Когда она вышла из кухни, а Андрей аккуратно сложил всё в посудомоечную машину, оказывается хранившуюся до сих пор в кладовке на цокольном этаже дома, а сейчас, в связи с наплывом гостей появившуюся в кухне, я спросила:

- Послезавтра уже праздник у Сергея. Как же ты собираешься в этот день работать? Или будешь готовить всё заранее?

- Ну, во-первых, этот праздник будет только для своих, которых в самом деле наберётся достаточно, но - слава Богу! - не толпа. Во-вторых, я ни пальцем не пошевельну в пятницу. Мы заказали всё в ресторане с выездом на место. С меня только посуда. Строго по списку. Так что я тоже буду среди гостей. А ты? - Он вгляделся в мои глаза. - Хочешь, я повезу вас завтра с сестрой по магазинам? Что-нибудь себе приглядишь на пятницу.

- Андрей... На пятницу я хочу отпроситься. Думаю, Сергей возражать не будет. Утром ноги перевяжу, а вечером необязательно: один раз не сделаю - ничего не случится.

- Сомневаюсь, что Сергей возражать не будет, - пробормотал Андрей.

Марина оказалась расспросчицей не хуже Сергея. Она заставила меня рассказать всё: о семье, о доме, о родителях - в том числе и о бабуле-травнице, обо всех моих увлечениях. Болтая закадычными подружками, сидели на кровати - Марина первая предложила, чтобы уютней было. Между нами развалился довольный-предовольный Стах, поглядывая на столик, придвинутый к кровати. На столике стояли ваза с яблоками и две креманки с мороженым - оказывается, Марина тоже обожает эти лакомства. А выставил их нам Андрей, забежавший перед прогулкой Сергея.

Марина так искренне восхищалась моим вязаньем, что я повытаскивала все свои недовязы, - и мы увлечённо обсуждали, какие вещи могут выйти из них, а какие лучше переделать. Посмотрели и обсудили журналы. Намерились всего. Особого восторга и хихиканья удостоились... мм... удостоилось вязаное бельё из соединённых между собой цветочков. В них... э... В этом бельё мне осталось довязать только завязки, а потом - носи с удовольствием. Марина немедленно заказала мне такое же.

- Муж - обалдеет! - с интонациями интриганки-искусительницы пропела Марина.

Я с завистью вздохнула: судя по некоторым репликам, кажется, муж Марины и так балдел от жены - безо всяких прибамбасов.

В общем, мы наболтались, нахохотались - да так, что живот заболел. Настроение, в последнее время полезшее было вниз, взбодрилось...

Вот так, счастливо смеясь, довольные друг другом и проведённым вместе часом, мы с Мариной, обнявшись за пояс, вышли из комнаты - как раз в тот момент, когда Андрей придержал входную дверь, чтобы Сергей въехал в холл. За его креслом безмятежно шла Лина. Кажется, ей и в голову не пришло в несколько шагов обогнать Сергея, чтобы собственноручно открыть ему дверь.

Весёлая улыбка Марины при взгляде на бывшую сноху растаяла до тени - холодной и слегка презрительной. Сергей взглянул на нас, задержал цепкий взгляд на матери и жёстко сказал:

- Не надо, мама. Это ненадолго.

Я даже позавидовала: ну и у них и взаимопонимание!.. Что имел в виду Сергей? Что срок "баша" Андрея заканчивается и Лине волей-неволей придётся взять бразды правления всем хозяйством? И тогда ей будет уже не до презрительных взглядов на некоторые стороны хозяйственного бытия?

Между тем Сергей кивнул мне:

- Оля, зайди, пожалуйста, и посмотри, что у меня с перевязкой. Такое впечатление, что тряпки на левой ноге упали. Некомфортно.

При виде конкретно искривлённого рта Лины мне вдруг так захотелось взять банку со снадобьем и разбрызгать вонючку по всем углам апартаментов Сергея! Чтобы эта фифа вообще больше не появлялась вблизи хозяина дома!

Как говорил один ребёнок: "С кем поведёшься - так тебе и надо!" Час в обществе воительницы не прошёл даром. После того как представила воинственное действо, вздохнулось полегче. Я уже спокойней пошла по пандусу вслед за Сергеем, размышляя только о том, как же тряпки могли упасть - я ведь хорошо замотала мешки на них. Он оглянулся на меня - взгляд вниз, чуть улыбнулся. Я слегка, почти бесшумно фыркнула, но руку на подлокотник опустила. И затаила дыхание, хоть наших рук с первого этажа уже не видно: он снова накрыл своей ладонью мою ладонь.

Открыла ему дверь, выждала, пока заедет, и сразу пошла в ванную. Если уж тряпки точно свалились, надо будет заново их поменять. Вышла и в первое мгновение не поняла. Где Сергей? В комнате с компьютером его нет.

Его спокойный голос окликнул меня из спальни:

- Оля, я здесь!

Он и в самом деле оказался в этой комнате. Сидел задумчивый, будто напряжённо размышляющий о чём-то, спустив левую ногу чуть за подножку. Сумку с перевязочным материалом я отложила в сторону, чтобы рядышком была. Пришлось присесть не на корточки - слишком низко оказалась сдвинутая нога, а на колени. Только взялась закатывать ему штанины, как Сергей чуть перевесился через край подлокотника, будто что-то выглядывая на полу.

Я, ничего не понимая, наклонилась в ту же сторону: что там?

Сильная рука метнулась за мою спину и обняла меня, словно поймав - ладонь под мышкой. И приподняла, вынуждая уже не сидеть - а встать на колени. Губы в губы - его тёплое дыхание:

- Попалась...

Все думы вылетели из головы. Смотрела в омут его мягко темнеющих зелёных глаз - и тонула с последней мыслью: "Пусть будет всё, как будет... Пусть будет..."

Сама не заметила, как ещё привстала на коленях, чтобы ему удобней было обнимать меня, чтобы не наклонялся... Всё равно не отпустил. Белые волосы упали вокруг моего лица, щекоча и сводя с ума... Сухие от горячего дыхания губы коснулись моих губ. Его язык осторожно прошёлся по верхней губе, пробуя, узнавая... Взрывая меня и заставляя плакать от счастья. Мягкими прикосновениями губ он снимал мои слёзы... И я не выдержала - сама прильнула к его рту, жёсткому, требовательному. Он пил моё дыхание, я - пила его... Тепло нашего дыхания смешалось так, что мы уже задыхались от буйства сумасшедших чувств, которые странным вихрем окружили нас и волновали, заставляя обнимать друг друга так, словно видимся в последний раз перед долгим расставанием.

Вскоре я обнаружила, что уже стою, склонившись к нему и запустив пальцы в его волосы, а он крепко держит ладонями моё лицо, будто страшась, что я вот-вот сбегу. Мы ослепли - глаза в глаза, задыхаясь и поспешно передавая друг другу последние остатки воздуха... Мир отступил, оставив нас наедине.

Вооружившись расчёской-массажкой, я медленно и осторожно расчёсывала ему волосы. Когда мы более-менее успокоились, он мельком пожаловался на головную боль, а я, внутренне торжествуя, тут же предложила сделать ему массаж. Встав за креслом, одной рукой вела расчёской по волосам, другой, ладонью, - гладила по расчёсанному, совершенно шалея от этих простых прикосновений. Сначала он пытался одновременно работать на компьютере, и расчёсывание ему вроде не мешало. Но как-то так получилось, что он расслабился и прислонился головой ко мне. Глаза закрыл. Искоса поглядывая на него, я видела, как он расслабляется, как постепенно проступает вокруг рта странная горечь в виде складок, и мне хотелось бросить расчёску и просто гладить его по голове, только бы ему было хорошо...

Он шевельнулся, запрокинул голову, взглянул снизу вверх. Опять это выражение: "Попалась!" Поднял руки, ухватил мои ладони, потянул вниз. Теперь я стояла, поневоле обняв его и легонько уткнув щёку в мягкие волосы, а он сидел и молчал. И лучше этой минуты не было.

- Андрей говорит, ты не хочешь прийти на мой день рождения.

- Андрей слишком много говорит, - пробормотала я ему в волосы. Мне понравилось, как отдалось теплом от них, и я осторожно подула тёплым воздухом на то же место. Сергей со стоном прогнулся в кресле, снова заглянув мне в лицо.

- Прекрати, что ты делаешь!

- Дую в волосы, - невинно сказала я. - Тебе не нравится?

- Нравится. Только не время и не место.