Что это был за день! Но начну сначала!

Днем я репетировала наверху. Соседи в округе, кажется, не обращают внимания на то, что я играю. Я могу подолгу заниматься, что для меня очень хорошо, потому что в этом году рождественский концерт пройдет раньше, чем обычно, и мне еще многое нужно выучить. Единственная проблема в том, что наша комната слишком мала для двух кроватей, двух шкафов и двух письменных столов, а также контрабаса и подставки для нот. Все впритык друг к другу.

Когда я репетировала, раздался звонок в дверь. Я не пошла открывать, а просто выглянула в окно и увидела возле двери женщину. Наверняка хочет посмотреть, кто здесь поселился, подумала я, и решив, что хватит прерываться, продолжила играть. Пусть откроет дверь кто-нибудь другой. Почти сразу я услышала, как щелкнул замок, и уже через минуту Алва бежала вверх по лестнице. Невозможно ошибиться, если идет Алва. У нее какой-то особенный шаг Она ворвалась в комнату, шнурки на ее черных ботинках развязались, и с криками: «Эшли, Эшли! О Эшли!» она бросилась на кровать. Я не знала, что и подумать. Потом она села на кровати и, качая головой, без конца повторяла: «Эшли!» Тогда я осторожно отодвинула контрабас к стене и, схватив Алву за запястья, хорошенько встряхнула ее.

— Алва, Алва, успокойся, расскажи, что такое случилось?

— Это Боб! — прошептала Алва,

— Что? Что ты сказала?

— Он там, за дверью, — встревоженно произнесла Алва. — Не спускайся, Эшли, не ходи!

— Почему? — спросила я. — Не надо делать из этого трагедию, Алва. Но как он узнал, где меня найти?

— Эшли! — резко крикнула Алва каким-то не своим голосом, когда я выходила из комнаты. — Не ходи вниз, Эшли! Он пришел не к тебе!

На верхней ступеньке лестницы я остановилась как вкопанная, увидев в холле Боба. В этот момент он обнимал Синди, а потом поцеловал ее. Мой единственный и неповторимый Боб целовал эту дуру! Я стояла и смотрела на них, ничего не в силах поделать. Это был не дружеский поцелуй. Я думала, мое сердце разорвется.

Потом до меня стало доходить, что это с ним Синди встречалась на автобусной остановке, когда придумала нелепую историю о том, что потеряла ботинок, и, конечно же, это Боб звонил ей на прошлой неделе, а я подумала, что у меня не все в порядке с головой, раз мне мерещится его голос. Наверное, он сильно удивился, когда я подошла к телефону, и потому возникла неловкая пауза. И все же, скорее всего, он не знал, что я живу здесь. Я ведь могла быть просто подругой Синди или зайти по-соседски и случайно подойти к звонившему телефону. В конце концов, я могла быть няней, если бы у Синди был брат или сестра. Он не мог быть уверен, что это именно я взяла трубку, но уточнять не стал. Тогда почему он назвался вымышленным именем? Понятно, почему он не дал собственный номер — ведь я сразу бы все поняла. Наверное, оставил номер своего приятеля. Я стояла и наблюдала за их бесконечным поцелуем, и все происходящее напоминало мне какой-то дурной сон.

Не в силах больше выносить это, я вернулась в свою комнату — Алва так и сидела на кровати.

— Я же просила тебя не ходить, просила не ходить, — повторяла она, — я говорила, говорила.

От пережитого шока сердце у меня в груди бешено стучало. Я не думаю, что почувствовала в тот момент настоящую ревность. Я так не думаю.

— Скажи, Алва, ты разговаривала с Бобом?

— Только когда открыла дверь, — ответила Алва. — Он испытал сильный шок. Он — друг Синди. Он сказал, что они познакомились недавно и как раз сегодня впервые договорились встретиться. Я рассказала, что мы тоже теперь живем здесь, потому что мама вышла замуж за отца Синди. О, Эшли, что ты собираешься делать?

Я услышала, что дверь в гостиную закрылась. Синди долго не выходила оттуда, а потом сказала, что прилегла отдохнуть, плохо себя почувствовала. Она могла быть там с ним.

— Вот что мы сделаем, Алва, — сказала я, полностью контролируя свои эмоции.

— О Эшли, ты так спокойно на это реагируешь, — восхитилась Алва.

— Я? Я не собираюсь выходить из себя и не хочу смущать ни Синди, ни Боба.

В тот момент мне казалось это самым важным на свете, никого не смутить. Я решила ни в коем случае не паниковать, а в том, ревную я его или нет, разберусь потом. Глупо ревновать, после того как сама все испортила. Он был абсолютно вправе найти себе кого-то еще.

— Послушай, давай пойдем и поговорим с мамой, — предложила я.

Мама и Ричард были на кухне, как раз мыли посуду после ланча. На столе, на той самой скатерти, стояли чашки и тарелки. Все вокруг так и сияло чистотой. Мама с Ричардом целовались, когда мы открыли дверь. Увидев нас в дверях, они смущенно засмеялись. Казалось, сегодня этот дом с самого утра полон целующихся парочек.

Алва переминалась с ноги на ногу.

— Что это вы пришли делегацией? Вы что-то хотите?

Алва посмотрела на меня, мол, начинай первая:

— Я объяснила маме, что пришел бойфренд Синди.

— Очень хорошо, — сказала мама отрешенно, высвобождаясь из объятий Ричарда и отодвигая в сторону соусник.

— Мама, это Боб, — тихо сказала я.

— Боб? — переспросила мама, выпрямившись. — Твой Боб?

— Который когда-то был моим.

— О моя бедная Эшли! — произнесла мама.

— Подождите секунду, — сказал Ричард. — Ты говоришь, что Синди встречается с другом Эшли?

— Бывшим другом. Я не виделась с ним месяца два, а может больше.

— Это все тяжело для тебя, Эшли, ведь так? — спросил Ричард.

Поразительно, как легко способны мужчины оценивать подобные ситуации. Но голос Ричарда был полон сочувствия. Он и вправду очень хороший человек.

— Нет, нисколько, — твердо ответила я. — Это на самом деле так.

Но в душе у меня было совсем другое. Я была взбешена. Сейчас я могу сказать это наверняка. Я отчаянно пыталась достойно выйти из ситуации и скрыть переполнявшие меня эмоции. Я знала, что не в праве так рассуждать, но иначе не получалось. Почему именно эта идиотка Синди из огромного количества других? Я обещала себе, что не буду больше так называть ее, но иногда не удается держать слово!

— Подожди минуту, — сказал Ричард. — Эта такая грубая форма мести или что? Он так поступает тебе назло? Если так, то он ведет себя как последняя свинья по отношению и к тебе, и к Синди. Я сейчас же пойду и пересчитаю ему все зубы, так что потом ни один дантист не поможет.

— Тс-сс! — произнесла мама, положив руку ему на плечо, чтобы успокоить.

— О боже! — сказала я, рухнув на стул и схватившись руками за голову, чтобы собраться с мыслями. Все смешалось у меня в голове, начиная с того телефонного звонка и заканчивая сегодняшним инцидентом.

— Он ничего не знал, — вступила в разговор Алва. — Когда я открыла ему дверь, он чуть не упал в обморок. Сто процентов, он не знал! И он никогда бы так не сделал. Он очень хороший, Ричард, очень хороший.

— Да, это правда. Он отличный парень, — подтвердила мама.

— Я согласна, он никогда бы так не поступил. Просто случайно совпало. Но раз это случилось, что же нам теперь делать? Не вмешиваться, оставить все как есть? Или что?

— Нет, — сказал Ричард. — Мы не сможем притворяться, как будто ничего не произошло, и сидеть здесь весь день. Это будет нелепо. Я думаю тебе нужно сделать так: мы все сейчас, как всегда после ланча по воскресеньям, поднимемся в комнату наверху, а ты, как ни в чем не бывало, скажешь: «О Боб! Какая неожиданность!» Наверняка он смутится, а тут и мы подойдем и попросим Синди познакомить нас с ним.

— И я должна сделать вид, что мы едва знакомы? — спросила я с сомнением.

— Да, — ответил Ричард. — Но в этом ничего такого нет, так будет лучше для всех.

— Но почему? Зачем мне притворяться? — поинтересовалась я.

— Ну насколько мне известно, у Синди еще не было бойфренда, — сказал Ричард, — и я думаю, это будет… ну… я…

— Это будет для нее травмой, если она узнает, что он — один из моих бывших поклонников, — закончила я его мысль.