Притормозив, Энни вздрогнула при воспоминании о том, как она впервые вошла в подвал: похабный плакат, изображавший женщину с раздвинутыми ногами, сырость, стойкие запахи крови и мочи, оккультные символы на стенах. Энни тогда повезло: перед ее приходом тело Кимберли Майерс и пропитанные кровью матрацы уже увезли.

В воображении Энни кружились призраки бедных девушек, изнасилованных, замученных и зарытых здесь. И Люси, та самая женщина с перерезанным горлом в инвалидной коляске, была соучастницей этих преступлений. Бэнкс много раз и подолгу допрашивал Люси, сначала как жертву, а потом и как возможную подозреваемую, и она определенно произвела на него впечатление, хотя он до сих пор от этого открещивается. Однако ни Бэнкс, ни другие следователи так и не сумели выяснить, что же на самом деле творилось в этом подвале.

Энни припарковала машину возле ступенек лестницы, ведущей к входной двери дома Клэр, и некоторое время посидела в машине, стараясь прийти в себя и собраться с мыслями.

Нужно перебороть свою гордость и поговорить с Бэнксом. Только уж теперь ни в коем случае не пить перед свиданием! Она выставила себя перед ним дурой. Ну так что? Не в первый раз и наверняка не в последний. Она ему все объяснит. Он поймет. Бог свидетель, понимать он умеет. Не выведет же он ее за ухо из дома! С чего ее вообще так напугало это незначительное происшествие? Получилось, конечно, как-то не по-женски… вернее, Энни решительно не узнавала себя в той женщине, что ввалилась в дом к бывшему возлюбленному и несла там какую-то ахинею. Нет, она вовсе не такая!.. А какая? Вот это Энни хотелось бы выяснить.

Она поднялась по крутым ступеням и пошла по саду, отметив про себя, что он с того времени стал еще гуще, разросся и сейчас вьющиеся по высокому забору растения почти совсем скрывают дом от идущих по тротуару пешеходов. Открыв калитку, Энни одолела последний пролет лестницы.

Облупившаяся входная дверь со следами собачьих или кошачьих когтей явно нуждалась в покраске. Небольшой газон перед окнами зарос сорняками. Энни пока не знала, как вести себя с Клэр, считать ли девушку всерьез подозреваемой. А если нет, как выведать у нее что-либо полезное для следствия? Так или иначе, но появление Энни обязательно разбередит старые раны. Она глубоко вдохнула и костяшками пальцев постучала по матовому стеклу.

Дверь открыла женщина в голубой вязаной кофте и серых слаксах.

— Миссис Тос? — спросила Энни.

— Да, милая, это я. А вы, стало быть, инспектор Кэббот. Входите, пожалуйста. Клэр еще не вернулась, но я жду ее с минуты на минуту.

Энни прошла за хозяйкой в гостиную с высоким потолком и эркером. В углу стоял телевизор. Только что началась передача «Дейли кукс», на которую сегодня был приглашен импозантный французский шеф-повар Жан Кристоф Новелли. Энни внезапно пришло в голову, что этот красавчик француз ни за что не стал бы убиваться из-за ночи, случайно проведенной в чьей-то постели. Миссис Тос не выключила телевизор, только убавила громкость, когда Энни попросила ее об этом, и во время разговора следила украдкой за происходящим на экране. Она предложила Энни выпить чая, Энни с благодарностью согласилась. Оставшись на время одна в мрачной гостиной, Энни подошла к окну и стала рассматривать легкие, словно горсти пуха, облака, плывущие по голубому небу. Еще один чудесный весенний день. Воздух настолько прозрачен, что кажется, будто при желании можно рассмотреть далекие Пеннинские горы.

Вошла миссис Тос с подносом в руках, и в то же самое мгновение открылась и захлопнулась входная дверь, а еще через секунду на пороге появилась молодая женщина в форменном халате, какие носят продавщицы супермаркетов. Ни слова не говоря, она одним движением сорвала с себя халат и небрежно швырнула на стул.

— Клэр! — негодующе воскликнула ее мать. — Я тебя тысячу раз просила вешать свою одежду.

Клэр, бросив на Энни в поисках сочувствия косой взгляд, пристроила халат на вешалку. Энни никогда прежде ее не видела, а потому не знала, чего от нее ожидать и к чему готовиться. Клэр между тем вынула из сумочки пачку «Данхилла» и, сунув в рот сигарету, чиркнула зажигалкой «Бик». Энни исподтишка разглядывала ее: светлые, не совсем чистые волосы стянуты сзади узлом, одета в джинсы и белую мужскую рубашку. Еще Энни отметила, что девушке не мешало бы похудеть: джинсы обтягивали толстые бедра, живот дряблым валиком свешивался над ремнем. Нездоровая кожа лица, одутловатые рыхлые щеки, желтые от никотина зубы. Клэр ничем не напоминала сухощавую стройную женщину, которую Мэл Денверс видела в Мэпстон-Холле, да и сорока ей, невзирая на полноту, никак не дашь.

Раскурив сигарету, Клэр налила себе стакан вина, не предложив Энни присоединиться. Правда, Энни и не горела желанием выпить — сейчас чай ее устраивал больше, чем вино.

Миссис Тос, устроившись в кресле в углу, принялась отхлебывать чай, после каждого глотка со стуком возвращая чашку на блюдце. Кулинарные советы Жана Кристофа Новелли служили негромким звуковым фоном завязавшейся беседы.

— Мама говорит, вы из полиции. А чего вам от меня-то понадобилось? — спросила Клэр.

— Вы в последние дни смотрели новости? — вопросом на вопрос ответила Энни.

— Вообще-то меня новости не сильно волнуют.

— Вы знаете, что Люси Пэйн недавно убили?

Клэр медленно опустила поднесенный к губам стакан:

— Ее убили?.. Но она ведь инвалид?

Энни кивнула. Клэр, сделав глоток, затянулась сигаретой и пожала плечами:

— Ну и что вы хотите от меня услышать? Что я скорблю о ее кончине?

— А вы скорбите?

— Ну уж нет! Вы же знаете, что сделала эта женщина.

— Да, знаю, — ответила Энни.

— И вы оставили ее на свободе.

— Это не совсем так, Клэр, — попыталась возразить Энни.

— А как? Тогда ваши коллеги объявили, что у них недостаточно улик. Им было недостаточно! Вы сами-то в это верите?

— После того, что случилось с Люси, она уже не представляла потенциальной угрозы, — ушла от ответа Энни. — Она же не могла пошевелить даже пальцем.

— Дело не в этом.

— А в чем же?

— Ее нельзя было оставлять в живых. Око за око.

— Но в Англии отменена смертная казнь.

— Но он-то мертв, так ведь?

— Теренс Пэйн?

Глаза Клэр внезапно потемнели.

— Да, он.

Энни подтвердила:

— Мертв.

— Ну ладно!.. Так чего вы хотели? — Клэр притушила в пепельнице докуренную до половины сигарету и выпила еще вина. — Простите, сегодня был тяжелый день.

— А кем вы работаете?

— Клэр заведует контрольно-кассовым пунктом в нашем супермаркете, — ответила за дочь миссис Тос. — Правда ведь, моя дорогая?

— Да, мама, — подтвердила Клэр, вызывающе глядя на Энни.

Как ей реагировать, Энни не знала. Можно, конечно, сказать, покривив душой: «О, это интересно!» У Клэр приличная работа, и все-таки Энни ее жалела. Если судить по полицейским отчетам, шесть лет назад Клэр была умной красивой пятнадцатилетней девушкой с недурными перспективами на будущее: успешный аттестат о среднем образовании, затем университет, престижная работа — но Теренс и Люси Пэйн перечеркнули все эти планы. А теперь Клэр работает в супермаркете, да к тому же еще и ненавидит свое тело. С этим Энни уже доводилось сталкиваться. Она не удивилась бы, узнав, что длинные рукава рубашки Клэр скрывают шрамы от собственноручно нанесенных травм — ожогов и порезов. Энни хотелось спросить, лечилась ли Клэр у психиатров, но она остановила себя: это не ее дело. Она не социальный работник, а инспектор, расследующий убийство.

— Вы были знакомы с Люси Пэйн?

— Я встречала ее здесь в магазинах. Все знали, что она жена учителя.

— Но вы с ней никогда не разговаривали?

— Нет. Только здоровались.

— А вы знали, где она жила в последние годы? — поинтересовалась Энни.

— Нет. Последнее, что я слышала о ней, — по состоянию здоровья она, видите ли, не может предстать перед судом! Говорите что хотите, но вы позволили ей остаться безнаказанной.