я сама пожала ему ладонь.
Он удивлённо обернулся ко мне - я подбадривающе улыбнулась ему: не знаю, о чём ты думаешь, но я рядом.
Сергей нехотя усмехнулся и снова перевёл взгляд на стол.
Я продолжала улыбаться, хотя теперь встревожилась сама: залезть бы ему в голову и прочитать последние мысли! Такого напряжения на его лице я давно не видела. И странные белые пятна на бледной коже, время от времени появляющиеся и исчезающие...
- Я... рад, что ты приехала, Аня, - внезапно сказал он посреди оживлённой беседы и отъехал от стола, своей железной хваткой вынудив меня тоже подняться. - К сожалению, должен вас оставить - и продолжить работу.
И, будто забыв о причине приезда моей сестры, буквально уволок меня с собой на второй этаж. Я бы сопротивлялась и довольно резко: мне хотелось показать Ане дом, мою комнату, познакомить со Стахом... Но бледность на его лице постепенно переходила в самый настоящий серый цвет. И я боялась хоть слово сказать наперекор, сообразив, что ему уже чисто физически плохо.
Только закрыла за собой дверь в его апартаменты, как его ладонь отлепилась от моего запястья - в полном смысле этого слова отлепилась. Сергей только отъехал от меня на пару метров, как развернулся и снова приблизился. Он взял мою ладонь, которую я машинально потряхивала, восстанавливая кровоток, накрыл своими ладонями и, глядя в глаза, спросил:
- Больно, да? Я опять тебе... - И, не договорив, сам болезненно скривился.
Ответила я не сразу: забывшись, ошалело смотрела, как буйная зелень почти охапками обволакивает его кресло - сплошь успокоительный сбор!
- Серёж, - впервые я обратилась к нему, назвав уменьшительным именем. - Да что ты беспокоишься о такой мелочи? Всё нормально и пройдёт быстро.
Чисто инстинктивно левой рукой погладила его по щеке, пропустив сквозь пальцы его волосы и убрав их за уши, - и легонько поцеловала.
- Иди к своему компьютеру. Я сейчас отвар принесу. Ты же его сегодня не пил!
- Только не пропадай надолго, - велел он и, не оглядываясь, отъехал к столу.
Ругательски ругая себя на все корки - и его заодно: упрямый, блин, как тыща чертей! - я промчалась по пандусу вниз. Ну я-то - ладно. Заворожённая его спокойным и даже деловым видом, я не сообразила, что он, не пивший утром отвара, испытывает сильнейшую боль. Но он-то! Неужели так трудно сказать, что ему плохо?!
Сначала я решила, что всё поняла про его боль. И только на кухне, пока искала отвар, немного задумалась, и тогда промелькнуло: но почему он испытывает боль при взгляде на Андрея и Аню?
Травы в этот раз я заварила в термосе, так что подогревать не надо. Схватив термос и стакан, понеслась назад. Аня подождёт. Она человек понимающий. Да и чего я с ней разговаривать буду? Ясно же, что Андрей придумал предлог побыть с нею вместе, раз самому удрать из поместья никак нельзя.
Пока Сергей пил успокоительный отвар, я стояла рядом, за спиной. Когда он отставлял стакан от губ, разминала ему плечи.
- Таблетка быстрей подействует, - напомнила я. - Может?..
