— Мой классный руководитель — мистер Ллойд. — И тут ей вспомнились слова Гретхен о Руди и мистере Ллойде.

Руди только свистнул сквозь зубы и с жалостью посмотрел на сестренку:

— Сочувствую. Ужасно противный учитель. И совсем не разбирается во всемирной истории. Знаешь, держись потише и старайся подольше не попадаться ему на глаза.

— Гретхен сказала то же самое, — до чего же Руди славный, просто настоящий старший брат. И на самом деле изменился, совсем не тот мальчишка, который непрестанно задирался и дразнился, когда они были помладше. Похоже, ему интересно слушать рассказ младшей сестры. — Только уже поздно, он успел меня заметить.

— Мистер Ллойд? Как тебя угораздило? Из-за очков?

— Нет, из-за Германии, — голос девочки поскучнел, лицо помрачнело. — Он всех заметил, кто с немецкими фамилиями. Сначала Карла Зандерса, потом меня. Спросил, откуда наши родители, а потом хотел узнать, горжусь ли я своим отечеством.

Руди выпрямился и вытаращил глаза на сестру:

— Он осмелился на такое? Ты ответила ему?

— Я ужасно испугалась. Мне стало страшно стыдно. Но Паула Кирш… Руди, она такая храбрая. Сказала, что родилась в Австрии, в том самом городе, откуда родом Адольф Гитлер. А потом спросила: "У нас уже начался урок истории?"

Руди сжал кулаки:

— А учитель? Как он себя повел?

Анна знала, Руди рассердится на мистера Ллойда, но и представить себе не могла, какая бешеная ярость отразится на лице брата. Не стоило ему рассказывать. Но теперь придется закончить, коли уже начала.

— Просто заорал "В чем дело?" или что-то такое. Не помню. Другой мальчик попросил продолжить перекличку и не забыть про него. "Моя фамилия Мюллер", — заявил он. Паула мне потом объяснила — его отец член городского совета, а у нее мама в родительском комитете, и оттого они такие храбрые, но я бы и словечка не вымолвила, будь папа хоть премьер-министром.

Руди встал и навис над ней, лицо перекошено злобой.

— Он права не имеет так обращаться с тобой. О нем нужно сообщить… Если бы только я…

Тут брат повернулся и стремглав выскочил из комнаты. Прогрохотал вверх по лестнице, громко хлопнул дверью.

— Почему же я забыла рассказать ему о словах мистера Мак-Нейра? — обратилась Анна к пустой комнате. — Остальные учителя тоже вполне ничего.

Впрочем, мисс Маршалл ей не понравилась, а мисс Уиллоби показалась глуповатой. Но в несправедливости их не упрекнешь.

Она медленно подошла к лестнице.

— Руди, — тихо позвала девочка, а потом погромче: — Руди!

Но брат не отвечал. Такое впечатление, будто она в доме совсем одна.

До чего же долгим оказалось утро, столько трудностей, сюрпризов, страхов, радостей и обид. Анна почувствовала страшную усталость. Молчание брата за закрытой дверью, его безнадежный гнев камнем легли на сердце девочки, она старалась придумать, что сказать, как исправить положение, но ей ничего не приходило в голову. Во всяком случае, надо поесть. И сходить в магазин, рассказать новости папе с мамой. Да, и еще спросить разрешения пойти за учебниками вместе с бандой!

Мысль о банде вернула на ее лицо улыбку.

Анна достала хлеб и сыр, налила молока в кружку. Оставив грязную кружку в раковине, она выскользнула из дома. Когда дверь захлопнулась, на душе посветлело — как будто и впрямь удалось сбежать от чего-то весьма неприятного. Наверно, всё дело в ярком солнце после темной кухни.

Девочка огляделась, посмотрела на белые облачка, мчащиеся по небу. Деревья качаются на ветру, листья шелестят. Какой сильный ветер! Она обрадовано натянула любимый джемпер и побежала.

Скоро, впрочем, пришлось перейти с бега на быстрый шаг. Анна начала тихонько, а потом все громче и громче напевать — вокруг никого нет, а у нее так хорошо на душе!

Я иду на встречу с Мэгги,

Сюзи и Паулой.

За учебниками вместе

Мы пойдем сегодня.

Мэгги с Анной делят шкафчик,

А Паула с Сюзи,

Если все четыре вместе —

Значит, будет банда.

За квартал до магазина она снова помчалась, надеясь, что там не будет покупателей.

Анна открыла дверь, колокольчик звякнул, девочка шагнула внутрь и в ужасе замерла. Гретхен, ее старшая сестра, всегда такая сильная и решительная, стояла вся в слезах и смотрела на папу.

— Нет, папа, совсем не то, — рыдала она. — Я не стыжусь вас с мамой. Но Маргарита — мое настоящее имя, а Гретхен — просто уменьшительное, вы же сами знаете.

— Думаешь, твои друзья тебя сильнее полюбят, если ты не будешь зваться Гретхен? — тихо-тихо спросил папа.

— Дело не в моих друзьях, а во всех остальных. У нас новая учительница. Она сказала… она…

— Расскажи мне, Liebchen, ^[13]- папин голос звучал нежно и заботливо.

— Неважно, — Гретхен внезапно обвила руками шею отца. — Всегда была Гретхен, Гретхен и останусь. Не знаю, что на меня нашло, с чего я решила, что новое имя поможет. Все равно все знают. Так, наверно, только хуже будет.

Какая-то женщина зашла купить дюжину яиц. Гретхен забилась в темный угол и вытирала глаза. Анна ждала. Потом пришел другой покупатель, теперь оказались заняты и мама, и папа. Тогда девочка подобралась поближе к старшей сестре.

— Я знаю, каково с этими именами, — прошептала она ей на ухо. — Мистер Ллойд привязался ко всем с немецкими фамилиями. Я даже говорить не хочу. Ничего, в сущности, не случилось. Он просто напугал меня ужасно. Я рассказала Руди, а тот рассердился, убежал в свою комнату и дверью хлопнул. Когда такое происходит, чувствуешь себя… ну…

— Преступницей, — закончила Гретхен. — Мисс Ховард объявила всему классу — везде немецкие шпионы и надо держать ухо востро. И поглядела на каждого из нас. Будто мы и есть те самые шпионы! А потом произнесла «Гретхен» таким тоном, что…

Сестры даже не заметили, как подошел отец. Ясно было — он слышал рассказ старшей дочери или по крайней мере большую его часть.

— Гретхен, от этого не спрячешься и не убежишь, — начал папа спокойно, но твердо. — Все учителя такие же, как мисс Ховард?

— Не-е-е-т, — призналась девочка, она постепенно успокаивалась и приходила в себя. — Пара мальчишек выкрикнули всякие гадости, но они и так ужасно противные. Остальные вели себя нормально.

— Вот видишь, — улыбнулся отец, — и ты, пожалуйста, веди себя, как подобает взрослым, а учительница, если хочет, пусть изображает младенца. Верно, Анна?

Гретхен взглянула на младшую сестренку, думая, что та расскажет папе о мистере Ллойде. Но Анна знала папу лучше всех остальных и догадывалась — несмотря на внешнее спокойствие, отец ужасно рассержен на учительницу, оскорбившую его старшую дочку. Он старается не показать, говорить обычным тоном, но внутри разгневан, наверно, еще сильнее, чем Руди.

— У меня теперь есть подруги, папа, — начала Анна. Ей не надо было притворяться довольной и счастливой. Девочку все больше и больше изумляло происшедшее с ней чудо. — Мы собираемся вместе покупать учебники, по многим предметам есть подержанные книги. Разрешишь мне пойти с ними, да?

— Как их зовут? — присоединилась к разговору мама. — Чем занимаются их отцы?

Анна вздохнула. Маму всегда волнует только одно — кто у подружек отцы.

— Мэгги Дейз и Паула Кирш, — ответила она на первый вопрос. — И Сюзи Ирджес. Про отцов я не знаю, мама. Они не сказали. Но мама Паулы в родительском комитете.

Клара Зольтен поджала губы, как бы обдумывая услышанное. Анне смутно представилось, что мама может не одобрить участие в родительском комитете. Мама всегда говорит — такими делами пусть занимаются мужчины. Папа положил ладонь Анне на макушку:

— Конечно, иди, детка. Очень за тебя рад. Сколько ей понадобится денег, Гретхен?