— Я собирался ее выпить. Вместе с Машей.

— Вас оправдывает только то, что вы ее любили. Но зачем дразнить гусей, Дмитрий Александрович? Ведь это же коллекционеры! Этот человек был уверен, что спасает сокровище. И… Он не хотел, чтобы ваша жена умерла. Это была трагическая случайность.

— Но ее убили. Пусть случайно. А человек, который организовал это преступление, остался на свободе. Что мне исполнители? Мне нужен заказчик! Тот, из-за кого все и случилось. Я понял, что имя его не узнают никогда.

— Елизавет Петровна рассказывала эту историю, — кивнул он. — Преступников задержали. Кроме одного. Того, который стрелял. Видимо, он знал и заказчика. Концы в воду, вот как это называется. Вы правы, Дмитрий Александрович: следствие его имя не узнает никогда. Они все возьмут на себя, грабители. Заказчиков не выдают, если у них так много денег.

— Я все это понял. Не надо объяснять, — поморщился Воронов.

— И решили узнать истину. Устроили дегустацию. Они все клюнули на приманку и приехали. Кроме Льва Абрамовича, который недавно умер. Но у него осталась вдова. За тех, кто не дожил, расплатятся наследники, так, что ли? Ближайшие родственники?

— Это справедливо.

— Об истинной причине, по которой вы собрали гостей, догадывалась Елизавет Петровна. Которая в тот роковой день звонила вашей жене. Она поняла, что вы хотите отомстить. И боялась, что подозрение падет на нее, потому и приехала с охраной. Но она вас любила и не выдала тайну. Никому о ваших планах не рассказала. А вы это не оценили. Вы соорудили фальшивку, чтобы за ужином бросить пробный камень. Надеялись, что заказчик себя выдаст. Он-то знает, где находится подлинник. Да у него в погребе! Или в кабинете, в винном шкафу. Поэтому, когда Таранов, не глядя на бутылку, сказал «фальшивка», он вынес себе смертный приговор. А что сказала Бейлис? Что она такого сказала, что ночью вы ее задушили?

— Она сказала: «Таких бутылок у меня полным-полно».

— Боже! — хлопнул он себя по лбу. — И вы спросили: «Каких таких?» «Эти ваши Матиссы… Фи!» — добавила Бейлис. А поскольку она в вине не разбиралась, вы поняли, что она видела раритет. А где? Ведь ее не было на аукционе! Значит, Матисс; скорее всего, осел в коллекции Льва Абрамовича. И ночью Бейлис была задушена.

— Я не был до конца уверен, что это не Таранов, — хрипло сказал Воронов.

— Я тоже. Он знал наверняка, что у вас нет подлинника. Либо сам был организатором преступления, либо Бейлис проболталась. Терять вам было нечего, и вы столкнули его с башни.

— Я вызвал его, чтобы поговорить, — усмехнулся Воронов. — Иван пошел охотно, он все свои проблемы привык решать за столом переговоров. У него и в мыслях не было, что я на него нападу. Это я подсыпал снотворное в бутылку виски. Часовой спал, а мы беседовали. Это было легко.

— А Елизавет Петровну я убил своими собственными руками. Ну зачем я передал вам наш разговор?

— Я понял, что Лиза была в сговоре с убийцей Маши. Ее попросили позвонить. Узнать, в квартире ли еще бутылка вина, и выманить мою жену из дома. Попросил либо Таранов, либо Лев Абрамович. Человек, который мог на нее надавить.

— Либо Сивко.

— Сивко? — удивился Воронов.

— Он ведь тоже знал ее тайну. От Людмилы — Бейлис. Теоретически и Сивко мог. Елизавет Петровна просьбу выполнила. Она же не предполагала, что подруга вернется за мобильным телефоном. Поверьте, это для нее был удар! Когда вашу жену застрелили!

— Это ничего не меняет, — быстро сказал Воронов. — Она — соучастница.

— Вы до последнего не знали, кто именно звонил. Исполнители все взяли на себя. Это я вам сказал. И вы пошли убивать Елизавет Петровну. Вы ей что, в любви объяснились? Обняли ее? Как вам удалось приставить пистолет к ее груди?

— Это не твое дело.

— А не от вас ли она аборты делала, Дмитрий Александрович? Все ли вы мне рассказали?

— Это опять-таки не твое дело.

— Молодость у вас была бурной, — усмехнулся он. — А сотерн вы оставили как напоминание. Нечто подобное Елизавет Петровна везла в подарок вашей жене в день ее сорокалетия. В общем, вы разделались со всеми. И Сивко хотели на тот свет отправить за компанию. А вдруг он? Я понял! Елизавет Петровны не было в вашей спальне! Вы с Тарановым были на башне! А Сивко с Елизавет Петровной в это время нашли компьютер и связались со службой безопасности. Странно, что люди Сивко так задержались. То-то Федор Иванович все время смотрел на часы! Он ведь понял, что вы убийца. Потому что у вас не было алиби. И она это поняла. И решила вас пошантажировать. То-то она говорила: «Да, свадьба будет!» Купить вас нельзя, а вот переиграть…

— Наивная, — усмехнулся Воронов. — Думала, мне не все равно, что со мной будет дальше.

— И что будет? Как вы предполагали дальнейшее развитие событий? Ну вот: все они мертвы. Заказчик, он же фактический организатор убийства вашей жены, на сто процентов покойник.

— Сивко…

— Федор Иванович? Нет, это не он.

— А если он?

— Вряд ли. По-моему, он к коллекционному вину равнодушен. Это для престижа. Ему очень уж хочется быть одним из вас, человеком из высшего общества.

— Согласен. Но я должен быть уверен.

— А поговорить с ним не пытались?

— Он все равно соврет.

— Логично. Никто из вас не говорит правду. Это Бейлис правильно подметила. И что дальше?

— В тюрьму я не сяду.

— Сейчас вы попросите меня оставить пистолет с одним патроном… Э, нет! — Он достал из кармана мобильный телефон и посмотрел на таймер. — А заболтались мы с вами! Прошло гораздо больше пяти минут! Что-то Ника задерживается!

Он занервничал. Время-то идет! Где ее черти носят? Передал ли Сивко его наказ? Или выкинул коленце?

— Я же тебе говорил: не доверяй Сивко, — подлил масла в огонь Воронов. У хозяина замка была отлично развита интуиция, да Воронов и сам об этом говорил. Дмитрий Александрович тонко чувствовал настроение людей и его нервозность уловил сразу же.

— Она придет.

— Не надейся на это.

— Она придет, — повторил он.

И в этот момент послышались шаги.

— Ника! — крикнул он и с торжеством посмотрел на Воронова.

— Миша! Дмитрий Александрович! — раздался ее тоненький голос.

— Иди сюда! Ключи с тобой?

— Да, — сказала она с верхней ступеньки.

— Стой там! — крикнул он. — Не ходи дальше! Кидай мне ключи!

— Что происходит? — спросила Ника.

— Надо запереть здесь Воронова.

— Что?

— Ника! — крикнул Дмитрий Александрович. — Ты слышала, что он хочет сделать?

— Но почему?

Она стала спускаться вниз по лестнице.

— Стой! — крикнул он.

— Что случилось, Миша?

— Это Воронов их убил!

— Кого?

— Всех! Бейлис, Таранова, Елизавет Петровну.

— Чушь! — хрипло рассмеялся Воронов.

— Да вы же сами только что признались!

— Да ну?

— Ника, не ходи дальше!

— Иди сюда, Ника, — ласково позвал Воронов.

— Федор Иванович сказал, что меня ждут в погребе, с ключами, — защебетала девушка. — А сам вместе с папой пойдет улаживать конфликт.

— Какой конфликт? С папой? Почему с папой? — удивился он.

— Я не знаю, — растерянно сказала Ника. — Я забежала к себе в комнату, волосы растрепались.

— Черт возьми… — простонал он. — Сивко хочет им закрыться, как живым щитом! Он хочет выйти из замка! Он всех нас кинул!

— Ха-ха! — рассмеялся Воронов. — Я же тебе говорил!

— Где тебя черти носили, кретинка! — заорал он. — Вот они, бабы! Ты бы еще вечернее платье надела, перед тем как спуститься в винный погреб!

— Я не понимаю, — пролепетала Ника. — Что происходит?

— Ника, этот парень тебя обманул, — сказал Воронов. — Он не миллионер. Он секьюрити.

— Как-как?

— Охранник Елизавет Петровны. Это Сивко всех убил. Парень провалил задание и теперь отыгрывается на мне.

— Ника! — закричал он. — Не слушай его!

— Миша, это правда?

— Да, — сказал Воронов. — Он нас всех обманул. И тебя, и меня. На самом деле у него ничего нет. Ни фирмы, ни денег. Ни машины.