— А что, никаких сомнений?

— Пусть проводят генетическую экспертизу, — равнодушно сказала Бейлис. — Я не возражаю. Не такая уж я дура, чтобы рожать от кого попало. Здесь все чисто, не подкопаешься. Старый козел думал, что женился на девятнадцатилетней, ха-ха! А я подделала дату рождения в паспорте. На самом деле мне тогда было на пять лет больше. Только тс-с-с, — прижала она палец к пухлым губкам. — Никому. Ему было шестьдесят девять, когда он женился на девятнадцатилетней, ха-ха! Хотел всех удивить полувековой разницей в возрасте. А я ему слегка подыграла. Подумаешь! Не такой уж большой обман. Он меня кинул больше. Я думала, буду как сыр в масле кататься, а получила шиш! Без всякого масла. Но зато когда родила Левчику сына, он настолько расчувствовался, что переписал завещание. От первого брака у него три дочки. Ты будешь смеяться, но у них тоже дочери. И еще у Левчика есть правнучка. Ха-ха! Представляешь, что сказали все эти бабы, когда огласили завещание?

— Как они, должно быть, огорчились, — заметил он.

— Не то слово! Ох…ли! Но я, как законная вдова, имею право. Деньги мои. Так что подсуетись, — подмигнула ему Бейлис. — А много у тебя денег?

— А почему это тебя интересует?

— Я за нищего замуж не хочу, — капризно сказала она. — Мне так трудно все это досталось, что делиться я не желаю. Проще скинуться. Твои миллионы плюс мои миллионы, и мы шикарно заживем!

— В таком случае, тебе больше подходит Таранов, — пошутил он.

— Я над этим думаю, — серьезно сказала Бейлис. — У нас с ним уже давно, ха-ха! Отношения! Еще при Левчике… Ой, что я такое говорю? А, да он все равно уже помер!

И она с чувством затушила в бронзовой чашечке канделябра окурок.

— Ну что, пошли? — предложил он.

— Чего я там не видала? Плесень? — поежилась Бейлис. Потом вздохнула: — Ладно, пошли. Как-нибудь я это переживу. Ты помнишь, что я сказала?

— Что?

— Дверь запирать не буду.

— Это я помню, — улыбнулся он и пропустил красавицу вперед.

Бейлис, то и дело опираясь рукой о стену, начала осторожно спускаться по ступенькам. Пару раз споткнулась и чертыхнулась. Лестница и в самом деле была не только узкая, но и крутая. Погреб, в котором лежали сокровища Дмитрия Воронова, оказался глубоким. Он отчего-то заволновался. Оттуда, снизу, шел яркий свет, потом послышались голоса. Бейлис спустилась и обернулась, поджидая его:

— Миша, ты где?

— Иду.

Он ступил в погреб и осмотрелся. Это было огромное помещение с низком потолком. Куда ни глянь, стояли винные шкафы, в которых строго в горизонтальном положении лежали, дожидаясь своего часа, бутылки. Воронов что-то объяснял своим гостям.

— Вот эту редкость, господа, я приобрел почти даром, — он взял в руки темную пыльную бутылку. — Всего за пятьсот фунтов стерлингов. К употреблению уже не годится, потому я так к нему и отношусь. Беру в руки, спокойно перекладываю с места на место.

— В чем же тогда фишка? — спросил Иван Таранов.

— А ты посмотри.

Он тоже подошел поближе и взглянул на этикетку. Там была фотография Адольфа Гитлера в костюме и галстуке. Таранов рассмеялся:

— Глянь-ка, фюрер без френча!

— Из его личных запасов, — пояснил Воронов. — Случайная находка, раритет. 1943 год. Но к питию не пригодно. Пусть лежит.

И он положил бутылку на место. После чего подошел к другому шкафу:

— А вот здесь знаменитый сотерн. Есть и настоящие редкости. К примеру, вот эта бутылка. Присмотритесь, господа. Виноград для этого вина собирали еще до битвы при Ватерлоо. И оно сохранило вкус и аромат, как утверждают специалисты. Но я не собираюсь его пить. Хотя бы в память о Наполеоне, который в то славное время еще был императором. Война войной, а вино вином. Валюта Франции, ее никогда не отменят.

— Тиранов, значит, собираешь, — усмехнулся Таранов. — Мудро.

— Да-а-а… — протянул Федор Иванович Сивко и с чувством сказал: — Запасы у тебя солидные. Я на вино столько денег не трачу.

— Да у тебя и цель другая. Хочешь приобщиться к высшему обществу, — усмехнулся Воронов.

Да что вы весь вечер намекаете на мое пролетарское происхождение? — разозлился Сивко.

— А что ты заводишься?

— Да потому что надоело!

— Федя, не злись, — из-за спины мужчин сказала Бейлис, и Сивко бросил на нее злой взгляд. — Расслабься, — добавила красавица. — Слишком уж ты стараешься. Ха-ха! Асам, ха-ха, женскими трусами торговал. Али не помнишь, Федя?

— Заткнешься ты или нет, — прошипел Сивко. — Этого мне никто не смеет говорить.

— Да брось! Я помню нашу первую с тобой встречу. А было это лет эдак пятнадцать тому назад…

— Люда, перестань, — одернул ее Воронов.

— Как ты меня назвал?

— Разве ты не Людмила по паспорту?

— Ха-ха, по какому?

— А у тебя их что, несколько?

— Мы вино сюда пришли смотреть или обсуждать личную жизнь Бейлис? — вмешался Таранов. — Лично мне это неинтересно. А вот пошарить по шкафам… Сколько же все это может стоить? Воронов, признаю, ты удачно вложил деньги. На этом можно хорошо заработать.

— Я не собираюсь продавать свою коллекцию, — резко сказал тот.

— Собираешься еще вина прикупить?

— Да. — И Воронов бросил выразительный взгляд на Бейлис. Вот для чего здесь она, мол. Я терплю, и вы терпите.

Они пошли вдоль длинного ряда шкафов вслед за хозяином, который продолжал показывать имеющиеся у него сокровища. Иногда называл цену.

«Сумасшедший, — думал он. — Нет, не сумасшедший. Коллекционер. Похоже, после смерти жены вся его страсть досталась коллекции. Тем более с сыном не ладит. Он проводит здесь часы, в подвале, один, среди винных бутылок. Быть может, разговаривает с ними. У него странные глаза. Сумасшедший. Нет, коллекционер. Интересно, как погибла его жена? Что с ней случилось?»

Экскурсия затянулась надолго, Бейлис начала скучать. И даже спросила:

— А нельзя ли чего-нибудь открыть? Ну не свинство: ходим среди вина и не пьем!

— Наверху стол с закусками, — холодно сказал Воронов. — Если ты устала, можешь подняться наверх, выпить и закусить.

— Я так и сделаю, — кивнула Бейлис. — Миша, пойдем?

Он разочарованно вздохнул и под внимательным взглядом хозяина развел руками: мол, что тут поделаешь? Дама просит.

— Михаил Андреевич, я организую для вас персональную экскурсию, — пообещал Воронов. — И даже с дегустацией. Хотите?

— Да, очень хочу!

— Завтра. Я вижу, вы разбираетесь в коллекционных винах.

— О, да! Стаж у меня небольшой, но я стараюсь. Изучаю литературу, собираю свою собственную коллекцию.

— И много насобирали?

— Я их не считал. Я имею в виду бутылки.

— А где вы их храните?

— Где храню? В подвале, разумеется.

— У вас специальное оборудование? В загородном доме? Вы их в шкафах-холодильниках храните или же в обычных шкафах? А может, в бочках?

— Я… э-э-э…

— Миша, пойдем же! — нетерпеливо потянула его за рукав Бейлис.

— Извините.

— Мы завтра продолжим, — мрачно пообещал Воронов.

— Хорошо. — Он шагнул на лестницу и вытер пот со лба, хотя в подвале было прохладно: уф!

Она опять шла первой, точнее, поднималась по ступенькам, то и дело опираясь рукой о стену.

— Успокойся, — сказала вдруг, не оборачиваясь.

— С чего ты взяла, что я волнуюсь? — пробормотал он.

— Я тебя не выдам.

— Не выдашь?

— Брось, — она остановилась и обернулась. В упор посмотрела на него.

Глаза у нее были темные, но не синие, а карие. Он попытался представить Бейлис с натуральным цветом волос, скорее всего, шатенкой, без наращенных ресниц, силиконовых губок и огромного бюста. Заурядная внешность. Она вся искусственная. Но, похоже, добрая баба. Выстрадавшая свое богатство и натерпевшаяся.

— Я не знаю, зачем ты сюда приехал, но с Вороновым поосторожнее, — предупредила она. — С ним шутки плохи. Я тебя не выдам. Если, ха-ха, это не вопрос жизни и смерти. Все ж таки Воронова я знаю много лет, а ты, красавчик, непонятно, что за фрукт.