— Не могу, — плача, повторила Конни.

Таша промолчала. Не говоря ни слова, она осторожно усадила племянницу на кровать и обвела взглядом комнату:

— Мне нужны щетка и гель для волос.

Конни показала на свою спортивную сумку, лежавшую на полу. Таша порылась в сумке, нашла то, что искала. Она вновь опустилась на кровать, выдавила немного геля в руку. Размазала его на ладонях и принялась наносить на волосы Конни. Они обе молчали. Таша стала зачесывать назад волосы Конни, девушка морщилась от боли.

— Я их приглажу назад. Это платье носят с такой прической. А может, примеришь шляпку?

Конни переполошилась:

— Я не разбираюсь в шляпках.

— Ну что тут скажешь? Печальный упадок цивилизации. Впрочем, ерунда. Я тоже, с тех пор как стала хиппи, их не ношу.

— Ты не хиппи.

— Это не оскорбление. Надень платье.

Конни аккуратно выпросталась из свитера и робко ступила в платье. Его ткань прохладой обволокла ее тело. Платье было ей в самый раз. Она посмотрелась в зеркало. На плече родинка. Бросается в глаза. Переносица усыпана веснушками. Груди слишком большие. Ноги слишком полные. Она видела все свои изъяны, но сейчас это не имело значения. Она еще никогда не выглядела столь эффектно. Она чувствовала себя восхитительно, чувствовала себя кинозвездой, моделью, чувствовала себя более взрослой и искушенной, чем когда-либо. Ей не терпелось показаться Дженне и Тине. Она представила реакцию Ричи, его изумление, и едва не расхохоталась. Весь вечер она будет сидеть прямо. В этом платье она будет держаться как взрослая. Сегодня вечером она не будет сутулиться, не будет вести себя как подросток. Будет аккуратна с едой и напитками. Есть сотни вещей, о которых она никогда прежде не задумывалась на вечеринках, но это ерунда. Ерунда, потому что она никогда еще не выглядела так здорово. Конни стремительно отошла от зеркала и глянула на сидевшую на кровати тетю.

— Ну как? — Голос у нее был, как у маленькой девочки — нетерпеливый, неуверенный, взволнованный.

Таша встала, обняла ее:

— По-моему, ты неотразима. Красавица! — Она оглядела племянницу с ног до головы. — Но помада должна быть ярче. — Она указала на ноги Конни: — И разумеется, кроссовки с этим платьем не идут.

Конни приуныла:

— Но у меня нет туфель.

— Ну, тебе повезло, что у нас с тобой один размер обуви, верно? И еще больше повезло тем, что у меня, старушки хиппи, не хватило духу выбросить свои старые туфли.

Конни обняла тетю:

— Я даже не подозревала, что ты у меня такая талантливая.

— Я вовсе не талантливая.

Конни недоверчиво покачала головой. Показала на платье:

— Вот это — работа настоящего мастера.

— Я оставила только то, что, на мой взгляд, прилично. Четыре платья, пару пиджаков, несколько сорочек. Не очень много. Талантом блистала не я. — Конни хотела возразить, но Таша приложила палец к ее губам. — Мне это доставляло огромное удовольствие, мой ангел. Мы с Вики на неделе шили одежду, а в воскресенье продавали на рынках. Вот она была настоящий мастер. Мне очень нравилось шить, но таланта у меня было. — Таша поправила на ней платье. — Но сейчас я с гордостью смотрю на свою работу. Во сколько тебе нужно быть у Дженны?

— В семь тридцать.

— Я выскочу, куплю что-нибудь поесть в тайском ресторане на Стейшн-стрит. На твою долю взять?

Конни покачала головой:

— Я еще не проголодалась. Да и на вечеринке еда будет. Миссис Атанасиу всегда готовит горы еды.

— Поешь обязательно. Не хочу, чтоб ты заблевала все платье.

— Скажешь тоже.

Таша сунула в руку племяннице сорок долларов. Конни стала отказываться, попыталась вернуть деньги:

— Не нужно. На прошлой неделе была зарплата.

— Бурбон в этом платье не пить. Обещаешь?

— Обещаю, — кивнула Конни.

— Так пойду подыщу тебе подходящие туфли.

Конни стояла перед зеркалом. Жаль, что ее не видит Гектор. Может, заглянуть к ним по пути к Дженне? Это как раз по дороге. Можно придумать какой-нибудь предлог. Например, что она забыла посмотреть расписание дежурств и теперь не знает, когда ей выходить на работу. Конни представила, как Гектор отворяет дверь, во все глаза смотрит на нее. Ему захочется ее вернуть. Она открыла глаза. Нет, Айше это платье больше подойдет. Алебастровая ткань будет выгодно подчеркивать красоту ее смуглой кожи. Конни отступила от зеркала. Она похожа на маленькую девочку, примеряющую мамины платья. И ей стало так мерзко, так тоскливо на душе. Ничего у нее не выйдет.

Черт бы тебя побрал, Конни, ну ты и зануда. Она вновь встала перед зеркалом.

Сегодня ты — Скарлетт Иохансон, прошептала она своему отражению. Ты — Скарлетт Иохансон из фильма «Трудности перевода». Она воспряла духом. Разве Гектор не говорил ей, что она похожа на Скарлетт Иохансон? Она ему не поверила, но слов его не забыла.

Сегодня вечером она будет Скарлетт Йохансон.

Дженна, открыв дверь, завизжала. Тина, стоявшая у нее за спиной, заохала. Они потащили Конни по длинному темному коридору в гостиную, где мать Дженны, Фиона, сидя в обнимку со своей возлюбленной, Ханной, смотрела телевизор.

Ханна тихо присвистнула и взяла Конни за руку:

— Конни, ты выглядишь сказочно.

Девочки трогали ее платье, щупали ткань.

— Это тетя Таша сшила. — Она и чувствовала себя сказочно.

Тина и Дженна тоже разоделись, но в сравнении с платьем Конни наряды девочек — Тина была в облегающей открытой маечке без бретелек, Дженна — в узких джинсах и красной маечке с завязками на шее — казались детскими, неэлегантными.

Дженна выиграла у брата две таблетки «экстези», и они решили принять их не откладывая.

Тина нервно глянула на таблетки и поначалу отказалась.

— Не в этом году, — с сомнением в голосе произнесла она. — Заниматься много надо. Не могу. Обещаю, что стану наркоманкой после того, как окончу школу.

— Только сегодня вечером, — умоляюще сказала Конни, повторяя слова тети. — Ведь у нас до самых экзаменов больше не будет вечеринок.

Тина продолжала мотать головой:

— Мне страшно потерять контроль над собой.

Дженна закатила глаза:

— Тогда не принимай. Я не настаиваю. Нам с Кон больше достанется.

Конни, однако, откусила от таблетки крошечный уголок и дала этот кусочек Тине. Та беспокойно стала перекатывать его в пальцах.

— Папа говорил, что, когда первый раз пробуешь наркотик, всегда следует принимать половину рекомендованной дозы. Так не потеряешь контроль над собой, а если понравится, через несколько часов можно принять еще. Я дала тебе четвертинку, может, меньше. От этого не поплывешь.

Тина изумленно смотрела на подругу:

— Когда твой папа тебе это сказал?

Конни покраснела. Ее отец, ее мать, конечно, были не такие, как у других.

— Кажется, когда мне было одиннадцать. Он шел на какую-то вечеринку.

— В этом своем платье, подружка, ты похожа на рака, когда краснеешь. — Голос у Дженны был стервозный. Конни обменялась с ней взглядом. Крапчатые зеленые глаза Дженны смотрели холодно, жестко, но Конни улыбнулась. В ее подруге говорила ревность. Точнее не ревность, а зависть — ведь Конни сегодня выглядит так замечательно, так сказочно.

— Что ж, постараюсь не смущаться.

Дженна обняла Конни и поцеловала ее в губы:

— Мне так завидно, что я убить тебя готова. Ладно, пойдем веселиться.

Пока они шли к дому Джордана, ее радостное возбуждение улеглось. Вечер выдался прохладный, ее руки покрылись гусиной кожей. В последний момент тетя дала ей черную кружевную шаль, но ажурная ткань не защищала от холода, и Конни дрожала всю дорогу, пока они шли по Бастингс-стрит. Да и в туфлях было некомфортно: приходилось идти медленно, осторожно, чтобы не споткнуться. Каблуки были не очень высокие, но сами туфли туго облегали ступни, доставляя ей неудобство. Она завидовала подругам: те были в джинсовых курточках и кроссовках. Тина прицепила на свою джинсовку три значка: один с изображением символа мира, второй — с портретом Робби Уильямса, третий — с надписью «Голосуйте за Педро». Конни так и подмывало позаимствовать у нее один значок, чтобы ее наряд не выглядел уж слишком парадным. Она ловила на себе взгляды прохожих. На Хай-стрит у Дома культуры стояла группа молодежи из рабочей среды — парни и девушки; все курили. Конни услышала, как один из парней крикнул: «Глядите, какая красотка!», затем вслед ей раздались свист и улюлюканье. Не красней, сказала она себе. Сегодня она весь вечер должна стараться не краснеть. Она оглянулась на парней — все курят, все в своих лучших костюмах, держатся, как хозяева вселенной. Она не будет думать о нем сегодня. Он не испортит ей вечер.