— Он лучше даже, чем Крис Флемминг? — удивилась Кейт.

В колледже они каждое воскресенье смотрели шоу поварского искусства Криса на кулинарном канале.

— Несравнимо! Ты просто обязана достать нам приглашения на открытие ресторана — оно состоится через пару недель. Я уверена, что в нашей редакции окажусь в самом хвосте очереди на получение приглашений.

Кейт про себя взмолилась всем богам, чтобы Пол не собрался идти на мероприятие лично.

— Есть даже решение, что если все пройдет благополучно, мы опубликуем фотографию Манчини на обложке! — продолжила Зо. — Он будет первым человеком, помещенным туда. Обычно на обложку попадают индейка или кусок пирога. Но герои нашего времени — шеф-повара. По крайней мере, так утверждают мои редакторы.

— По-моему, это он готовил обед на приеме Терри Барлоу, — вспомнила Кейт, ощущая, как морепродукты прямо-таки тают на языке.

— И как тебе понравилась еда?

— Великолепно.

— Тогда это наверняка был он. Само собой, сейчас он пытается притянуть к себе как можно больше внимания прессы, чтобы открытие ресторана не прошло незамеченным.

Кейт задумчиво кивнула.

— А Терри — королева слухов.

Продюсер поцеловал Зо в шею.

— Классно, что ты работаешь в «Гурмэ», — сказал он. — Когда же ты приготовишь мне ужин?

Кейт в жизни не видела, чтобы Зо готовила: все, на что способна ее подруга, — это заказать места в ресторане, да и то воспользовавшись именем отца. Однако насчет устриц и соуса она права. Продюсер и Зо высосали еще по устрице, а затем еще по одной и еще, прежде чем официантка удалилась за следующей порцией, хотя, скорее всего, больше они ее не увидят.

Тут Зо неловко опрокинула свой кубок, и вино потекло по ее ногам. Продюсер, мигом оценив ситуацию, принялся осушать пролитое вино салфетками, а Кейт вызвалась сходить за бумажными полотенцами. Она поднялась с подушек и отправилась на кухню. Здесь среди булькающих кастрюль и шкворчащих сковородок метались четверо поваров в белых поварских куртках. Открывались и с шумом захлопывались дверцы духовок. Посреди всей этой суеты стоял мужчина с курчавыми темными волосами, на лацкане его поварской куртки синими нитками были вышиты слова: «Марко Манчини. Шеф-повар. Ресторан "Побережье". Нью-Йорк».

— Здесь не хватает соли! — неожиданно закричал он, всыпая горсть прозрачных кристаллов в дымящееся блюдо. Его покрытые ожогами и порезами руки выглядели достаточно сильными, чтобы в одном порыве сдвинуть со своих мест всю кухонную мебель. В сравнении с ним все мужчины на этой кухне — бледные тени людей: он словно озонировал кухонный воздух.

— Да, шеф!

— Ризотто подгорает. Приготовить заново! Ризотто как младенец! Его нельзя оставлять без присмотра ни на секунду!

— Да, шеф!

— Полента должна быть однородной, как крем, в ней не должно быть комков!

— Да, шеф!

Тут он поднял голову и встретился глазами с Кейт. Она отступила на шаг, обрадовавшись, что за спиной оказалась прохладная и надежная стена. Даже в мертвенном освещении ламп дневного света его большие, обрамленные длинными ресницами темные карие глаза были прекрасны. Разряженная во взятую напрокат тунику и позолоченную корону, Кейт почувствовала себя глупо. В собственной одежде у нее, может, и хватило бы смелости поздороваться, или будь она сейчас в редакции, или хозяйкой этого приема. Но она — просто гость в дурацком наряде, пожиратель изысканной еды и дорогих напитков.

Он улыбнулся и вздернул плечи, словно спрашивая ее: «Чем могу быть полезен?» Волна жара прихлынула к ее вискам. Ей очень захотелось хоть что-нибудь сказать, но ни слова не пришло в голову. В Нью-Йорке при знакомстве первым делом доводишь до сведения собеседника свою профессию. Затем можно рассказать о том, где живешь, и только после — место рождения. Но даже если бы она могла выдавить из себя хотя бы слово, нет уверенности, что сказанное произвело бы на него хоть какое-то впечатление. Наконец, так и не дождавшись ее ответа на свой немой вопрос, он отвел взгляд от лица Кейт и вернулся к помешиванию ризотто.

— Могу чем-нибудь быть полезен? — голос официанта вернул Кейт к реальности.

Она наконец-то пришла в себя и с ужасом сообразила, что какое-то время так и стояла, прислонившись спиной к стене и пялясь на Марко. Пожалуй, лучше ей вернуться обратно в зал. Официанта она все же попросила дать ей бумажных полотенец для подруги, и тот пообещал принести их в зал лично. Кейт очень хотелось, чтобы Марко вновь посмотрел на нее, но он был занят, сосредоточенно добавлял в ризотто полоски чего-то белого. Это не сыр и не шоколад.

Вернувшись в зал, Кейт не нашла на месте, где оставила Зо, ничего, кроме винного пятна на полу. Растерявшись, она поднялась этажом выше — в сад на крыше здания — и внезапно попала то ли в Калифорнию, то ли на Капри — куда-то за тридевять земель от центра Манхэттена. Листва высоких подсвеченных снизу деревьев отливала белым серебром и казалась ненастоящей. Пройдя сквозь этот волшебный сад, Кейт вышла к огромным стеклянным дверям, ведущим в полный народу танцевальный зал; над танцующими парила будка диджея. Мужчины в блестящих латах, женщины со смуглыми плоскими животами в такт музыке воздевали руки, мечи и кубки к небесам. «Вот ради таких моментов, — подумала Кейт, — все и стремятся в Нью-Йорк». Происходящее показалось ей телевизионной картинкой.

Она поднялась на этаж выше и остановилась, увидев прямоугольник бассейна под открытым небом, словно парящий в воздухе. Воплощение сбывшейся экзотической мечты. Она никогда бы не подумала, что здесь, в Нью-Йорке, у кого-то могут быть такие апартаменты. На какое-то мгновение она почувствовала, что не может поверить в то, что она, Кейт, находится здесь — в доме столь успешного человека, как Пьер.

Она услышала, как мужской голос за ее спиной шепотом произнес: «Ого!» Именно так подумала и она: «Ого!» Шаги приблизились — обладатель голоса подошел ближе.

— Никогда бы не подумал, что кто-то так живет, — прозвучало над ее ухом в сопровождении судорожного вздоха.

Она обернулась. Это шеф-повар. Марко Манчини — король устриц.

— А десять минут назад казалось, что у вас нет ни одной свободной минуты, — промолвила Кейт, стараясь казаться равнодушной.

Его поварская куртка заляпана, кажется, полентой.

— Я вышел подышать воздухом, — ответил он. — Полента и ризотто — единственные блюда в сегодняшнем меню, за которыми требовался мой неусыпный надзор.

«Интересно, — подумала она, — он о чем-либо помимо еды думает? Где он живет? Сколько ему лет?»

— Все остальное готовится другими поварами по уже составленным мной рецептам.

При нормальном освещении цвет его глаз был ближе к темному горькому шоколаду.

Корона Кейт вдруг сползла, она спешно подхватила ее и закрепила шпильками.

— Ваши устрицы бесподобны.

Марко улыбнулся и провел рукой по своим каштановым кудрям. Кейт заметила, что у них похожие волосы, и на секунду увлеклась фантазиями о том, как хорошо они смотрелись бы в паре.

— Вот это мне очень приятно слышать, — улыбаясь, говорит он. — Ради таких слов я и работаю, стараюсь сделать людей счастливыми.

Марко — первый из круга нью-йоркских знакомых Кейт, кто трудился на благо других, давненько она не встречала подобных людей. Ее работа если кого и осчастливит, то не дольше, чем на неделю. Чаще всего Кейт вызывает злобу или зависть — факт, мало симпатичный ей, но неизбежный в профессии журналиста. Внезапно ей захотелось помочь Марко и упомянуть его в следующей статье.

— Что ж, мне пора обратно, — произнес он. — В отличие от вас, я лишь наемный работник. По крайней мере, пока что. Вот если мой ресторан добьется успеха и мне удастся, в конце концов, выбраться из кухни, то и меня пригласят на подобную вечеринку в качестве гостя.

Ей хотелось сознаться ему, что она тоже наемный работник, что ей платят за статьи о подобных торжествах, но данного Нику обещания она нарушить не могла. Сегодня вечером она — просто нарядная девушка на очередной вечеринке.