Темьян прервал свой познавательный монолог, согнал Далия с кресла и жестом показал, что настала очередь Марвина. Затем ополоснул бритву в стаканчике с дезинфицирующим раствором, трубно высморкался в платок и продолжил внезапно ставшим гундосым голосом:

— А после объявился демон Фемах, который оказался причиной всех наших бед…

Над дверью брякнул колокольчик, и Темьян умолк: в цирюльню, по-хозяйски топыря локти, вошли два полицейских. Здоровенные, в темно-серой форме, с номерными бляхами на фуражках и конечно же с пистолями в кобуре. Не считая прочей мелочи вроде резиновых дубинок, шипящих динамиками переговорников и наручников на поясе.

— Вот черт, — рассматривая в зеркало нежданных гостей, огорчился Марвин, — как не вовремя. На самом интересном месте!

Судя по решительному виду полицейских, зашли они в цирюльню не случайно; у Марвина появилось твердая уверенность, что сейчас его с Далием будут арестовывать. Возможно, даже бить — не со зла, а для порядка. Для подавления ненужных возражений.

— Наконец-то, — облегченно сказал Темьян, пряча бритву и вытирая руки полотенцем. — Сколько можно, я уже с полчаса как тревожную кнопку нажал. Честно говоря, устал этим типам зубы заговаривать. У них воинские удостоверения однозначно ворованные! И вообще, подозрительные личности, не соответствующие предъявленным документам. Такое впечатление, что с неба свалились, — ничего не знают, ни о чем понятия не имеют.

— Может, и свалились, — угрюмо согласился один из полицейских. — За городом обнаружен упавший крыловоз, не исключена хардосская диверсия. Эй вы, — рявкнул он в сторону «подозрительных личностей», — руки по швам и на выход! При неповиновении будем стрелять. — Он демонстративно положил руку на кобуру.

— Опять арестовывают, — вздохнул Марвин, вылезая из кресла. — Господи, как оно мне надоело, кто бы знал.

— Нехороший ты человек, гражданин цирюльник. — Далий взял прислоненный к стойке посох. — Сволочь, одно слово. Короче, воздастся тебе по делам твоим, не сомневайся.

— В участке проповедовать будешь, — отмахнулся Темьян. — Меня лечить не надо, я свое дело крепко знаю. Аферистов, смутьянов и дезертиров за сто шагов чую, ни одного мимо не пропущу! Всех сдам куда надо.

Дальнейшее случилось настолько быстро, что Марвин не сумел вмешаться, ему оставалось только наблюдать за происходящим.

Далий мгновенно перехватил посох в боевое положение и резко повел им перед собой, выписав в воздухе что-то вроде восьмерки. Полицейские успели выдернуть пистоли из кобур, реакция у парней оказалась отличная, но поднять стволы для выстрела у них не получилось.

В цирюльне вдруг коротко грохнуло — невыносимо громко, до перехваченного дыхания и мерзкого еканья в животе. Марвин невольно зажмурился (буквально на секунду, не более), а когда открыл глаза, комната выглядела уже иначе. Мягко говоря, требующей капитального ремонта.

Окно и дверь оказались выбиты наружу вместе с рамами, в дверном проеме была видна казенная самоходка с моргающими на крыше сине-красными лампами. У стены, по-неживому раскинув руки и ноги, лежали усыпанные стеклянным крошевом полицейские — осколки весело поблескивали в частых вспышках молний.

Журнальный столик вместе со стулом рассыпались в щепки, над обломками тяжело порхали журнальные страницы. Досталось и пивной стойке: ближнюю к стене часть будто сунули под пресс, из согнутого в дугу крана текла пенная струйка.

Марвин оглянулся. Темьян с перекошенным от ужаса лицом вжимался в дверцу холодильного шкафа, словно надеясь продавить ее спиной и спрятаться между бутербродами. Цирюльник напоминал насмерть перепуганного кота, вдруг обнаружившего, что его загнала в угол банда лабораторных мышей-мутантов.

— Вот так, — сказал Далий, поворачиваясь к цирюльнику. — Маху ты дал, дядя. В общем, теперь это не инспекция. Теперь это ограбление! — Он прошел за стойку, выдвинул кассовый ящик и принялся набивать карманы мятыми купюрами. — Типа в качестве моральной компенсации, — пояснил напарник онемевшему Темьяну. — А кнопочку твою тревожную на фиг, чтобы не звонил кому не нужно. — Далий с хрустом отломил что-то возле ящика и положил в пивную лужицу выдранную с проводами коробочку сигнализации.

Марвин присел, проверил пульс у полицейских — к счастью, оба были живы. Его не беспокоила участь патрульных, в конце концов, им все равно предстояло исчезнуть вместе с их миром, но сейчас гибель стражей порядка была бы крайне неуместной. Потому что полицейское управление обязательно начнет розыск убийц, а это сильно осложнило бы поиски Фемаха. И беглянки Рипли, что бы там ни советовал шеф.

— Хватит грабить, иди сюда. — Марвин махнул рукой увлекшемуся мстителю. — Помоги снять куртки.

— Зачем? — Далий, опираясь на посох, навис над старшим. — Пистоли понимаю, дубинки-наручники одобряю, но куртки-то для чего?

— Потому что мы отправимся на самоходке. — Марвин кивнул в сторону дверного проема. — Не хочу привлекать внимание других патрульных, авось успеем доехать до центра, прежде чем нас хватятся. Там бросим машину в каком-нибудь переулке, а дальше… — Он оглянулся на насторожившегося Темьяна. — А дальше будет видно, — закончил пояснения Марвин. — Давай, живо! Переговорники не забудь, будем отслеживать полицейские новости.

— Зашибись, — одобрил план Далий. — Хорошо бы еще и обувку забрать, но у этих громил не мой размер ноги. Придется, как и прежде, босиком. Ну, не привыкать.

Надев куртки и фуражки, напарники оставили господина Темьяна подсчитывать убытки; судя по доносившимся из цирюльни причитаниям, разорение получилось знатное. Марвин злорадно ухмыльнулся, ему ничуть не было жалко почетного штатного осведомителя. Тем более что пройдоха наверняка застраховал свое заведение — погорюет с полчасика, а после сядет составлять калькуляцию для страховой компании. Ни одной побитой кружки не пропустит, а то и припишет десяток-другой, с него станется.

Марвин огляделся: улица была пустынна, непогода разогнала всех по домам. Ветер гнал по пыльному асфальту вылетевшие из цирюльни обрывки журналов — что ж, сухая дорога это то, что надо, решил Марвин. Меньше шансов разбиться из-за неопытности водителя.

Он посмотрел вверх. Небо полыхало разноцветными молниями, то бело-голубыми, то тускло-желтыми. Казалось, что в небесной канцелярии никак не могли определиться, какие из грозовых разрядов самые эффектные. И какие именно нужны для полного устрашения народа. Потому использовали все подряд, что под руку попадется, — лишь бы добиться результата. По принципу «Война потери спишет!».

На фоне вспышек, высоко-высоко под тучами, кружило нечто большое, черное, похожее то ли на унесенный ветром аэростат, то ли на аварийный крыловоз. Марвин прищурился, стараясь разглядеть отчаянного летуна, и озабоченно хмыкнул, поняв, что это. Вернее, кто.

Среди молний, будто заряжаясь от них энергией, парил знакомый черный дракон. Что он высматривал с высоты, Марвин не знал. Но подозревал, что ни ему, ни Далию лучше не попадаться на глаза зубастому хищнику. Похоже, дракон был неравнодушен к напарникам, иначе бы давно улетел в какое другое место, а не выписывал круги над малоприметной цирюльней.

Марвин поправил фуражку, уселся на пассажирское сиденье и захлопнул дверцу. В машине стало тихо, почти уютно — ни ветра, ни драконов, лишь негромкое шипение переговорников на заднем сиденье да бормотание разбирающегося с управлением Далия.

— Блин, как этим тарантасом управлять? — Напарник вновь оглядел рычаги, для пробы покрутил рулевое колесо. Щелкнул клавишей возле рулевой колонки — на крыше самоходки что-то мерзко закрякало — и тут же вернул переключатель в прежнее положение. — По ходу обучусь, — устав разбираться, сказал Далий. — Во всех мирах транспортные средства одинаковы, ручки да педали. Жми, крути, переключай, все дела. А, как-нибудь доедем. — Он наугад дернул ближний рычаг, надавил на одну из педалей; под полом утробно взревело, и машина с места в карьер помчалась назад.

— Я же говорил! — неизвестно чему обрадовался напарник, стуча босыми ногами по другим педалям. — Едем, елки-палки! — С этими словами он попал на тормоз, и самоходка едва не встала на дыбы.