— Так они список никак не напишут! — отозвался Дворняшин.
Несмотря на бессмысленность своего чувства, Зинаида Васильевна еще больше разозлилась на барина, не столько на его слова, сколько на тон, каким они были сказаны: «Как он к нам относится, черт оловянный! Напустить бы на него какую-нибудь гадость, ржавчину какую-нибудь!»
Барин прервал ее размышления:
— Мадам Воскресова, прошу вас спуститься в мой кабинет. И не забудьте захватить с собой сами знаете что.
Все трое понимающе переглянулись.
— Попалась, тетка, — злорадно усмехаясь, сказал Дворняшин. — Вот барин сейчас тебе врежет. Не будешь такая смелая.
Все трое застыли на мгновение и продолжали молча переглядываться.
— Ну, пока, братва, — подмигнул им Дворняшин, уходя. — Он шел по лестнице, читал список и бубнил, недовольно качая головой: — Понаписал всяких макарон, да нудлей, да каких-то мушлей, даров моря. А сардельки, а сало? А капусты кислой! А картошечки пожарить! А пива, конечно, тоже позабыл, козел заумный! Барин мне пива разрешили, и я куплю!
Зинаида Васильевна вошла в ярко освещенный кабинет барина. Сердце ее колотилось от волнения, но она, как могла, старалась этого не показывать. Она еще ни разу здесь не была. Первое, что бросилось в глаза, плотно зашторенные окна, и полное отсутствие какой-либо мебели, кроме письменного стола посреди комнаты. Два стула с каждой стороны стола стояли друг напротив друга. Ее удивило серьезное и даже торжественное выражение лица барина. На его черной рубашке с левой стороны груди сверкал орден. Орден изображал белое зубчатое колесо. Внутри колеса краснел небольшой рубиновый квадрат с черной точкой в центре. Барин и Странна встретили ее стоя. Он около стола, она, длинноногая, длиннорукая, мужик мужиком, подпирала стенку. Запах эликсира еще не полностью выветрился из помещения; Зинаида Васильевна потянула носом и несколько раз кашлянула. У барина холодно поблескивали злые белые глаза:
— Садитесь, — сказал барин, указывая на стул напротив.
Как только Зинаида Васильевна села, он обратился тихим голосом к напарнику:
— Странна 10–47, милая моя, покинь нас, пожалуйста, ненадолго.
Зинаида Васильевна, несмотря на страх, не смогла не отметить воистину необычного проявления нежности барина к его молчаливой подруге. Странна немедленно отделилась от стены и исчезла за дверью кабинета. Барин тут же сел. Некоторое время они сидели друг против друга молча. Зинаида Васильевна смотрела куда-то вбок. Она физически ощущала, как внимательно он ее рассматривает. Наконец, он сказал ледяным тоном:
— Я обращаюсь к вам как официальный представитель моего государства. — Он помолчал, ожидая реакции со стороны Зинаиды Васильевны, но она молча ждала продолжения. — Я считаю, что пришло время нам с вами по-настоящему познакомиться.
Зинаида Васильевна с удивлением подняла голову, но тут же снова ее опустила: выражение его белых глаз было почти нестерпимым. В них горела решимость, непреклонность, и, вопреки словам о знакомстве, она не заметила в них никакого поощрения к диалогу. Зинаида Васильевна открыла было рот, но тут же его закрыла.
— Говорите, — резко приказал барин. Зинаида Васильевна неуверенно проговорила:
— Мы, кажется, знакомы. Вы, господин барин… Он немедленно ее прервал:
— Это для уголовника Дворняшина у меня кличка Барин. Но для вас я представитель великой планеты и великой страны, Страны с большой буквы. Мое имя Стран 10–46. Прошу запомнить!
Это было сказано таким тоном, что Зинаида Васильевна, втянув голову в плечи, опустила ее еще ниже. Дальше Стран 10–46 говорил долго, не прерываясь.
— Я являюсь начальником одного из отделов нашей Службы внестрановой безопасности. Это не первое мое задание за пределами моей планеты. Я всегда все успешно выполнял и получал самые высокие награды от руководства. Я прошел через многие труднейшие испытания, накопил огромный жизненный и профессиональный опыт. Но сейчас… — он неожиданно замолчал. Пауза длилась долго, прежде чем он снова заговорил. — Должен вам признаться, у меня самая тяжелая работа из всех, что я выполнял раньше. У меня впервые появились проблемы со здоровьем. — В его голосе послышалась некоторая растерянность. — Я не ожидал, что планета Земля столь сложна, при всей очевидной и, я бы даже сказал, вопиющей физической хилости, общей неразвитости, болезненности, нравственном убожестве и патологической лживости ее обитателей. Я долгие годы учился земляноведению. И в основном нас учили правильно. Нас учили, что Земля кровожадна, агрессивна, злобна, безжалостна, погрязла в многообразных пороках, мало руководствуется разумом, переполнена пагубными страстями и эмоциями. Несмотря на многочисленные религиозные учения и проповеди, живет без Бога. Агрессия и ненависть составляют генетическую сущность всего живого, даже на уровне безобидных растений. Какая-нибудь симпатичная травка или цветочек душит того, кто растет рядом, но слабее. То же самое у животных, но это еще можно понять. Хуже всех человек — безобразное, низменное, порочное существо. На физиологическом уровне в нем так много гадкого — крови, слизи, экскрементов, хотя он и обладает относительно развитым мозгом. Страсть человека к истреблению всего подряд чудовищна. Он уничтожает себе подобных и самого себя! Нельзя отрицать, что он добился кое-какого технического прогресса — высокие технологии и прочее. Прогресс создает удобства, это полезно, но он же порождает новые опасности, какие-нибудь чернобыли или ослабление иммунитета. Постоянно возникают все новые и новые неизлечимые аллергические заболевания. Катастрофически мала продолжительность жизни. И это сверхкороткое существование беспрерывно подгоняется и подстегивается, чтобы стать еще короче. Мне впервые встретилась белковая планета во Вселенной, где только единицы доживают до ста лет. Как жуки какие-нибудь: родился, быстро прожил и умер. Просто смехотворно. И фантастическое неравенство. Сытые и голодные, бедные и богатые, умные и глупые! Примитивно до тошноты!
Зинаида Васильевна подняла голову, она с огромным любопытством рассматривала пришельца по имени Стран 10–46. У нее мелькнула только одна мысль: «Вот так всякий пронумерованный Стран будет к нам прилетать неизвестно откуда, брать в заложники, а потом поучать. А если что не по его, то уничтожать».
Между тем Стран 1046 продолжал:
— И все-таки что-то не то! — в голосе его сквозило большое недоумение. — Я постоянно совершаю ошибки!
Зинаида Васильевна удовлетворенно усмехнулась этому признанию, но продолжала молчать. Стран произнес с сильнейшим раздражением:
— Что вы молчите! Говорите же!
— А что вы хотите от меня услышать? Стран искренне удивился:
— Значит, у вас нет ко мне вопросов? Зинаида Васильевна спросила, немного поколебавшись:
— У меня есть вопрос. Ваша страна с большой буквы — она лучше Земли?
Стран ответил не сразу. Он почему-то встал и почти запел, как будто в нем включилась кассета. Даже послышалась легкая помеха в виде шуршания. Он говорил умиленно и тихо. В каждом слове звучала огромная любовь и огромная гордость:
— Страна странов — это лучшее место во Вселенной. Нет прекрасней и совершенней государства странов. Государство странов вечно, потому что оно бессмертно. В государстве странов все взаимозаменяемо. Каждый стран и его Страна слиты воедино. Государство странов великодушно и гармонично. В нем нет лжи и насилия. Нет несправедливости и неравенства. Государством странов правит коллективный разум и единая воля. Страна нельзя устранить. В Стране нет смертной казни для страна. Каждый стран, осознавший свою несостоятельность и бесполезность, добровольно и в любое время может по собственному желанию самоликвидироваться. Но если стран уйдет сам, другой четный стран тут же заменит его в общем строю и будет честно и скромно выполнять свой долг, будет вместе со всеми идти к общей постоянно приближающейся заветной цели.
Кассета как будто выключилась, и Зинаида Васильевна использовала паузу в монологе:
