Но вопросы, которыми он меня постепенно завалил, были трудноваты. Беседа за кофе и сладким оказалась отнюдь не светская. Кажется, его что-то мучило, отчего вопросы его складывались в нечто философски отвлечённое. Сначала он почти допрашивал меня. И я шла на поводу, поскольку не сразу сообразила, что происходит. Но быть только ответчицей, которую анкетируют, тоже быстро надоело. И я с трудом, но пробила его допрос своими вопросами - попроще: любимые места в городе, просто места отдыха...
А потом я извинилась и встала купить пирожные для дома.
Вернувшись и положив прозрачную пластиковую коробку с пирожными на стол (сумка осталась в его машине), я поймала его насторожённый взгляд.
- Если не секрет, кого ожидаете в гости?
- Понятия не имею! - легкомысленно откликнулась я. И объяснила, посмеиваясь: - У меня иногда бывают предчувствия. Вот и сегодня с утра показалось, что вечером будут гости. У вас такого не бывает?
- Нет.
Он забрал мою коробку с пирожными, и мы покинули кондитерскую.
У машины я попыталась отстоять права на самостоятельность, но Арсений буквально запихнул меня в машину и отвёз к книжному магазину, благо там была боковая дорога. Честно говоря, я думала, что он зайдёт и в магазин, но он только с сожалением посмотрел в сторону книжного и сказал, что время слишком уж летит.
В книжном, засунув свои пожитки в шкаф для сумок и пройдя в зал с фантастикой и детективами, я внезапно поняла, что мне чего-то не хватает. Что со мной рядом - пустота. Я даже остановилась от неожиданности. Прислушалась к себе. Да, точно. Не хватает. Не хватает ощущения присутствия... Ничего себе... Под руку мы ходили совсем немного, а он уже вошёл в моё личное пространство? Или это я в его вошла? И теперь впечатление, что вышла из тёплого дома на неприятно холодный ветер...
В общем, минут через десять я поняла, что одной мне ходить по залу неинтересно. Да что же это такое! Я так быстро привыкла оборачиваться и натыкаться на высокую фигуру рядом? Привыкла к неосознанной защите справа? И удивлённо улыбнулась: и рука мёрзнет! Та самая, которая постоянно пряталась у него на сгибе локтя! Мёрзнет - в тёплом помещении!
Вздохнув, я уже решилась отложить взятую с полки книгу и идти к сумочной, как вдруг позади услышала шаги. Кто-то остановился совсем близко - и спине стало тепло. И на душе - тоже. Сделать бы шаг назад - и прислониться к нему...
- Вам нравится Батчер? - спросила я, не оглядываясь и улыбаясь.
- Нет, - ответил он. - Рекомендуете?
- Ну, пока не знаю ваших предпочтений, мне сложно что-то рекомендовать.
И я обернулась. Он смотрел сверху вниз. Те же пасмурные глаза, то же неподвижное лицо, но уже какое-то смягчённое. Как будто оттаивать начало.
Быстро засунула книгу на место и сама взяла его под руку.
- Вы же опоздаете. В общем, оставьте меня на остановке у рынка - и поезжайте по делам. А то мне уже неудобно...
- А книги?
- Я жадничаю. Вчера уже набрала целую кучу, а сегодня вдруг ещё захотелось взять, пока деньги есть. Вы меня выручили - жадничать больше не буду. Идём?
И потащила его за собой. Он на движение откликнулся так, как в танго откликался: чувственно - эхом на малейший жест. Даже смешно стало: то сначала командовал он, то теперь я... И - что-то нахлынуло вдруг напомнить мне то воскресное утро, когда я впервые увидела его. Он шёл навстречу нам с Инной - не один, с секретаршей, и та шла рядом, но - независимо от него.
Э... Мне начинать важничать или, наоборот, пора насторожиться? Фу... Не хочу думать про это. Мне с Арсением хорошо. Он вроде от меня пока не шарахается, как от чумы. Что уж там будет с положением "работодатель - подчинённая", определится чуть позже. Но пока... Кажется, между нами что-то есть. Во всяком случае, нутром чую, что его ко мне тянет. А чутьё меня подводило только... Не помню - и вспоминать-считать не собираюсь!
Он крупно шагнул вперёд - открыть мне дверь. Я прошла на магазинное крыльцо и обернулась. Арсений аккуратно прикрыл дверь, чтобы не хлопнула. Мы спустились с крыльца, и я - неудобно вдруг как-то стало - не взяла его под руку. Пасмурные глаза потемнели до предгрозовых сумерек.
- Ты похожа на мою сестрёнку, - тоже внезапно сказал Арсений. - Если у неё менялось настроение, она тоже внутренне уходила.
- А сейчас - не уходит? - машинально среагировала я на прошедшее время, даже не заметив, что он перешёл на "ты".
- Она умерла.
Простые слова, сказанные почти безразличным тоном, почти всегда бьют по сердцу сильней. Меня - во всяком случае... Утешать я не умею. Когда кому-то при мне плохо, я действую. Если человек знакомый... Арсений тоже знаком. И мгновенно приблизил меня к себе своим только что дошедшим до уха "ты". Так что я немедленно взяла его снова под руку, но на этот раз обняла его локоть обеими ладонями. Он даже не посмотрел, но локоть прижал к себе сильней.
Он довёз меня почти до рынка - оставил рядом с перекрёстком, заехав в известный ему тупичок при автомастерской. Я кивнула ему на прощанье, и некоторое время мы двигались параллельно - я наверху, по пешеходной дорожке - к рынку, он туда же, только ниже, по дороге.
Дома я вывалила свои покупки и постояла над ними, бездумно глядя на гору купленного. Так же бездумно разбросала купленное по полкам холодильника и кухонных шкафов. Потом начала соображать... До четырёх, когда на репетиторство должен прийти Игорёк, - времени куча. Подремать, что ли, немного. Что-то тяжело далось мне грустное признание Арсения... Как будто он переложил часть своего груза на мои плечи...
Побрела в свою комнату... Наверное, она умерла недавно, если он до сих пор узнаёт её в малейшем знакомом жесте кого-то другого. Размышляя об этом, я медленно потянула покрывало с кровати, а потом мысленно плюнула: не хочу полностью готовить постель! И, свалившись поверх покрывала, мгновенно уснула. Последняя мысль, перед тем как уехать в тёмное тёплышко: так вчера вечером он приезжал ко мне или не ко мне?..
... Обнаглевшая музыкальная фраза домофона издевательски взрезала мои уши. Еле продирая глаза, я поплелась в прихожую и буркнула в снятую трубку:
- Кто?
От мягкого женского голоса я проснулась мгновенно, как от ушата вылитой на меня ледяной воды:
- Яна, открой, пожалуйста.
Инна? Почему она приехала ко мне? Я сделала что-то не то в мастерской? Может, среди тряпок, которые я сегодня прихватила, оказалась нужная деталь? Не дай Бог, это будет та тряпка, которой я вытирала пыль!
Приоткрыв дверь, я ждала, когда Инна покажется на площадке. Она появилась - с привычной лёгкой улыбкой. Вошла, тщательно закрыла за собой дверь и принялась расстегивать пуговицы на шубке - всё с той же застывшей улыбкой, которая медленно - так, что сразу и незаметно, пропадала. А слёзы катились так быстро, что я оторопела. Лишь когда подруга прерывисто вздохнула от плача, я бросилась к ней, обняла её. И, обняв меня тоже, Инна заплакала навзрыд.
Когда она выплеснула самую горечь, я помогла ей снять обувь, подсунула тапочки и повела на кухню. Быстро поставила воду для заварки и, собирая к чаю на стол, велела:
- Рассказывай.
История оказалась короткой: Инна забыла дома кое-какие документы, приехала с работы в неурочное время - и обнаружила в квартире вдрызг пьяного мужа и женщину, которая предъявила ей несколько чемоданов и сумок с вещами и заявила, что она и Тарас давно живут вместе, что Тарас уговорил-таки её перебраться к нему, поскольку собирается подавать на развод. Инна привычно заставила невменяемого мужа проглотить таблетку пропротена, тот более-менее пришёл в себя и подтвердил сказанное нахалкой. Которая затем торжествующе указала Инне на дверь.
- И теперь... Теперь я не знаю, где мне ночевать, - всхлипнула Инна. - К маме идти не хочу. Она скажет, чтобы я держалась за мужа и отвоевала его у этой... А для меня сегодняшний день - это уже точка в истории. Я больше не могу. Не могу смотреть на него. Не могу вообще видеть его. Он... Он как будто сразу стал чужим. Не моим. Раньше я возилась с ним, надеялась, что хоть как-то смогу... Но сейчас я устала! Я больше не могу!.. И ночевать негде.
