В темноте одинокая падающая звезда проплыла к северу, оставив в небе слабо светящийся след.

*

Юзуру и Косака стояли у подножия моста Хедзегавара около Кегаминэ, провожая воинов Датэ. Юзуру развернулся и взглянул на замок Аоба.

“Такая…”

*

- Сладили они там с Могами Есиаки наконец? - пробормотал юноша; его шелковистые волосы трепетали на ветру. Молодой человек смешанных кровей, на вид лет пятнадцати-шестнадцати, скрестил на груди руки и хохотнул: - Уфф, я то думал поразвлечься с Могами, а он таким глупцом оказался. Гавкал, гавкал, а так и не укусил. - Лицо у юноши было невинное, словно у ангела, одни только глаза горели вгоняющей в дрожь жестокостью. - Как нелегко дергать ниточки, управляющие всей страной… - И юноша с каштановыми волосами окликнул другого, стоящего тут же на берегу реки:

- Стало тебе легче, Кодзиро-доно?

- …

Младший брат Масамунэ, Датэ Кодзиро, не отрывал взгляда от еле видных рядов армии Датэ, уходящих на битву. Журчание реки заглушало гул далекого города.

- Пойдем, Кодзиро-доно, - настойчиво проговорил Мори Ранмару.

- …Да, - Кодзиро последовал за ним, но нет-нет и оглядывался через плечо на армию Датэ.

“Брат…”

Теперь один плеск воды слышался на речном берегу - и никаких людских голосов: только все шептал что-то ночной ветер.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––-

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Музей Сэндая - музей истории и естествознания, основанный в Сэндае в 1961 году; располагается в третьем крыле замка Аоба. В основе коллекции - материал, связанный с историей Сэндая, префектуры Мияги и клана Датэ.

2. Санзу - японский буддистский эквивалент реки Стикс; японцы верят, что душа должна переправиться через нее на седьмой день после смерти. Эта переправа может быть трудной или легкой в зависимости от деяний умершего при жизни.

3. Зао Гонгэн - характерное для японского буддизма божество, защитник сюгендо. Обычно его представляют с тремя глазами, щетинистыми волосами, разделенными на три части, приподнятой ногой и злым лицом. Кожа синевато-черного цвета. В правой руке он держит ваджру-трезубец, а левой показывает мудру меча.

Кувабара Мизуна

ЯНТАРНЫЙ ЗВЕЗДОПАД (книга 4)

Перевод с англ.: Кана

Глава 9: Дракон, парящий по Млечному Пути

С памятной ночи минуло два дня. Еще назавтра им пришлось бегать по округе, доделывая то, что не доделали, так что только день прошел с момента, когда все наконец-то успокоилось. Сигэзанэ докладывал, что битва успешно близится к завершению: силы Датэ разбили противника, Нанбу и Осаки пали, Сатакэ отступил. На следующий день войско должно было с триумфом вернуться в Сэндай. Дзикэ-кеккай Могами разбили, что значило снятие массового гипноза над городом, естественно, что план по перемещению столицы тут же пошел прахом. В Сэндае снова воцарился мир, да такой, что трудно было поверить, будто недавно здесь что-то происходило. А вопросы, оставшиеся без ответа, тут же подхватили и завертели телевидение и пресса: насчет таинственного стечения событий той ночью, причина неожиданного краха плана о переносе столицы…

Поступили хорошие новости и из больницы: Кокуре окончательно пришел в себя.

Сквозь открытую дверь в палату лился яркий солнечный свет. Кокуре заулыбался с постели:

- А, пришли-таки.

Такая застыл на пороге:

- Дедушка…

На лицо Кокуре уже вернулись краски, и он выглядел почти здоровым. По словам врача настоятель быстро шел на поправку, и теперь ничего в нем не осталось от человека, который пребывал в тяжелейшем состоянии всего лишь пару дней назад.

- Кокуре-сан, простите за…

- О, давно не виделись, Есиаки, - Кокуре ласково улыбнулся сначала Наоэ, а потом Аяко, которая держала букет. - Ну хорошо, хватит вам всем стоять в дверях, проходите.

- …

Подгоняемые Кокуре, они закрыли дверь и подошли к его кровати. Священник оценивающе взглянул на Такаю:

- Времени всего ничего прошло, а ты сильно повзрослел, молодой монах.

- …

- Понял ты хоть чуточку из того, что я говорил тебе?

Не в силах снести слова Кокуре, Такая повесил голову, его сжатые кулаки подрагивали. Внезапно он упал на колени и пригнулся к полу.

- М…молодой монах?!

- Дедушка! - выкрикнул Такая, прижавшись к полу. - Я…я не знаю, как просить прощения! Пускай я извинюсь…хоть до бесконечности извиняться буду…а тебе ее вернуть не смогу…! Ты меня, наверное, не простишь! Но я…это я виноват…!

Улыбку Кокуре словно стерли, а Такая от всего сердца взмолился:

- Прости меня…!

Наоэ застыл на месте, а во взгляде Аяко читалась глубокая жалость. Такая не двигался, опустив лицо. Священник смотрел на него:

- …ты о моей жене?

Такая не шевелился.

- Что правда, то правда…не приедь ты сюда, она бы осталась жива…

- ! - Такая дернулся, будто от удара.

Но лицо Кокуре светилось только невероятной добротой:

- Если бы ненависть к тебе могла вернуть ее обратно…я бы проклял тебя всеми безднами ада…я бы ненавидел тебя всем сердцем.

- …

- Но жить оскверненным ненавистью…Я уже стар…

Такая изумленно приподнял лицо, а Кокуре продолжал ласково, но твердо:

- Молодой монах, если хочешь действительно искупить вину, не забывай мою жену. Запомни смерть Кокуре Сизуко, запечатай ее жизнь в душе и никогда не забывай.

- …

- И не надо думать о таких вещах. Чужая смерть на душе - тяжелая ноша; не всякий ее вынесет.

Такая, не шелохнувшись, слушал.

- Тогда ты станешь бесполезным, не сможешь и шагу ступить. А так нельзя. Никто не сможет этого сделать. Но, - и старик размеренно проговорил: - Те, кто не забывает значимость воли других, еще не зная ее, осознают и важность собственного “я”.

- …

- Послушай меня, молодой монах, - с нажимом повторил Кокуре. - Стань настоящим человеком. Тебе не обязательно быть сильным, просто стань настоящим. И тогда однажды…ты сможешь принять и свое прошлое, и свои грехи, и боль, причиненную тебе другими.

Глаза Наоэ вдруг расширились; священник бросил взгляд в его сторону, но тут же снова вернулся к Такае:

- Оги Такая, я многого ожидаю от твоего будущего, - и он улыбнулся.

Такая чувствовал, как искреннее расположение Кокуре проникает в душу, и его сердце застучало сильнее. Он не мог не ответить.

- Я обещаю… - решительно проговорил он. - Обещаю…я буду.

Лицо старика просветлело от довольной улыбки, и он, ободряюще кивнув, повторил снова:

- Мне нравится твой взгляд.

Они еще минут двадцать поболтали с настоятелем о прошедших событиях и о планах насчет завтрашнего отъезда, а потом собрались домой.

- Я еще завтра загляну, так что увидимся.

Такая уже вышел из палаты, когда Кокуре кивнул Аяко и Наоэ - и те тоже направились к двери.

- Есиаки…

- ?

Наоэ остановился и оглянулся на голос священника. Кокуре подозвал его к себе:

- Я бы хотел кое о чем с тобой поговорить.

- Со мной?

Наоэ, хоть и слегка недоумевал, но сказал Аяко и Такае, что догонит их, прикрыл дверь и подошел к кровати:

- Да?

Кокуре бросил взгляд на дверь и тихо проговорил:

- Насчет твоего молодого монаха…

*

На обед они все впятером, включая Юзуру и Чиаки, спустились в ресторан отеля. Теперь наконец можно было расслабиться и насладиться едой. После кофе Наоэ начал:

- Завтра мы уезжаем из Сэндая. Нагахидэ и Юзуру-сан едут сразу в Мацумото, Харуиэ…

- Хочешь, чтобы я катила в Акита(1), да? Ни минутки покоя!

Наоэ криво улыбнулся и кивнул - Аяко нахохлилась. Такая, сжимая чашку, поинтересовался:

- А я? Мне что делать?

- А вас я вынужден попросить поехать со мной в Токио. Мы должны изгнать дух Асина Мориудзи из тела представителя Хирабаяси. Билеты на скорый поезд уже куплены, так, пожалуйста, потерпите меня чуть подольше.

- Какого…! Опять?!

- Э? Наоэ, а ты сюда разве не на машине приехал? - удивился Чиаки, а Наоэ скорчил гримасу: