Ее работу прервал звонок Зо, которой не терпелось поделиться тем, что произошло вчера дома у Тима.

— Я в жизни не видела более неухоженной квартиры, — рассказала она. — Это патология какая-то.

Кейт попыталась объяснить, что у нее нет времени, что ей надо сдавать материал, но Зо ее не слушала.

— У него после кокса не встал, так что мы просто какое-то время целовались.

— А мне казалось, что Тим тебе нравится, — сказала Кейт, думая, что, хотя сейчас всего половина третьего, Зо уже глотнула пару таблеток риталина.

— Нравится достаточно, чтобы хотеть переспать с ним еще раз и на этот раз заняться сексом. Но на бойфренда он не тянет.

— Это потому, что он пишет в колонку слухов и пьет, или потому, что его квартира неухожена?

— Потому что я в данный момент не ищу себе Мистера Совершенство, — ответила подруга.

Кейт подумала над тем, сойдет ли журналист колонки слухов за Мистера Совершенство. Зо продолжала щебетать, а Кейт понадеялась, что неизбежный разрыв Зо с Тимом не испортит ее отношений с ним и Блейком.

— Я обещала пообедать с ним в воскресенье в «Да Сильвано». Агент ресторана дарит ему бесплатный обед за заметку о том, что Тим видел у них Сару Джессику Паркер.

— Что же, если свидание намечено на воскресный вечер, значит, у него есть еще минимум одна подружка, — мягко произнесла Кейт, чтобы хоть чуть-чуть охладить пыл подруги.

Нет ничего хуже, чем считать, что ты у руля отношений с мужчиной, а в реальности — оказывается наоборот. А Кейт почти уверена, что Тим вечерами занят развлечениями со смазливыми агентшами и восходящими звездами модельного бизнеса.

— По крайней мере, я попаду в «Да Сильвано», не проторчав час в очереди.

Мимо в облаке «Шанель № 5» проплыла Лейси, и Кейт вспомнила, что ей надо работать.

— Слушай, а ты не знаешь парня по имени Том Слэттери?

— Ну конечно знаю. Это тот парень, с которым я целовалась в «Даше», а потом с его другом актером мы все поехали в «Маркиз».

Так вот почему его имя показалось Кейт знакомым — да, надо быть внимательнее к мелочам.

— Он полный засранец — так мне и не перезвонил. Но целуется он великолепно, и квартирка в Вест-Виллидж у него что надо. Тим, кстати, рассказал мне, что Тодд сделал пластику на носу и подбородке, чтобы походить на Бена Аффлека.

— Неужели?

— Да. Он просто кладезь информации. Общение с Тимом — словно поход в бутик, где продаются слухи.

Кейт для начала попыталась дозвониться до больницы «Леннокс-Хилл», куда, по словам Блейка, отвезли Генри Штейна, но ей там ничего не сказали. А своей матери Блейк вопросы задавать не станет, можно и не просить.

— Но поверь мне, это правда, — сказал он, когда Кейт говорила с ним по телефону после звонков в больницу. — Единственное, о чем лжет моя мать, — ее возраст.

Тим, в свою очередь, утверждал, что ничего, кроме того, что Генри болен какой-то заразной болезнью, он не слыхал.

— И, слушай, остерегайся Тома Слэттери, он полный засранец.

— Буду, спасибо. Как день проходит? — спросила она Тима, не желая, чтобы он подумал, будто она звонит только, чтобы попользоваться им.

Но и Зо обсуждать ей тоже не хочется.

— Думаю, сегодня — день РЕТА. Никто интересный не нашкодил и не попался.

Через пару часов Лейси напомнила Кейт, что близится срок подачи материала. Это значит, что пора звонить Тому напрямую. Кейт немедленно набрала номер в надежде услышать автоответчик, но Том взял трубку.

— Привет… хм… это Кейт Саймон из «Экзаминер».

— А, привет. Ты подруга Зо Миллер, да?

«Черт. Он запомнил. Но засранцем пока не кажется».

— Я, в общем-то, звоню по поводу статьи о Генри Штейне, над которой работаю.

— О нет, он что, снова кого-то захватил борцовским приемом? — спросил он, смеясь.

«Уф. Легче, чем я думала».

— Нет, я не о том.

— А о чем тогда? Я знаю, что у вас, ребята, сегодня крайний срок подачи материалов в печать.

Кейт была готова дать в печать все, что он ни произнесет. Но злилась, понимая, что ей не удается придумать нечто заковыристое, чтобы задать правильно поставленный вопрос.

— В общем, — она запнулась. — Это немного странно, но я слышала, что он в больнице потому что… — снова замолкла, — потому что, хм, его яичко лопнуло, словно воздушный шарик.

Том не произнес ни слова, но дышал в трубку тяжело.

— Э-э, я слышала из достоверных источников, что, э-э, его яичко лопнуло как шарик и…

Он оборвал ее криком.

— Ты что, твою мать, шутишь? Скажи мне, что это шутка! — теперь он кричал так громко, что Гевии слышал все, не поднимая трубки. — Ты. Должно. Быть.

Шутишь. Твоя профессия, твою мать, тошнотна. Ты мразь среди мрази. Да что ты знаешь?

Кейт постаралась не расплакаться.

— Я просто делаю свою работу, — сказала она, эхом вторя услышанным от Пола словам. — Вы комментируете, подтверждаете или опровергаете информацию?

— Ты пожалеешь, что спросила у меня, — рявкнул он и бросил трубку.

Она положила голову на стол, и столешница приятно охладила ее разгоревшиеся щеки и лоб.

— Надо делать дело, малыш, — произнес Гевин, вторя словам главного редактора, которого все здесь называют Директором. — Всем нам.

Примерно через час Кейт подскочила от звонка телефона и взмолилась всем богам, чтобы это был не Тодд. А может и хуже — Директор. С Полом и Лейси она уже сможет поговорить. Но это Директор. Он страшен, и, наверное, этот страх ей не перебороть никогда.

— Зайдите ко мне в кабинет, — сказал он, и она запаниковала, уверенная, что дело касается материала о Генри Штейне.

Он уволит ее за это?

Со дня собеседования при приеме на работу Кейт не была в кабинете Директора ни разу, и короткая дорожка от ее стола в кабинет начальства показалась ей бесконечной. Сдвинув в сторону стопку газет, она села на кожаный диван. Он закрыл дверь. Она пересчитала бутылки скотча, стоящие на верхней книжной полке — семь.

— Кейт, — произнес он, помолчав некоторое время. — Не надо было спрашивать Тодда Слэттери о яичке Генри Штейна. — Он не смеялся. — В будущем этот человек может сильно осложнить нашу работу.

— Но Лейси с Полом сказали, что вам бы понравился этот материал, — сказал она, надеясь, что никого не подставляет.

— Да, понравился бы, — заметил он, глядя в окно. — Но тут вступает в игру ряд политических осложнений.

— Осложнения?

— Лучше я не стану вдаваться в подробности, — сказал шеф, потирая виски. — Достаточно лишь сказать, что вмешалась моя старая знакомая — Ева, подруга Пола и приятельница Генри.

«Заклятый друг?»

— Черт, да у нее друзья повсюду. Она очень близка с Генри и звонила мне прямо из его палаты, чтобы сделать выговор, — он вздохнул. — Давай просто забудем об этом материале. И пожалуйста, не отдавай его в «Колонку А» или в «Манхэттен мэгэзин». Мы уже слишком наследили, чтобы потом сказать, что ни при чем.

Кейт думала, что редакторы «Экзаминер» всегда играют по правилам. Если сам Директор волнуется о защите журналиста с хорошими связями из конкурирующего издания, то как вообще писать колонку? Зачем ей прикрывать Евиных друзей, она ведь ничего для Кейт не сделала? Как ей хотелось бы, чтобы было учебное пособие с диаграммами, графиками и таблицей коэффициента славы по каждому персонажу. Чтобы можно было оценить риск, на который ты идешь, огорчая персону А, защищая персону Б, и так далее. Она знала сейчас лишь то, что знала крайне мало, а объяснять ей никто ничего не будет, потому что игра далеко не всегда идет по правилам.

* * *

Продюсер с канала «Ви-эйч-уан» попросил Тима подъехать для того, чтобы съемочная группа выставила свет и камеры для съемки. Тим годами участвовал в этих тупых телешоу — программах, где они разжевывают материал «Колонки А» и читают его, пока на экране идет изображение танцующих знаменитостей, банкетов и дорогих машин. И им неважно, правдив слух или нет. Подача материала в выгодном свете — вот главное. Зритель жаждет видеть, как знаменитости блистают или летят в тартарары. Важны только крайности. Текст лишь сопровождает картинку.