— Я следовала содержащимся в нем инструкциям, — начала Диана. — Сперва все выглядело достаточно безобидно. До тех пор, пока я не полезла в гору и не обнаружила тело бедного агента Мартина вон там, в его машине. Он застрелился. Во всяком случае, так все выглядело. Я не стала подходить слишком близко…

— Ты никого больше не видела?

— Если ты имеешь в виду его,то нет… — Поколебавшись, Диана прибавила: — Однако я чувствовала, что он где-то поблизости. Ощущала его присутствие. Может, до меня доносился его запах. Все время, пока я тут находилась, мне приходило в голову, что он наблюдает за мной. Хотя никого не было видно. Так или иначе, я ничего не могла поделать. Поэтому я позвонила властям и стала ждать, когда вы вернетесь. Должна отметить, все обращались со мной очень вежливо. В особенности тот джентльмен, который у них главный…

Джеффри повернулся, все еще не выпуская из рук письма, и увидел того, кого он знал как Мэнсона: он стоял у машины агента Мартина и не сводил глаз с мертвого тела. Сьюзен продолжала читать.

— Агент Мартин этого не писал, — наконец сказала она тихо. — Это не его стиль. И таких слов он тоже не стал бы употреблять. Слишком загадочно, витиевато и многословно. — Она помедлила. — Мы все знаем, кто автор.

Джеффри кивнул.

— Не могу понять, — призналась Диана, — зачем ему понадобилось, чтобы я сюда пришла?

— Может, для того, чтобы показать тебе, на что он способен, — предположила Сьюзен.

Джеффри снова кивнул.

— Мама, Сьюзи, не уходите далеко, — попросил он, — мне может понадобиться ваша помощь. — И он зашагал по направлению к автомобилю агента Мартина.

Когда Клейтон приблизился, Мэнсон, по-прежнему не отрываясь, смотрел на заляпанные кровью осколки стекла на месте бокового окна рядом с водительским сиденьем. Он обернулся, и тусклая дежурная улыбка политика опять появилась на его лице. Он сунул руку в карман своей спортивной куртки, вынул пару резиновых перчаток и протянул их Джеффри:

— Вот, возьмите. Посмотрим, как знаменитый Профессор Смерть справится с настоящей работой.

Джеффри, не говоря ни слова, натянул перчатки.

— Конечно, официальная версия будет очень простой, — продолжил Мэнсон. — Пребывая в подавленном состоянии вследствие имевшихся у него в последнее время неурядиц по службе, не имея поддержки со стороны семьи, облеченный заслуженным доверием властей штата и преданный своему делу госслужащий, ко всеобщему сожалению, решил свести счеты с жизнью. Даже здесь, в нашем штате, где столь многое совершенно, нельзя ничего, увы, поделать с внезапными приступами депрессии. Это лишний раз убеждает всех нас, какая нам выпала удача…

— Но это же не самоубийство. И вы это знаете.

Мэнсон покачал головой:

— Иногда, профессор, в нашем мире требуется давать две диаметрально противоположные интерпретации имевших место событий. Одна исходит из очевидного, и я ее вам только что озвучил. А есть и еще одна, более спорная. Эта интерпретация не для публики. Она останется между нами. — Он посмотрел на криминалистов, изучающих место происшествия. — Их работа здесь заключается в том, чтобы исследовать все, что вы им скажете, то есть все то, что, по вашему мнению, сможет помочь вам в вашем расследовании. Во все остальном это самоубийство, и оно будет рассматриваться как таковое Службой безопасности штата. То есть как трагическое происшествие, а не как преступление.

Мэнсон отошел от автомобиля. Слегка наклонив голову, он подал Клейтону знак следовать за ним:

— Расскажите, профессор, что произошло. Расскажите мне начистоту, как вам это видится. Расскажите только мне.

Джеффри прошел к пассажирской дверце и открыл ее, после чего беглым, но зорким взглядом осмотрел салон. Он обратил внимание на пару биноклей, оставленных на сиденье. Затем он перенес свое внимание на тело агента Мартина. Внутри себя он при этом ощутил какую-то холодную, бесчувственную пустоту, словно при знакомстве с картиной какого-то второсортного живописца в художественной галерее. В такое полотно чем дольше вглядываешься, тем больше огрехов на нем замечаешь. Тело агента было слегка наклонено влево из-за воздействия силы выстрела. Глаза и рот у него были открыты, лицо застыло в страшной гримасе, словно недоумевало по поводу неожиданной смерти. Сама рана выглядела очень большой, значительная часть черепа была снесена, и от этого выражение запачканного кровью лица казалось еще более жутким, похожим на морду средневековой каменной горгульи.

Наклонившись, Клейтон увидел, что левая рука мертвеца сжимает конверт, также забрызганный кровью и вязкими студенистыми частицами мозга. Правая рука, в которой был не очень крепко зажат большой пистолет девятимиллиметрового калибра, лежала на сиденье. Он продолжил осмотр тела и заметил, что брюки на покойнике разорваны, а нога расцарапана, причем явно до наступления смерти, потому что на ней был виден кровоподтек. Джеффри нагнулся еще ниже и приподнял штанину на ноге мертвеца, обнажив нижнюю часть голени. Плоский метательный нож, который находился там у детектива в день их первой встречи, когда Мартин явился к нему в университетскую аудиторию, отсутствовал. Его место занял короткоствольный пистолет калибра 0,38 дюйма в пристегнутой ремешком кожаной кобуре.

Джеффри опустил штанину.

«Не многие отправляются сводить счеты с жизнью, так хорошо вооружившись», — подумал он.

Клейтон снова поглядел в мертвые глаза Мартина.

«Должно быть, это стало твоей последней мыслью, — подумал он. — Как половчее достать второй пистолет. Как им воспользоваться. — Он покачал головой. — Бедняга, у тебя не было ни единого шанса».

Сквозь окно Джеффри взглянул на Мэнсона, который отошел от места преступления. Он не стал ему ничего говорить, но подумал: «Итак, тот убийца, который должен был решить вашу проблему после того, как я вывел бы его на своего отца, сам был застигнут врасплох и поплатился жизнью. Не выгорело. Не сработало. Не получилось».

Он увидел недовольное выражение на лице Мэнсона, и ему показалось, что та же самая мысль пришла в голову и боссу агента Мартина.

«А теперь тебе приходится возложить все надежды на разрешение этой проклятой проблемы на человека, которого ты не можешь контролировать, который не находится всецело в твоей власти. Наверное, тебе это совсем не нравится, ведь правда? Хотя ты прекрасно отдаешь себе отчет в том, что если я не найду отца, то будет еще хуже. Но и сейчас хорошего для тебя маловато».

По его лицу скользнула мимолетная улыбка: ему было понятно, о чем думает Мэнсон.

Покончив с осмотром тела, Джеффри занялся задним сиденьем, но не нашел на нем ничего интересного, хотя точно знал, что именно там сидел его отец. Он позволил себе слабую надежду, что здесь могут иметься микроскопические волокна ткани или какой-нибудь случайно попавший на него волос. Может, даже отпечаток пальца. Но он понимал, что надежда эта призрачна. Он также сомневался, несмотря на обещание Мэнсона, что ему позволят заказать полное обследование автомобиля.

Джеффри вылез из салона и достал из кармана маленькую кожаную коробочку, в которой лежали кое-какие металлические инструменты. Он вынул стальной пинцет и опять нырнул в салон. Нагнувшись, он осторожным и в то же время уверенным движением вытащил конверт из руки Мартина, стараясь не прикасаться к телу. На конверте он увидел выведенные сверху печатными буквами инициалы «Дж. К.» Надпись была сделана черным жирным карандашом.

Джеффри начал было открывать конверт, но затем остановился.

Он обернулся и сделал рукой знак, приглашая Сьюзен подойти ближе. Та кивнула и отошла от Дианы, все еще прихлебывающей кофе.

— Что это? — приблизившись, спросила Сьюзен.

Джеффри увидел, что его сестра старательно отводит взгляд от автомобиля. Однако потом, сделав над собой усилие, она все-таки наклонилась и заглянула внутрь. Спустя пару секунд Сьюзен выпрямилась:

— Ужасное зрелище!

— Он был ужасный человек.

— И его ждал ужасный конец. Однако…