— Только не меня, не в таком виде! — Я была в рабочей одежде, собиралась завершить чистку кухни и, естественно, выглядела неопрятно.

— Но ты отлично вписываешься в картину. — Адам закусил губу. — Извини, я не объяснил, да? Я составляю нечто вроде досье. Что было до, и что стало после. Мне нужна летопись всего, что мы делаем.

Время летело быстро. Во вторник Адам примчался в коттедж и показал себя неутомимым, но бестолковым трудягой. В итоге я решила тайком вернуться сюда и переделать большую часть того, что он успел натворить. Однако в среду мне пришлось поехать с Колином в Плимут.

Магда передала мне своих подопечных без обиды и возмущения, вовсе не считая, что я узурпирую ее власть. «Лучше вы, чем я, — улыбнулась она. — Удовольствия мало попасть в одну машину с детьми, которых укачивает, и к тому же самой вести ее. Однако, удачи вам!»

Колин первым оказался на месте встречи и, завидев нас, протянул обе руки к близнецам. Те бросились к нему, визжа от радости. Наблюдая за детьми, крепко обнимающими отца, я вновь ощутила влечение к нему, как тогда, у бассейна. Если пылкий поцелуй Адама вызвал у меня испуг, объятия этих сильных рук казались желанными. «Не забывай, — напомнила я себе, — что похожие чувства, и, возможно, не безответные, возникают у легиона таких же дурочек, как ты!»

Мы делали покупки долго, не считаясь с расходами. «Денег куры не клюют», — сказал Адам. Да, он, несомненно, был прав. Для Йена были куплены шорты и темные рубашки из набивного хлопка, костюмы, зеленый и синий, сине-белый вязаный свитер с вышитым на кармане штурвалом и другой, пестрый, а также вызвавший полный восторг мальчугана стеганый красный анорак с синими полосами. В отделе для девочек я решила быть сдержаннее. Более чем щедрый в отношении сына, Колин опустошил бы все прилавки ради дочери. Стоило ей только восхититься чем-то, как он тут же говорил: «Берем!» В итоге мы вышли из магазина с канареечно-желтым пальто и двумя сарафанчиками, белым и желтым, подходящими к нему, анораком в цветочек и голубыми брючками, орехового цвета костюмом-джерси, бледно-голубым платьем с высоким воротом и манжетами, украшенными вышивкой, белой плиссированной юбкой и свитером с воротником-поло. Выталкивая Колина за порог, пока он не купил еще одно пальто, розовый костюм и халатик с причудливой молнией, которые привлекли взгляд Рут, я насмешливо заметила:

— Хотите накупить ей одежды на следующие пятнадцать лет? По принципу все и сразу?

— Отличный принцип, Дебра. — Вновь его синие глаза были серьезными.

Ленч в одном из лучших отелей Плимута прошел восхитительно.

— Давай купим ей это сейчас, папочка! — предложил Йен, зачерпывая последнюю ложку уже подтаявшего мороженого. — Давай, а?

Колин с опаской посмотрел на меня:

— Они хотят купить вам подарок.

— О нет! — запротестовала я. — Пожалуйста, не надо! Сегодняшний день уже сам по себе подарок.

— Мы собираемся купить вам платье! — вмешалась Рут. — Это уже решено.

— И предупреждаю вас: они не примут ответ «нет». — Синие глаза весело сверкнули.

Делать было нечего. Мы двинулись к ближайшему магазину. Колин вел близнецов за руки. Рут принялась весело показывать на все вешалки подряд, но платье выбрал ее отец. Он решительно вытащил его из вороха одежды, висевшей на перекладине. Довольно скромное на вид, с короткими рукавами и глубоким круглым вырезом. Но покрой и цвет… Я была не уверена, что оно мне подойдет. Мне нравились вещи простые, приглушенных оттенков, а это больше подходило Магде Камерон и было похоже на персидский ковер с сочетаниями голубого, желтовато-зеленого, кремового, абрикосового и золотистого цветов.

— Это для меня? — с сомнением спросила я.

— Я вообще-то не думаю, что оно будет впору мне, — серьезно ответил Колин.

Я примерила платье, и на меня из зеркала уставилась совсем другая женщина, зардевшаяся, с блеском в глазах, немного неуверенная в себе. Не я, не училка Дебора Белл, не Деб, соскребающая старую краску со стен коттеджа. Это был кто-то другой, кто мог бы… Мое сердце бешено застучало.

Колин не позволил мне переодеться в старое платье. Он велел Йену взять меня за правую руку, а сам взял за левую. Рут уже вцепилась в него с другой стороны, и мы все вместе зашагали по прекрасной, залитой солнцем улице.

— Папочка, теперь ты доскажешь нам сказку про мышку и льва? — пискнула Рут.

— Гм-м… — Колин смущенно покосился на меня. — Я думаю, у Деборы это лучше получится.

Мы вошли в парк и уселись на скамейку.

— Папа, если мы расставим вокруг вещи, к нам больше никто не сможет подойти, — заявил Йен. — Давай так сделаем? — Он положил свою маленькую пыльную сандалию на один край скамьи, и Рут весело последовала его примеру.

— Не думаю, что это прилично, — начала было я по привычке.

— Но ведь лучше, если нам никто не будет мешать, так ведь? — уверенно возразил Йен.

Действительно. Мне было так безумно хорошо с ними, что я даже пожалела о том, что согласилась на эту поездку. Смеющаяся от счастья девушка в пестром платье, которая шла рука об руку с человеком, принадлежащим другому миру, — разве это была я? Она создана для объятий и поцелуев, а я боялась и того и другого…

— Не бойтесь. — Голос Колина заставил меня вздрогнуть. — К нам и так никто не подсядет — все решат, что мы сбежали из зоопарка.

Я добралась лишь до середины своей сказки, когда он бросил взгляд на часы.

— Сожалею, Дебра, но, увы, мое время вышло.

— Этого не может быть, папочка, — возмутился Йен. — Нельзя же откладывать на другой день!

— Я действительно опаздываю. — Колин посмотрел на меня и покраснел. — Вы можете отвезти их?

— Конечно, — ответила я. Наверное, в этот момент у меня на лице было написано такое же разочарование, как у Йена.

— Огромное спасибо! — с облегчением вздохнул Колин. — Дело в том, что у меня назначена встреча с одним человеком, который выступает со мной сегодня вечером на концерте. Если быть точным, с Хани Харрис. Но вот что я вам скажу, — добавил он утешительно, когда два маленьких личика уныло вытянулись. — Мы устроим особенную поездку, в воскресенье, и все наверстаем!

По дороге в Торкомб начался дождь. Я терпеть не могу ездить в дождь, к тому же Рут стало тошнить.

— Дебора, как насчет воскресенья? — спросил Йен, когда мы сделали последний поворот.

Я не возражала. Единственное, чего мне сейчас хотелось, — это чтобы я никогда не ездила с ними в Плимут.

На следующий день в газетах появилась фотография Хани Харрис, «порадовавшей публику своим появлением вместе с шотландским парнем Колином Камероном в Сикоуве». Я не знала, что она валлийка, но ведь мир шоу-бизнеса не был моим миром. Я твердила себе это, глядя на фото. Настоящее имя Хани, оказывается, Мэри. В статье говорилось, что она немного изменила свою внешность: раньше у нее были прямые светлые волосы, а теперь они курчавились, придавая лицу округлость и добавляя привлекательности. На фото, улыбаясь Колину, Хани выглядела юной, хорошенькой и очень милой.

После ужина я закончила платье для куклы Рут, и сияющее личико девочки стало мне наградой.

— Кстати, ты так и не сказала мне, как ее зовут, — заметила я как-то утром.

— Хани, — небрежно ответила Рут. — Очень красивое имя. — Она обезоруживающе улыбнулась. — Дебора — тоже хорошее, но не такое красивое, правда?

— Не едете? — В воскресенье днем Колин Камерон изумленно смотрел на меня, как будто не мог поверить своим ушам.

Это меня не удивило — я была уверена, что мало кто отказывался от его приглашений. Тем не менее вежливо, но решительно подтвердила свой отказ, который, конечно, стоил мне определенных усилий: Камероны отправлялись в львиный заповедник в Лонглите, а я его просто обожала.

— Ну вот, — сказал Колин печально, — а я-то уже представил себе, как отлично было бы всем вместе съездить туда, чтобы дослушать до конца вашу сказку.