Когда тело беловолосого адепта упало на песок татами, с неба стремительно спикировал Хаш. Его нога опустилась поперёк груди Когаку, вышибая воздух из лёгких поверженного оппонента.

Рыжий, застыв в растяжке над телом одногруппника, мелко дрожал. Он старался скрыть свой страх. Казалось, Аки произнесла простые слова, смысл которых был предельно прост: "Сражайтесь в полную силу". Но Хаш оказался поражён. Поражён тем, сколько в нём скрывается злобы и желания побеждать. Когда он летел вслед за Йору, только чудовищным усилием воли ему удалось немного отклонить свою пятку в сторону и завершить удар неправильно. Если бы он закончил комбинацию как следует, то сила, сконцентрированная в небольшой точке, просто проломила бы грудную клетку оппонента, вбив рёбра внутрь.

Когаку был в сознании. Глаза вернулись к прежнему, состоянию и спокойно смотрели в небо.

— Сдаюсь, — ровным, задумчивым голосом произнёс он. Было слышно, что он испытывает боль, но казалось, что его занимает много больше что-то иное. — Наставник, я не смогу подняться в течение пяти минут. Это чистое поражение.

— Принято, — бесстрастно констатировала Аки. — Амидо, помоги ему встать и займи своё место в круге. Хаш, тебя это тоже касается.

Покачиваясь, адепт отправился на свою половину круга. Его ощутимо, руки дрожали. Мысли пребывали в смятении.

Ци, проходящая по мышцам, значительно сильнее изматывает их, по сравнению с обычным напряжением. Вся загвоздка в правильной дозировке, именно этому и учит "родзин". Сейчас, впервые за десять лет, Хаш серьёзно ошибся с количеством энергии. Ярость, непонятная, нелогичная ярость, заставила его использовать гораздо больше, чем обычно. Больше, чем он мог позволить себе на спарринге, пусть и приближённом к боевым условиям. "Будет забавно, если Амидо сейчас меня одолеет" — отстранённо подумал Кэйран.

Амидо затравленно посмотрел на Аки, перед тем, как шагнуть в круг.

— Наставник… Я не ожидал такого спарринга, поэтому у меня с собой нет никаких необходимых инструментов. Равно как и оружия.

Девушка ухмыльнулась.

— Тогда запоминай свой первый урок, адепт. Ты должен быть готов ко всему. Всегда и везде. Начинайте.

Хаш чувствовал себя измотанным и подавленным. Ярость схлынула, осталась только растерянная усталость.

— Извини, Амидо, — прошептал он. — У меня за сегодняшний день накопилось слишком много проблем. Спор с Аки только усугубит положение.

Талахаси кивнул. Для Кэйрана это послужило сигналом.

Он обошёлся без дзинтаев на этот раз. Просто усилил приток Ци в ноги, несколькими скупыми движениями пересёк татами и без затей ударил прямым в скулу.

Потомок рестораторов был усердным и трудолюбивым парнем. Он старательно учился, что и обеспечило его попадание в "золотую тридцатку". Но "родзин" не был его коньком. Совсем. В своих тренировках, будучи неофитом, темноволосый делал упор на оружие и дзинтаи, связанные с ним. Сейчас он медленно и неумело попытался поставить блок, но просто не успел. Кулак Хаша, с коротким хрустом, ударил в скулу, ноги сами продолжили комбинацию, проводя подсечку. Амидо оказался на песке.

— Я победил, — устало резюмировал адепт.

— Выходите из круга.

Хаш помог Амидо встать, затем они снова выстроились в линию перед Аки.

— Вы сражались не в полную силу, — девушка не выглядела раздражённой, или неудовлетворённой. Она просто оглашала информацию. — Сегодня наш первый день, поэтому обойдёмся устным предупреждением. Если я увижу, что мои приказы не выполняются — я вас накажу. Через неделю мы повторим спарринг. В точно таком же, тепличном варианте. На большее вы пока не способны. И, если вы решите пожалеть себя, либо одногруппников — я буду вынуждена принять меры. У меня в запасе хватит дзинтаев, чтобы заставить вас выложиться.

— Но наставник…

— Молчать. Я не давала вам разрешения открывать рот. Запомните. Если я говорю "сражаться в полную силу" — это значит, сражаться в полную силу. Если я приказываю прыгать — вы спрашиваете — как высоко.

Рыжий скрипнул зубами.

— Аки! Ты хочешь, чтобы мы поубивали друг друга?! Ты же знаешь, что ни Йору, ни Амидо не могут составить мне конкуренции в рукопашном бое!

— Я дала приказ, использовать весь их арсенал. Всё, что они знают. Я ничего не увидела. Нужно уметь применять дзинтаи на любой дистанции. Нужно быть готовым использовать своё преимущество. Тебе проще всех — руки и ноги у тебя всегда с собой.

— Но Аки!

— Замолчи. Ты и так сегодня достаточно испытал моё терпение.

— Но…

— Сто кругов вокруг полигона. Выполнять. Остальные свободны. Завтра жду вас здесь же, готовыми к неожиданностям, в девять утра.

Хаш злобно глянул на сестру и сорвался с места, направляясь к полосе препятствий, опоясывающей полигон вытянутым овалом.

Сто кругов закончились ближе к вечеру. Кэйран, взмыленный, ободранный и жалкий едва переставлял ноги. Он рухнул к подножью одного из столбов, забыв обо всём на свете. Ему хотелось растянуться на земле и лежать так, пока его тело не перестанет болеть. Лёгкие жгло огнём, одежда промокла от пота насквозь.

С Аки творилось что-то не ладное. Она никогда не была такой. Такой… Строгой, отрешённой. Будто и не она вовсе. Куда делать его сестра, которая с трудом заставляла прочесть даже первую страницу книги? Куда делась Аки, которая таскала по вечерам с кухни бутерброды, с которой он мог вечерами засиживаться на скамейке под раскидистым клёном, болтая обо всём на свете? Трудно поверить, что она изменилась за один день. "Но… Этому же должно быть объяснение!"

Потерев щёку, по которой пришлась оплеуха, Хаш ощутил острый укол обиды. Она никогда не била его. Даже руки не подымала. Для рыжего мир встал с ног на голову. Невозможно представить, чтобы Аки, тихоня-Аки могла причинить вред. Книги и лаборатория, вот вся её жизнь.

Заходящее солнце светило всё ещё жарко. Хотелось пить, но Хаш знал — он не сможет встать и пойти за водой. Не в ближайший час, нет. Его тело внезапно накрыла какая-то тень. Юноша с трудом разлепил веки. Над ним, участливо склонилась Аки, протягивая флягу. Адепт потянул руку, но остановил движение.

— Убери, — хрипло пробормотал Хаш. — Дойду до города и там попью.

— Не глупи, брат, — девушка присела рядом с ним на корточки. — Ты честно отработал своё наказание. Учебный день для тебя закончен.

— Аки, ты ведёшь себя отвратно. Понимаешь? Я тебя знал совсем другой.

Сестра тяжело вздохнула.

— Забудь об этом. Сейчас я ваш наставник. Я не имею права с вами сюсюкаться. От этих тренировок зависит ваша жизнь в будущем. Просто представь, что есть две разные Аки. Одна Аки-наставник, вторая домашняя Аки. — девушка мило улыбнулась, чуть прищурившись.

Хаш упрямо поджал губы. Неужели это всё было лишь позёрством перед Амидо и Йору? Но тогда, на крыше…

— Мне нравится домашняя Аки.

— Если тебе нравится домашний уют и тёплая постелька, то здесь тебе делать нечего, — взгляд Аки стал отрешённо-холодным. — Можешь прямо сейчас отказаться от звания адепта.

— Ну уж нет. Не дождёшься! — упрямо тряхнул головой Хаш.

Аки вздохнула, потёрла висок указательным пальцем.

— Тебе необходимо учится быть серьёзнее. Я не в восторге от того, что эта обязанность выпала на мою долю.

— Сегодня ты хотела, чтобы мы поубивали друг друга!

— Я хотела, чтобы вы использовали весь потенциал. — Девушка задумчиво уставилась куда-то поверх головы брата. — Курс обучения в Сёгакко подразумевает, что после его завершения адепт будет иметь ограниченный набор функций и средств для их выполнения. Большинству, как правило, хватает этого базового набора. До конца жизни они не поднимаются выше звания рядовых адептов вольного города Дзэнсин. "Золотая тридцатка" — это будущие офицеры. Бакалавры, магистры. Их ожидают гораздо более широкие задачи, гораздо более сложные, которые требуют гибкости ума и умения использовать свои знания. Даже те, кто планирует связать свою жизнь с исследованиями должны пройти годичный курс обучения у офицеров-инструкторов. А любой магистр, который хочет продвинуться выше должен побывать в роли инструктора.