— Не волнуйтесь, — успокоил ее Бэнкс, вытаскивая из кармана рецепт, выписанный доктором Сомерфилдом, и ручку. — Я готов.

Она продиктовала номер, он торопливо записал его, чувствуя непонятную неловкость, словно они совершают предосудительный поступок и надо скрыть его от Харриет.

— Позвоню вам завтра, когда выясню, как идут наши дела, — пообещал Бэнкс. — Надеюсь, ничего срочного не возникнет.

— Прекрасно.

Они стояли в размытом круге света от уличного фонаря. Вдруг Бэнкса охватило странное чувство: ему показалось, что мир вокруг него перестал существовать.

— Что ж, — неуверенно произнес он, — тогда я пойду. Или вы позволите вас подвезти?

— Нет, не стоит. Я живу совсем рядом и с удовольствием пройдусь. А вот и Харриет. — София повернулась в сторону приближающейся тети. — До завтра, — прошептала она, склонив голову к плечу.

— До свидания, — ответил Бэнкс.

Через мгновение он покинул странный призрачный мир и снова оказался в реальной действительности. Первое, что он в этой действительности услышал, был отдаленный звон разбитой бутылки… Субботний вечер в Иствейле… Бэнкс сел в «порше», включил айпод и под звуки альтернативного рока поехал к себе в Грейтли.

Подрастеряв показную браваду, Челси сильно нервничала, проходя по ведущей от Касл-роуд аркаде мимо закрытых магазинов «Былые времена», «Уиттард», «Книги». Пять минут — нешуточное время, многое может случиться.

Шаги Челси эхом отдавались от высоких стен, тусклая лампочка над входом в какой-то склад отбрасывала ее длинную тень на камни мостовой. Она чуть не наступила на кошку, с громким испуганным воплем метнувшуюся прочь, — сердце Челси учащенно забилось. Зачем только она согласилась на пари с Микки! Сейчас десять фунтов не ахти какие деньги. Хотя для нее дело не в деньгах — она не желает, чтоб Микки взял над ней верх.

«Хейли Дэниэлс убил ее бывший бойфренд, — убеждала себя Челси. — Меня-то ему убивать нет никакого резона». Вдруг ей пришла в голову мысль: а мог бы кто-нибудь из ее бывших приятелей убить ее? Она иногда довольно бесцеремонно расставалась со своими обожателями. Два раза изменила Дереку Ортону, и он, узнав об этом, не плясал от счастья. Не ответила ни на одно электронное послание Пола Джарвиса, а он, уехав учиться в Шотландию, в Стретклайдский университет, бомбардировал ее письмами в течение нескольких месяцев, пока окончательно не понял, что ему ничего не светит. Может, он сейчас ее выслеживает? Он много раз говорил, что любит ее. Потом она назло Иэну Макрею спала с его лучшим другом, мало того, сделала так, что Иэн узнал об этом. Но Иэн наверняка все еще сидит в тюрьме за разбойное нападение на пожилую женщину.

Челси завернула за угол и, осторожно ступая, пошла в глубь Лабиринта. Дорогу она знала хорошо. Ей потребуется не больше пяти минут, чтобы добраться от аркады до выхода на парковку возле замка. Однако чем дальше она входила в Лабиринт, тем сильнее волновалась. От малейшего шума, шороха, внезапного появления неясной тени у нее останавливалось сердце, она мысленно проклинала Микки, втравившего ее в эту историю.

Когда она торопливо пересекала небольшую, еле освещенную площадь, сзади донесся неясный шелест — так шуршит при ходьбе одежда. Она обернулась и увидела человека во всем черном; лицо его не позволял разглядеть полумрак. Челси замерла и стала лихорадочно просчитывать варианты. Если она бросится бежать, то добежит до выхода быстрее, чем он успеет ее схватить. Но проклятые высокие каблуки могут помешать — с туфлями придется расстаться.

Челси начала сдергивать их с ног, а он подходил все ближе. Она видела, как он открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но вдруг за его спиной возникла фигура, тоже в черном и с неразличимым в темноте лицом. Ей показалось, что второй поднес к горлу первого руку. Они находились не дальше трех футов от нее, и Челси почувствовала, как что-то теплое, легкое, словно облако, оросило ее лицо и грудь. В воздухе повис резковатый металлический запах. Ее преследователь, как будто смутившись, закрыл ладонью шею. Вторая фигура скрылась во тьме.

Челси отбежала на несколько шагов назад. Человек застыл на месте, потом оторвал ладонь от горла, взглянул на нее и, открыв рот, но не издав ни звука, рухнул на колени, гулко ударившись о каменные плиты. Челси стояла, зажав рот рукой, не в силах двинуться с места. Тело, покачавшись, рухнуло с колен на землю, и только тут она с криком бросилась к выходу из Лабиринта.

Слушая альбом Джоша Риттера «Девушка на войне», Бэнкс ехал по темной дороге, петляющей по плоской равнине над рекой. Ему наконец-то начал нравиться «порше»: машина немного пообносилась, стала казаться более обжитой и менее показушной, а главное, ею было легко и приятно управлять. Со временем он, очевидно, даже привяжется к ней. Слева долина сменилась крутым подъемом, поля уступили место известняку, густым зарослям утесника и чертополоха, смутно видневшимся в ночной темноте; ниже серебрилась в лунном свете лента реки, петляющая по широкой, заросшей буйной растительностью долине. Он миновал длинный холм, на вершине которого росли четыре согнутых ветром дерева, — значит, скоро дом, он вот-вот выедет на финишную прямую.

Бэнкс вел машину, слушая вполуха музыку и думая о Софии, о том, как разительно изменилось у него настроение, когда она появилась на скучном обеде у Харриет. Интересно, замужем она или нет? У такой привлекательной женщины наверняка есть поклонники, а может, и бойфренд. Глупо обольщаться и тешить себя надеждами, что приглашение на прогулку на самом деле подразумевало скрытый подтекст. Бэнкс вспомнил совет, который сам себе дал: ни в коем случае не влюбляться в Софию. У него никаких шансов, зато есть надежда вновь увидеть ее в воскресенье. Как она сказала, даже такому крутому детективу необходимо иногда отдыхать от дел. Ведь он какой-никакой, а босс и может себе позволить…

И тут засигналил мобильный телефон. Нашарив его в кармане, Бэнкс умудрился прижать аппарат к уху, не прерывая движения. Он имел весьма смутное представление о значении термина «зона покрытия», но сейчас сообразил, что это такое, поскольку голос в телефоне был едва различим и часто вообще прерывался. Кажется, это Уинсом. Он расслышал слова «убийство» и «Лабиринт», потом связь прервалась. Встревоженный, он выключил мобильный и, доехав до ворот ближайшего фермерского дома, развернулся и помчался в Иствейл.

Около часа ночи Бэнкс остановил машину на рыночной площади и увидел толпу, собравшуюся перед полицейским ограждением. У него возникло стойкое ощущение дежавю. Многие зеваки у ограждения были пьяны, покинув закрывающиеся пабы, они наблюдали за происходящим у входа в Лабиринт. Двое вели себя агрессивно, и полицейским в форме с трудом удалось вытолкать их за заграждение. Подойдя к сержанту из местного участка, Бэнкс попросил его вызвать подкрепление. Возможно, оно и не понадобится: пьяные быстро теряют ко всему интерес, и все-таки лучше перестраховаться. По-прежнему одолеваемый непонятной тревогой, Бэнкс приказал полицейским заблокировать Лабиринт по периметру, чтобы перекрыть все выходы.

— Но, сэр, — возразил один из полицейских, — у дальней границы Лабиринта четыре коттеджа, в них люди живут.

— Мы займемся ими позже, — успокоил его Бэнкс. — Как только выберем время, кто-нибудь побеседует с ними и пропустит. А пока — без моего ведома никто не должен ни выйти оттуда, ни войти. Понятно?

— Да, сэр, — вытянулся констебль и бросился исполнять приказание.

Бэнкс подошел к двери «Фонтана» и постучал.

— Паб уже закрыт, — услышал он голос Уинсом, появившейся со стороны Тейлор-ярда. — Кинси ушел домой, сэр.

Бэнкс недовольно хмыкнул:

— Хорошо бы и остальные сделали то же самое.

Он заметил вспышку фотокамеры — пресса была уже здесь — и, осмотрев толпу, отметил двух людей с сотовыми телефонами в руках. Аппараты работали в режиме видеосъемки, словно эти ребята пришли на рок-концерт. Вот стервятники, хуже журналистов, подумал Бэнкс, но парней постарался запомнить: иногда случайные свидетели запечатлевают себе на память то, что не зафиксировали ни камеры видеонаблюдения, ни полицейские фотографы, например смешавшегося с толпой подозреваемого, а это подчас может ускорить расследование и помочь раскрыть преступление.